ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ 2.0
Китай предлагает миру мегастратегию: каковы ее плюсы и минусы?
В НАЧАЛЕ СЕНТЯБРЯ В КИТАЙСКОМ ХАНЧЖОУ ЖДУТ ЛИДЕРОВ «БОЛЬШОЙ ДВАДЦАТКИ» — СРЕДИ НИХ ПУТИНА,
МЕРКЕЛЬ, ОБАМУ, ЭРДОГАНА. Ну а хозяином саммита станет глава КНР Си Цзиньпин. Формально темой встречи глав государств и правительств станет «Строительство инновационной, здоровой, взаимосвязанной и инклюзивной мировой экономики». Что очень перекликается с выдвинутой Пекином стратегией по строительству нового «шелкового пути», который должен связать Восток и Запад.
По следам Марко Поло
Думаю, не так много найдется за пределами Китая людей, которые слышали про город Дуньхуан, что в провинции Ганьсу. И то сказать: по китайским меркам это совсем небольшой населенный пункт, где проживает примерно 180 тыс. человек. Но при этом здесь в ударных темпах был построен выставочный комплекс, который уже осенью собирается принимать экспозиции. А те, кому посчастливится побывать на театрализованном представлении Dunhuang Celebration, получат впечатления на всю жизнь от этого устроенного под звездным небом сочетания оперы, балета, голографического и лазерного шоу.
Говорят, бывал здесь и Марко Поло. И через эти края в Китай поступали из других стран не только различные товары. Здесь встречались цивилизации и культуры. Считается, что именно через Дуньхуан в китайские земли попал буддизм. Память об этом хранят удивительные гроты Могао — это целый пещерный город, где можно увидеть старинные буддистские скульптуры и фрески.
О проходившем через Дуньхуан Шелковом пути много говорили на прошедших в Пекине мероприятиях, куда я приехал по любезному приглашению главной китайской газеты «Жэньминь Жибао». Посвящены эти мероприятия были стратегии «Один пояс — один путь».
Она была анонсирована осенью 2013 года, когда председатель КНР Си Цзиньпин отправился в турне по странам Центральной Азии. Речь шла о создании «Экономического пояса шелкового пути» и «Морского шелкового пути XXI века». Амбициозный проект охватывает большую часть Евразии, соединяя развивающиеся и развитые страны. В старинный Шелковый путь вдохнули новую жизнь. Вместо верблюдов и лошадей товары перевозятся поездами, самолетами и судами. Но дело не только в транспортном сообщении. Идея состоит в создании удобной и умной среды для торговли. И не только для торговли...
«Экономический пояс» предполагает создание трех коридоров, проходящих по Евразии. Северный предполагается проложить из Китая через Центральную Азию и Россию в Европу. Центральный — из Китая через Центральную и Западную Азию к Персидскому заливу и Средиземноморью. А южный должен вести из Китая через Юго-Восточную Азию в Южную Азию и регион Индийского океана. Звучит грандиозно. Но как это будет выглядеть на практике?
Глобализация по-китайски
— Прежде всего, это не проект, а инициатива китайской стороны, — замечает по поводу «Одного пояса — одного пути» востоковед, эксперт по Китаю профессор
Алексей МАСЛОВ. — Тут есть разница. Проект — это то, что прописано по пунктам. В данном случае речь идет об инициативе. Китайцы в экспертных выступлениях признаются, что изменяют эту инициативу по ходу дела — глядя на то, как на нее реагирует мир. Что можно увидеть в этой инициативе? Первое: это новая глобализация по-китайски. Второе: Китай хочет поставить под контроль основные инфраструктурные и транспортные пути. Проблема заключается в том, что в Китае идет падение производства, падение ВВП. В стране растет социальное недовольство, потому что люди привыкли богатеть, а у них уменьшаются личные доходы. Недовольство есть и у крупных корпораций. И новый «Шелковый путь» — один из способов выделить деньги из государственного кармана крупным корпорациям (прежде всего строительным, железнодорожным, авиастроительным), чтобы несколько уменьшить уровень недовольства. Тут Китай не слишком отличается от России. Чего же хочет Китай? «Шелковый путь» предусматривает много проекций. Обычно говорят о том, что касается инвестиций. Но это не единственное измерение. Пекин говорит и о финансовом измерении (это банковское сотрудничество), об инфраструктурном измерении (совместные дороги). То есть это очень широкая инициатива.
Как она действует? КНР заключает соответствующие договоры о присоединении той или иной страны к инициативе. Таких договоров по всему миру заключено более 30. После заключения соглашения Китай начинает выделять достаточно много средств в виде инвестиций. Россия такого договора не заключала. И говорит о сопряжении с китайской инициативой. Причем сопрягается не столько Россия, сколько Евразийский экономический союз — это более гибкая позиция. Российская позиция очень проста: «Шелковый путь» — это китайский проект, мы не можем присоединиться к нему, но можем сотрудничать с ним по тем моментам, которые нам интересны. Здесь мы пытаемся отстоять свою экономическую независимость. А многие страны присоединились к этому проекту.
Недавно Си Цзиньпин совершил первый визит в Прагу — и Чехия заявила, что является надежным партнером Китая по «Шелковому пути». И тут же получила инвестиции на строительство дорог, около $2 млрд, что для чехов довольно серьезная сумма. Проявляет интерес Китай и к более крупным странам — например, к Великобритании. А в Пекине давно рассматривали Британию как входные ворота в ЕС. Но после «Брекзита» Великобритания стала более уязвимой для Китая мишенью, поскольку не связана необходимостью утверждать многие решения через экономический совет ЕС...
«Шелковый путь» — это прежде всего вытеснение национального бизнеса. При этом Китай (в отличие от США) не экспортирует никакой идеологии. Это чистый бизнес. Поэ- тому многие страны попадаются на эту удочку, поскольку от них не требуют признавать ни, скажем, величия Китая, ни конфуцианских ценностей. Дело только в бизнесе. Китай, вкладывая деньги, требует достаточно широкого подчинения себе. Этим отчасти объясняется то, что Китай не так много инвестировал в Россию. За последний год, по официальным данным, прямые инвестиции составили чуть менее миллиарда долларов.
— Какие плюсы вы видите в присоединении к «Одному поясу — одному пути»?
— Плюсы очень простые: Китай приносит в страну деньги. И может расшевелить экономику. Дает новые рабочие места. Готов приносить свои технологии. В Африку Китай, например, приносит технологию скоростных железных дорог.
Плюс к этому китайцы достаточно активно выделяют не только инвестиции, но и долгосрочные кредиты под низкие проценты. С этим все нормально. Но Китай — это не «добрый дядюшка», взамен он получает пакеты акций предприятий, входит в акционеры банков или портов (Китай купил греческий порт Пирей). Мелкие, казалось бы, капиталовложения могут объединиться в конце концов в единую китайскую сеть. КНР в рамках «Шелкового пути» добивается облегчения правил международной торговли, уменьшения торговых пошлин, создания особых экономических зон (в том числе и вдалеке от Китая — например в Центральной Европе). Для Пекина это очень выгодно, поскольку облегчает доступ китайских товаров на рынки.
«Это не план Маршалла»
Надо признать, что китайская сторона отнюдь не занимается лакировкой действительности. Эксперты и политики, с которыми пришлось встретиться в Пекине, признают наличие обеспокоенности других стран китайскими масштабными планами.
Мне удалось побывать на встрече с одним из руководителей Компартии Китая, членом тета Ли Юньшанем, который тоже упомянул о том, что в СМИ можно встретить утверждения о том, что китайская стратегия — это «план Маршалла»: «вы хотите создавать свои сферы влияния», или «хотите добиваться доминирования в каких-то регионах», или «хотите бросить вызов мировому порядку».
«Я думаю, это все недоразумение», — уверяет Ли Юньшань: «Мы хотим, чтобы мир стал более открытым, чтобы мировая торговля была более справедливой... Основной принцип — общий доступ и взаимная выгода. Наша инициатива продвигает вперед глобализацию, а не останавливает ее, не идет против нее».
— Сегодня некоторые могут упрекать Китай в том, что он сам не слишком хорошо развивается, имеет массу проблем, но при этом вкладывает огромные средства в помощь другим странам, — говорит старший научный сотрудник Института мировой экономики и политики Китайской академии общественных наук Сюэ Ли. — Наш принцип состоит в совместном обсуждении, совместном строительстве и общем использовании. Однако не всегда в полной мере удается придерживаться этого принципа... В процессе реализации сотрудничества Китай в определенной мере указывает другим странам, что делать. И в некоторых странах возникают опасения, что Китай превратит их в свои «провинции». Китай должен просто давать советы, а не навязывать другим свою волю, должен уважать традиции и чаяния тех стран, которым оказывает помощь...
— «Один пояс — один путь» будет выгоден экономике и культуре Китая, улучшит международный имидж Китая, — считает Сюэ Ли, — а также продемонстрирует его международную ответственность в качестве региональной державы. Стратегия будет выгодна и странам «Шелкового пути» — особенно для их инфраструктуры и отраслей обрабатывающей промышленности. Она усилит связи между этими странами. Говоря о недостатках, надо заметить, что страны «Шелкового пути» будут опасаться возрастания у себя китайского влияния и роста тяжелой экономической зависимости от Китая. Есть опасения того, что «Один пояс — один путь» будет неверно истолковываться как безвозмездная помощь, что будет нанесен вред окружающей среде и традиционной культуре этих стран, что ослабнет влияние в регионе основных региональных держав.
— Что вы думаете о роли России в стратегии «Одного пояса — одного пути»?
— Благодаря «Одному поясу — одному пути» дипломатия соседства в целом преодолеет ту дипломатию, при которой США были сердцевиной внешней политики Китая на протяжении более чем трех десятилетий. В комплексе дипломатии соседства возрастет важность России как единственного системного стратегического партнера по сотрудничеству. РФ и Китай получат выгоду не только от стратегического взаимодействия в международной политике, оборонной промышленности, энергетике, но также и в сельском хозяйстве, легкой промышленности, обрабатывающей промышленности, коммуникационной индустрии, инфраструктурном строительстве и т. д., если Россия сумеет преодолеть свое беспокойство о том, что китайское присутствие может служить долгосрочной угрозой ее национальной, территориальной и экономической безопасности...
— Стратегию «Одного пояса — одного пути» нередко сравнивают со знаменитым американским «планом Маршалла». Вы согласны с таким сравнением?
— Есть своего рода сходство между ними с точки зрения происхождения. И «Один пояс — один путь», и «план Маршалла» исходят от экономических гигантов с большими деньгами и направлены на относительно слабые экономики. Оба они дают преимущества собственным внутренним экономикам этих гигантов путем перевода избыточных производственных мощностей и интернационализации их валют. Но «план Маршалла» был рассчитан на короткий срок (1947–1951 гг.), фокусируясь на помощи Западной Европе — развитому региону, и служил экономическим орудием «холодной войны», будучи экономически ограниченным. Тогда как «Один пояс — один путь» рассчитан на долгий срок (как минимум на десять лет), в основном концентрируется на развивающихся странах (главным образом, на Евразийском континенте, особенно на соседствующих с Китаем странах). Это экономически инклюзивная стратегия, которая приветствует вступление любой страны — даже ЕС, даже Австралии, даже Соединенных Штатов...