ЧЕГО ОБАМА ХОЧЕТ ОТ РОССИИ
Президент США, похоже, мечтает остаться в истории «миротворцем»
ОТКРЫВАЯ НА СВОЕМ КОМПЬЮТЕРЕ БОЛЬШОЕ ИНТЕРВЬЮ БАРАКА ОБАМЫ СТАРЕЙШЕМУ АМЕРИКАНСКОМУ ЖУРНАЛУ «АТЛАНТИК», Я ОЖИДАЛ НЕСКОЛЬКО БОЛЕЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
Но, увы, горькое разочарование постигло меня и на этот раз. Об общем содержательном уровне разговора президента США со знаменитым в Америке журналистом Джеффри Голдбергом свидетельствует, например, такой «мелкий» факт.
Военное столкновение РФ с режимом Михаила Саакашвили, ставшее, как известно, следствием решения «президента Мишико» напасть в августе 2008 года на Южную Осетию и расквартированных там российских миротворцев, описано в «Атлантике» так: «Путинское вторжение в Грузию, предпринятое в силу многих из тех же самых причин, в силу которых Путин позднее вторгся на Украину — для того чтобы сохранить эту бывшую советскую республику в сфере российского влияния».
Я не хотел бы опускаться до использо- вания эмоционально окрашенных оценочных суждений. Но и американский журналист, и американский президент не утруждали себя поиском вежливых выражений во время своего обсуждения России. Поэтому я тоже прямо скажу все, что я думаю об их «задушевной беседе».
Интервью Обамы «Атлантику» — это неимоверно длинный, неимоверно нудный и запутанный разговор двух высокомерных снобов, которые, однако, то и дело скатываются до уровня дворового хамства. «Я сказал президенту, что я бы хотел, чтобы он показал Путину средний палец» — как вам такая лексика в ходе официального интервью с лидером ведущей мировой державы? Нет, Голдбергу надо не с Обамой беседовать. Ему стоило бы напрямую подискутировать с таким тонким знатоком и ценителем дворовой лексики, как Владимир Путин. Вот это было бы по-настоящему увлекательно и интересно!
Написав все это, я поймал себя на мысли: а почему, собственно, я так долго занимаюсь «лирическими отступлениями», а не анализирую суть того, что Обама сказал о России? Почему я не пытаюсь докопаться до скрытого смысла, например, таких «красочных» выска- зываний президента США: «Факт заключается в том, что Украина — страна, которая не входит в НАТО, всегда будет уязвима для военного доминирования со стороны России вне зависимости от того, что делаем мы... В ходе всех наших встреч Путин безупречно вежлив, очень откровенен. Наши встречи проходят исключительно в деловом ключе. Он никогда не заставляет меня ждать, как многих других... Он неизменно заинтересован в сотрудничестве с нами и в том, чтобы его воспринимали как нашего партнера, потому что он не так уж глуп».
Вот как я сам себе ответил на этот вопрос: наверное, потому, что никакого особого скрытого смысла здесь нет. Нет, Обама не пытается послать президенту легонько завуалированный сигнал о своей открытости к сотрудничеству: мол, окей, Путин, слушай сюда; ты, конечно, мальчиш-плохиш, но по меньшей мере ты не глуп; давай дружить здесь и здесь! И нет, Обама ни в коем случае не намекает на свою готовность при определенных условиях «сдать» Украину России. Единственное, что Барак Обама пытается с помощью этих пассажей сделать, так это оправдать свою политику — политику, основанную на ленивом дрейфе вниз по течению.
Предшественник Обамы, Буш-младший, обожал рубить сплеча и действовать не подумав. Обама в сфере внешней политики действует по принципу «как бы чего не вышло». У нынешнего лидера США в реальности очень ограниченный уровень амбиций. Он хочет отрапортовать о формальном выполнении своих предвыборных обещаний: вывод войск из Афганистана и Ирака, закрытие тюрьмы в Гуантанамо — и тихо досидеть до конца своего президентского срока.
Обама не стремится «здесь и сейчас» решать острые мировые проблемы. Обама стремится «обезопасить» свое политическое наследие, свой имидж президента, который «исправил ошибки Буша» и при этом не втянул Америку в новую авантюру.
Но вывод американских войск из Ирака и Афганистана только кажется «исправлением ошибок Буша». На самом деле это попытка умыть руки, отойти в сторону и не отвечать за последствия своих действий. Американское вторжение в Ирак породило страшного джинна — новую форму исламского экстремизма. Этот «джинн» поставил на грань уничтожения иракское и сирийское государства и в самом недалеком будущем может, по мнению некоторых экспертов, погрузить в хаос гражданской войны еще и Ливан и Ливию.
И как же на это реагирует Обама? По большому счету вот как: стоит в сторонке и старательно имитирует «решительные действия». Конечно, на фоне таких безбашенных персонажей, как Марко Рубио или Хиллари Клинтон, отношение которой к России вполне можно описать как ненависть, Барак Обама все равно остается более привлекательной альтернативой. Боюсь, что следующий президент США — кто бы им ни стал — окажется для России еще более тяжелым и неадекватным партнером. Но это, как говорится, уже совсем другая история.