ДОПИНГ — «ЗАВТРАК ЧЕМПИОНОВ»
В эпоху наших прадедов спортсмены взбадривали себя крысиным ядом
НА ПРОТЯЖЕНИИ НЕСКОЛЬКИХ ПОСЛЕДНИХ НЕДЕЛЬ ТЕМА ДОПИНГА СОХРАНЯЕТ ЗА СОБОЙ ПОЧЕТНОЕ МЕСТО В СПИСКЕ САМЫХ ТОПОВЫХ СЮЖЕТОВ, ПРИВЛЕКАЮЩИХ ВСЕОБЩЕЕ ВНИМА
НИЕ. Скандалы, скомканные судьбы знаменитых атлетов, подозрения, обвинения... В итоге допинг стал ныне фактически чуть ли не «лицом спорта»: отмечая очередные победы спортсменов, люди не могут избавиться от сомнений — а все ли здесь чисто, не обошлось ли без «химии»?.. Но ведь у такой абсолютно гипертрофированной, неестественной ситуации была предыстория. Мы попытались выяснить, из каких же «посевов» вырос нынешний допинговый монстр.
Рекорд «по залету»
Еще древние греки пытались решить проблему искусственного возбуждения спортсменом своего организма и придания ему дополнительных сил перед соревнованиями. С различной степенью успеха античные атлеты использовали для этого растение колу, стимуляторы на основе кактуса, некоторые виды грибов, а еще глотали бараньи яички.
Первый достоверный случай использования спортсменом допинга относится к 1886 году. На велосипедных соревнованиях во Франции один из участников — Дэвид Линтон — умер прямо во время гонки. Как выяснили врачи, причиной смерти стала принятая им перед началом состязания чрезмерная доза возбуждающего препарата — кокаина.
А вот олимпийский дебют допинговых скандалов состоялся в 1904-м. Во время проведения Олимпиады в Сент-Луисе был официально зафиксирован факт использования спортсменом спецсредства для достижения лучшего результата. «Пионером» стал американский бегун Томас Хикс, победивший в марафонском забеге. Его тренер для стимулирования физических кондиций потчевал своего подопечного своеобразным «коктейлем». «За семь миль до финиша Хикс упал в обморок. Тогда я решил сделать ему инъекцию — ввел ему один миллиграмм сульфата стрихнина (стрихнин — сильный крысиный яд, который в определенных дозах является стимулятором. — А.Д.) и дал запить глотком коньяка. Он побежал дальше, но за четыре мили до финиша мне пришлось прибегнуть к повторной инъекции...» Все эти манипуляции происходили на глазах у других спортсменов, болельщиков и журналистов. Но никто даже не заикнулся, что победу Хикс одержал «не чисто», ведь в тогдашнем регламенте соревнований ничего не упоминалось о наказании за подобные действия.
Год 1935-й стал тем рубежом, от которого и берет начало эпоха современных допингсредств. Тогда, 81 год назад, был создан инъекционный тестостерон. Препарат поначалу взяли на вооружение медики нацистской Германии. Дозы тестостерона они использовали для повышения выносливости и агрессивности своих солдат при выполнении особо важных заданий. Однако уже вскоре этому же фармакологическому средству нашлось «мирное» применение: как считают исследователи, именно благодаря употреблению тестостерона спортсмены Третьего рейха одержали убедительную командную победу на берлинской Олимпиаде-1936.
В 1955 году появилось первое вещество, синтезированное специально для спорта. Дианабол — анаболический стероид, вызывающий увеличение мышечной силы. Уже вскоре этот препарат стал едва ли не важнейшей «пищевой добавкой» для ряда состязательных и игровых видов спорта.
1940–1950-е гг. — период «полулегального» существования спортивного допинга. Формально считалось, что использовать «химию» атлетам не к лицу, однако фактически подобные привычки не относили к тяжким нарушениям, за которые следует наказывать. Результатом такой либеральности становилась порой прямо-таки агрессивная допинговая политика некоторых тренеров. Ветераны американского футбола вспоминали, например, как их коуч перед обедом пригоршнями насыпал таблетки в салатницу и велел всем их глотать, а пытавшихся отказываться от такого «угощения» штрафовал. Сами спортсмены называли эту процедуру «завтрак чемпионов».
Первые допинг-тесты и первые списки запрещенных препаратов появились во вто- рой половине 1960-х. Эта новация была откликом спортивного руководства на поток смертей, буквально обрушившийся на атлетов. Лишь за период с 1960 по 1967 год было зафиксировано более 30 летальных случаев со спортсменами, причиной которых стало злоупотребление различными «стимулирующими» препаратами.
В 1967-м была образована медицинская комиссия МОК. А Олимпийские игры 1968-го — зимние в Гренобле и летние в Мехико — стали первыми, на которых проводился допинг-контроль. 17 октября 1968 года на Играх в Мехико состоялась первая дисквалификация: шведскую команду пятиборцев лишили бронзовых медалей за то, что было обнаружено, что один из них, Ханс Гуннар Лилиенвалль выпил пару банок пива.
На протяжении многих лет «чемпионами» по использованию допинга были спортсмены ГДР. Для достижения ими рекордных результатов специалисты из Восточной Германии применяли самые хитроумные способы стимуляции человеческого организма. В стране была принята на правительственном уровне допинг-программа для подготовки национальной сборной к выступлениям на крупнейших международных соревнованиях. Разработкой специальных методик и препаратов занимались целые институты, это политически важное направление курировала спецслужба «Штази».
Одно из «ноу-хау» предназначалось для представительниц слабого пола. Немецкие «мастера» взяли на вооружение самые интимные свойства женского организма. В нем на ранних стадиях беременности повышается уровень андрогенов, усиливается циркуляция крови, вырабатывается гонадотропин, действующий как гормон роста. В результате у женщины чуть ли не вдвое возрастает физическая сила и выносливость. Методика использования данного естественного допинга, мягко говоря, далека от стандартов морали. Спортсменку уговаривали забеременеть за три-четыре месяца до важного соревнования, а незадолго до старта ей делали аборт.
Страну Советов спасет лимонная кислота
Довоенному СССР было не до какого-то там допинга — страна занималась индустриализацией, усилением армии и игнорировала едва ли не все международные соревнования, затеваемые «капиталистами». Ситуация стала меняться лишь к началу 1950-х: в кремлевских «верхах» решили, что спорт — это сильное оружие в идеологическом противостоянии разных систем. Значит, будем не просто участвовать во всех этих чемпионатах и Олимпийских играх, а будем побеждать! Но для выполнения такой цели нужны определенные средства, в том числе и специфические.
Еще после поражения гитлеровской Германии наши специалисты-медики заинтересовались трофейным «фармакологическим чудом» — инъекционным тестостероном. Спустя несколько лет разработанный на Западе препарат уже использовался при подготовке советских спортсменов к первой для них Олимпиаде 1952 года в Хельсинки. Как полагают некоторые, именно этой «химии» принадлежит немалая заслуга в том, что дебютанты — сборная Советского Союза — имели на тех Играх неожиданный для многих успех. Впрочем, вскоре выяснилось, что цену за «тестостероновые» победы придется заплатить высокую. Активное применение этого препарата вызывало со временем у атлетовмужчин возникновение серьезных заболеваний простаты. А женщинам грозил вирильный синдром — комплекс изменений в организме, чреватый появлением вторичных половых признаков, характерных для сильного пола (оволосение тела, низкий голос...).
В конце 1970-х — начале 1980-х была развернута научно-практическая программа с целью поиска для советских спортсменов (в том числе футболистов и хоккеистов) эффективных восстановителей. Руководство Госкомспорта СССР надеялось уйти от допинг-фармакологии и использовать вместо запрещенных препаратов рецепты нетрадиционной медицины. Для этого научные группы выезжали на Дальний Восток, на Алтай, даже в Китай и привозили оттуда различные «народные снадобья», свойства которых затем изучали специалисты в НИИ. Однако полноценной замены «химии» так и не нашлось.
С появлением «магического» дианабола специалисты по спортивной фармакологии в СССР, как и их коллеги в других странах, занялись поисками оптимальных методик применения этого препарата. Однако в ходе экспериментов натолкнулись на эффект «забивания рецепторов»: при длительном употреблении стероидов организм человека на каком-то этапе включает защитный механизм, и стимулирующее воздействие допинг-препарата прекращается. Отечественные медики не смогли найти эффективного выхода из этой ситуации, и потому пришлось действовать по принципу «жертвовать малым ради большого». Спортивные функционеры определяли приоритетные соревнования, на которых должны быть одержаны победы. Перед их началом спортсмены должны были активно повышать свой потенциал с помощью стероидов, а на всех промежуточных стартах отказывались от допинговой поддержки, чтобы организм успел «отвыкнуть» от стимулирующих препаратов и выключил свою защитную реакцию. По крайней мере однажды такой тактический ход привел к серьезным медальным потерям. Готовясь ударно выступить на летней Олимпиаде-1984, некоторые из ведущих советских атлетов специально не принимали на протяжении предшествующего ей года стероиды и в результате не смогли завоевать медали на проходивших в этот период мировых и европейских чемпионатах. Однако принесенная жертва оказалась напрасной: руководство СССР решило бойкотировать Олимпийские игры в Америке.
Предшествовавшая этому летняя московская Олимпиада-80 стала «рекордсменом» по части «фармакологической чистоты». За все десятилетия, прошедшие с начала проведения допинг-проб, это оказались единственные Игры, где официально не было зафиксировано ни единого положительного анализа. Один из мэтров советской спортивной медицины рассказал автору этих строк о закулисной стороне допинг-темы на той Олимпиаде: «Я заранее был уверен, что если в Москве и устроят контроль, то лишь для галочки, и его результаты не будут опубликованы. Ведь это же фактически Олимпиада социалистических стран, и надо всем показать: мы лучше капиталистов, у нас никакого допинга нет! Так и получилось. За вопросы, связанные с «фармакологией», у нас отвечал зампред Спорткомитета Виктор Игуменов. Выбрав подходящий момент, он организовал для приехавшего в Москву представителя МОК, ответственного за допинг, «феерическую» поездку на Байкал. Там этому господину устроили «царскую» охоту, рыбалку, угостили омулем... Спортивный чиновник был в полном восторге и потом уже ни о каких допинг-проверках не заикался. Так что все взятые у спортсменов пробы, не проверяя, вылили в канализацию...»
До поры до времени допинговые скандалы обходили советских спортсменов стороной. Досадным исключением стала лишь дисквалификация Галины Кулаковой на зимних Играх 1976 года в Инсбруке: нашу знаменитую лыжницу уличили в применении запрещенного эфедрина, которым она лечилась от насморка. В том же году едва не случился прокол на летней Олимпиаде в Монреале. «Там устроили первый настоящий допинг-контроль, — вспоминает один из ветеранов. — Это оказалось для руководства нашей команды неожиданностью. А советских тяжелоатлетов-то уже «вели» к главным стартам при помощи анаболиков! «Гарантированного» чемпиона в супертяжелом весе Василия Алексеева, чтобы он не попался на пробе, которую будут брать сразу после выступления на помосте, ночью накануне стартов отпаивали раствором лимонной кислоты. Этот раствор быстро выводит из организма «криминальную химию» и довольно чисто действует. На оборудовании, использовавшемся в то время, после «лимонки» следов допинга обнаружить не удавалось...»
Помимо прочего свою роль в многолетнем сохранении нашими спортсменами допинговой чистоты сыграл “фактор власти”. Кремлевское начальство настаивало, чтобы представители «самого передового государства в мире», участвующие в международных соревнованиях, были со всех точек зрения образцово-показательными, поэтому с началом проведения регулярных допинг-тестов наших атлетов еще на родной земле тщательно проверяли на наличие запрещенной «химии» в организме и при малейших подозрениях отлучали от сборной. Зато позднее, когда прежние советские строгости с началом перестройки «дали трещину», когда гораздо легче стало нашим спортсменам и тренерам обращаться за помощью к зарубежным «волшебникам от фармакологии», ситуация заметно изменилась. Рубеж развала СССР стал одновременно и рубежом, за которым началось активное, но далеко не всегда продуманное и подстрахованное увлечение российскими атлетами новейшими достижениями допинг-индустрии. В подобной ситуации проколов и скандалов было уже не избежать. И они начались...