«НА РАНЕВСКУЮ СТОЛИК ЗАКАЗАН, ЖДЕМ!»
Наши репортеры попросили «великую актрису» сделать звонок друзьям
ФАИНЕ ГЕОРГИЕВНЕ РАНЕВ
СКОЙ — 120 ЛЕТ. Ну все, конечно, разразятся — ах, великая, сплошное придыхание, актриса века, «Муля, не нервируй меня» и прочее. А мы решили выкинуть шутку ровно в духе Раневской — хулиганистой дамы, которой, как говорится, палец в рот не клади. В общем, мы решили устроить «звонок с того света»: набирает Фаина Раневская в театры, музеи, рестораны... Кто-то повелся на шутку, кто-то, видимо, это имя от нас впервые услышал.
Звонили, естественно, не сами. Пригласили прекрасного профессионала, любимца публики, которой не дал себя сфотографировать даже с затылка — узнали б. Его имя не называем, народ у нас нервный, зачем человеку карьеру портить. Он делает голос в духе Раневской, да так, что становится не по себе. И вот перед ним список телефонов, включаем громкую связь — и поехали.
Театральный музей им. Бахрушина, помощница директора Дмитрия Родионова.
— Я вас слушаю. — Голубушка моя, могу услышать, с кем я разговариваю? — Первая реплика «Раневской».
— Вы говорите с помощником директора генерального. Вы не могли бы представиться?
— Фаина. Деточка, у меня остались некоторые вещи... вам будет интересно. Знаете, всякие. Ошейник остался от Мальчика, от собачки моей. Хороший песик. Может, вам что-то надо? Кость, которую он грыз...
— Подождите. А вы куда звоните вообще? — В музей Бахрушина. — Так. А какие вещи вы хотите передать?
— Ошейник. От Мальчика. Ну еще есть театральные костюмы, что им пропадать? — А-а... вы актриса? — Да, деточка. Я — актриса. Солнышко, я не представилась? Фаина я, Раневская.
— А, понятно. Ясно. Вы знаете, у нас все ваше уже есть.
— Как? И ошейник от Мальчика с костью?
— Ошейник нам пока не очень нужен, большое спасибо!
Елизавета, помощница министра Владимира Мединского.
— Але? — Лизочка, душа моя, я не знаю, к кому обратиться... Дело в том, что мне уже тридцать второй год не платят пенсию. Звоню во все инстанции. Я — актриса Театра им. Моссовета.
— Так. Давайте мне свой мобильный, я попрошу, чтоб в департаменте вами занялись.
— Голубушка, у меня, к сожалению, нет мобильного телефона. — А это ваш городской? — Я шла мимо, мне дали позвонить. Может, вы доведете до сведения? Уж не знаю, что делать — 32 года ни пенсию не платят, ничего, как нет меня... Я 60 лет проработала в Моссовете. — А сколько вам лет? — Ой, я не помню уже, голуба моя. Сколько мне? С 1896-го я... — Что? — Простите ради бога, я же не представилась! Фаина. Раневская.
— Понятно, спасибо.
Актриса Татьяна Васильева, некогда игравша я Раневскуюв фильме «Звезда эпохи».
— Алло, Танечка! Как я рада, что попала! Я смотрела сериал «Звезда эпохи», вы там играли Раневскую.
— Да, а кто это? — Это Фаина. Вы чудно играли, одна у меня просьба, солнце мое. Я все-таки старалась никогда так в жизни... не кричать. Я вас нижайше прошу, если вдруг вы и дальше будете продолжать меня играть — умоляю, так не кричите, хорошо?
— Хорошо, спасибо, я больше не буду.
Актриса Нонна Гришаева.
— Але? Да? — Нонночка, прости, что отвлекаю. Я — актриса, много лет работаю на театре, много чего умею делать. Но так сложилась судьба, что я лежу на Донском, а цветы несвежие... — Я просто сейчас на сцене стою (шепчет). У меня съемка, я совсем не могу говорить.
— Душа моя, это Фаечка. Фаина. Раневская.
— Извините, пожалуйста, я просто в кадре, не могу говорить. Я вам перезвоню тут же, как только выйду из кадра, хорошо?
— Буду с нетерпением ждать!
Александр Ширвиндт, худрук театра Сатиры.
— Ал-ле? — Александр Анатольевич, дорогой мой, у меня вопрос жизненной важности. Я — актриса. Много-много лет рабо-
тала у вас за углом... в Моссовета. Но, к сожалению, сейчас абсолютно нету работы. Родной мой, если вы не поможете — не поможет никто. — Так. — Может быть, есть что-то для меня? Унизительная ситуация, но если бы не крайнее положение, клянусь, я бы не позвонила.
— Понимаю, но в каком плане я могу помочь?
— Не знаю, я много снималась в кино. Мультфильмы озвучивала, знаете это мое — «Фрекен Бок, Бок! Я Фрекен Бок!», помните?
— Мы сейчас в отпуске, открываемся восьмого числа... Сейчас положение такое, что мы никого не берем ни на договора, ни на разовые. Жестокая ситуация.
— Да, мне говорили, сейчас что-то совсем ужасное творится...
— Да, нам не разрешают даже вздохнуть, понимаете? Такая история, что только если кто-то должен что-то очень необходимое сыграть, тогда идем клянчить... Этот кайф советский давно кончился.
— Да, понимаю, душа моя... если б вы знали, какими глазами на меня сейчас смотрит Мальчик. — Мальчик? Это кто? — Собака моя. — Понимаю, у меня тоже две... — Ну так мне вам после 8-го позвонить?
— Ну надо же познакомиться, я по телефону не могу понять, что к чему. — Хорошо. Оставить координаты? — Координат не надо. А как зовут — скажите. — Фаина Георгиевна Раневская. — Ну раз с такой фамилией — тогда звоните!
— До встречи, родной.
Театр кошек Куклачева, дирекция.
— Солнышко, это театр кошек? У меня нижайшая просьба. Я — актриса, много лет работаю в разных театрах, но сейчас вынуждена уехать далеко-далеко. А у меня есть собачка хорошая. Куда ее пристроить, а? — В приют только. У нас не возьмут. — Собачка замечательная, ее знает вся Москва, она практически цирковая, не в последнюю очередь из-за меня.
Давайте им скажем, что это моя собака, меня, может, помнят еще. Фаина Раневская я. — Сколько ж вам лет? — Ну я ж женщина, пытаюсь соблюдать какие-то условности... да не в этом суть. Помогите мне!
— Не возьмут собаку. Нет. Даже собаку Раневской. Отдавайте в добрые руки.
Актриса Лариса Удовиченко.
— Але? — Ларис, это вы? Душа моя, так рада, что дозвонилась. Это актриса. Слушайте, я не должна была звонить, но дело в том, что на каком-то у них главном канале начали наконец-то что-то снимать, и мне сказали, что на центральную роль пригласят вас. Ларисонька, я так этого хочу! Мы с вами так схожи! Они ищут какието варианты, а я говорю: «Не надо! Пускай играет только Лариса! Я ее отлично знаю, я видела ее работы». Ларисочка, если вы свободны, они вроде начинают постановочные в октябре... вы свободны?
— Я вообще в Вене сейчас. И я не могу ничего ответить. У меня есть мой агент, который занимается моей занятостью, ведет переговоры...
— Сейчас не об этом. Вы мне скажите главное: если вам позвонят — вы согласны? Да или нет?
— Ну как я могу сказать? Нужно знать сценарий, кто снимает...
— Я сама не в курсе подробностей, но фильм про меня. — А кто вы? —Я — Фаина, Ларисочка, Фаина. — Фаина — какая? — Та самая, Георгиевна. Раневская. — А-а, понятно (смеется). Женька, это ты? (Какой Женя — осталось непонятным.)
— Лариса, ну какая разница? У меня только одна минута остается: да или нет?
— Давайте я вам номер агента пришлю...
— Я не дотерплю до номера агента. Умоляю! Мне важно, чтобы вы играли!
— Фаину? Раневскую? Вы знаете, я совершенно и не Фаина, и не Раневская.
— Лариса, я лучше знаю кто вы. Вы — Фаина Раневская.
— Какой-то странный разговор получается. Мне кажется, агент лучше знает...
Самый известный московский ресторан, отдел бронирования.
— Служба бронирования к вашим услугам. Анастасия.
— Настенька, хочу заказать столик на четверых на субботу, на одиннадцать вечера. У меня день рождения... — Очень приятно. 23.00. Вас четверо? — Да-да, записывайте столик на любую фамилию — Сима Бирман, Верочка Марецкая, Ринка Зеленая. Все будем. — А вас как, простите? — Фаина Георгиевна Раневская, народная артистка СССР.
— Хорошо, Фаина Георгиевна, очень приятно вас слышать, столик вас ждет, прикажете зажечь свечи?..