БИТЬ НАДО МЕНЬШЕ!
Мы провели эксперимент и выяснили, как люди реагируют на маму, орущую на своего ребенка
ПОПРОБУЙТЕ ДАТЬ ПОДЗАТЫЛЬНИК СВОЕМУ РЕБЕНКУ ГДЕ-НИБУДЬ В ШВЕЦИИ!
В лучшем случае получите проблемы и разбирательства с полицией, в худшем — уедете домой вообще без детей. Так же дело обстоит в Финляндии, Германии, США... Любой случайный свидетель сцены агрессии в адрес детей тут же позвонит в полицию. А что же в России? Как прохожие будут реагировать, увидев, что мать орет на своего ребенка? Наш корреспондент решил проверить реакцию окружающих и инсценировать подобные ситуации.
…Небольшой подмосковный городок, тихий зимний вечер — новогодние праздники, все в веселых огоньках, улицы, украшенные елками. И тут страшный истошный ор: «Ты что, ..., совсем ...» И это не драка пьяных хулиганов — это папаша орет матом на своего сынишку лет 3 или 4. Совсем крошку. В руках у отца бутылка пива, ею он замахивается. Мне, взрослой женщине, стало страшно. Что уж говорить о ребенке.
К сожалению, подобная сцена обычна для нашей страны. Наберите в поисковике «мать орет на ...», найдете тысячи видео. И не только крики — нередко родители лупят детей, абсолютно никого не смущаясь. Некоторые истории доходят и до судов. Например, последний громкий случай, когда женщина избила крошечного ребенка в магазине в Череповце. Истязательницей оказалась 49-летняя бабушка девочки. Свое поведение она объяснила тем, что внучка начала прятаться от нее, как бы играя. А бабуля решила «воспитать ребенка». От подзатыльника малышка отлетела так, что ударилась головой о полку. Но этого садистке показалось мало, и она вдогонку пнула девочку. История получила огласку, а значит, и разбирательство органов, благодаря бдительному администратору магазина, которая выложила видео в Сеть. Однако в момент избиения ни один взрослый за ребенка не заступился...
Заступятся ли за мою дочь? Я решила это проверить, устроив показательную «порку» где-нибудь в людном месте.
Моя 10-летняя Аня согласилась на участие в эксперименте крайне неохотно. Во-первых, я ее никогда не бью, да и голос повышаю лишь в исключительных случаях. А тут надо все это выдержать, да еще и на людях. Помогли только обещания мороженого и кино. Но, как специально, вид у моего ребенка был крайне испуганный.
Первым делом вышли в парк. День был дождливый, но народу на площадках все равно было много. Договорились, что Аня специально наступит в лужу поглубже, а я ее за это начну ругать. Так и сделали. Плюх — и дочь по колено в воде.
— Ты что творишь, гадина ты этакая, — начинаю голосить я на всю округу. — А ну-ка иди сюда быстро! Сейчас ты у меня получишь. Быстро иди сюда, я сказала, если я за тобой в лужу залезу, еще хуже будет! Кроссовки новые испортила!
Но сколько я ни орала, ни одна мамочка даже не посмотрела в нашу сторону. Изображать битье не было никакого смысла — и так понятно, что никого наши семейные разборки не интересуют.
А КАК У НИХ
В Японии такое правило — до 5 лет ребенок может делать абсолютно все, что угодно. Хочешь в лужу — пожалуйста, хочешь измазаться шоколадом — нет проблем. Любые капризы родителями удовлетворяются. С 5 и до 15 лет с ребенком обращаются строго. То есть он должен знать, что можно, а что нельзя. Но никогда родители не позволяют повышать голос на детей и уж тем более их бить. Япония — одна из первых стран, где начали борьбу с телесными наказаниями детей.
Похожая ситуация с воспитанием и в Италии. Здесь дети могут стоять на голове, кидаться макаронами в кафе, громко разговаривать. Слово «нельзя» они слышат в исключительных случаях, только когда есть опасность. Итальянцы считают, что такое воспитание помогает растить раскрепощенного и артистичного человека.
В чопорной Англии категорически не принято ругать своих детей на людях. Их можно только хвалить. Англичане вообще хвалят своих детей при любом удобном случае — увере-
ны, что это повышает их самооценку и помогает справляться со сложными жизненными ситуациями. И еще один интересный факт — англичане никогда не позволяют себе делать замечания чужому ребенку.
Во многих европейских странах, в Германии, например, с самого раннего возраста детей приучают к тому, что на родителей можно пожаловаться. То есть даже самый маленький гражданин в курсе, что никто не имеет права обижать его, даже собственные родители.
Идем в известный сетевой ресторан фастфуда. В нем всегда много народу, особенно в обеденное время, поэтому и решили продолжить эксперимент там. Я, честно говоря, долго соображаю, за что же мне можно поругать ребенка. О! Точно, пускай она мороженое уронит на пол! Берем еду, напитки, дешевенький рожок, садимся в самое многолюдное место. Вуаля! — и сладкое липкое лакомство оказывается на полу.
— Так, ты что творишь!!! Не руки, а крюки прямо. Давай поднимай и жри вот это мороженое теперь. Как хочешь, и нечего мне тут рыдать, я не собираюсь столько денег впустую тратить....
Специально говорю как можно громче. Вижу, что моя Аня, закрыв лицо руками, смеется как сумасшедшая. Но народ-то окружающий этого не знает. С виду картина совсем другая — мать-изверг поносит ребенка на чем свет стоит за дешевый рожок, да так, что ребенок уже рыдает. Думаете, кто-нибудь обратил на это внимание? Да! В нашу сторону стали недоуменно озираться, но не более того.
Видя внимание со стороны, я даю Ане как бы подзатыльник. Народ на все это смотрит, продолжая жевать гамбургеры. Правда, на шум прибегает уборщица со шваброй. Но я решаю играть дальше.
— Не надо убирать. Пусть эта неряха сама за собой вот пол моет. Дайте-ка ей швабру.
Аня на этом месте вскакивает и убегает в туалет. Я с криком бегу за ней.
— Мам, хватит, а? — говорит она мне в туалете. — Уже мне как-то не смешно. Я испугалась — вдруг меня и вправду заставят пол мыть!
— А представляешь, как детям живется, которых родители так вот воспитывают?
— Ужас, я бы с тобой никуда не ходила, если бы ты и правда так себя вела. Стыдно так!
Успокоив ребенка, иду обратно в зал. И сюрприз — там нас ждет новый рожок мороженого.
— Девушка, ну зачем же вы так с ребенком-то, — делает мне замечание мужчина средних лет. — Из-за какой-то ерунды ребенка так ругать. Она же не нарочно.
Оказывается, это он купил нам новую порцию. Я не нахожу в себе мужества вступить с ним в перепалку, с улыбкой благодарю, и мы ретируемся, сгорая от стыда.
КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА ДЕНИСА ТОКАРЯ:
«Крик на людях — это публичное унижение. Ребенок при этом эмоции испытывает те же, что и взрослый: стыд, страх, неловкость, смущение. Но если взрослый человек может ответить или просто развернуться и уйти, то дети такого позволить себе не могут. Если копать глубже, то станет понятно, что кроме унижения в детской душе происходит еще огромное количество трансформаций, которые непременно наложат отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Человек, на которого с самого раннего детства орут, как минимум будет испытывать неуверенность в себе. А как максимум сам станет агрессором. Ведь другой модели поведения в семье он не знает и не видел. Родители должны знать, что любое проявление агрессии в адрес ребенка — это стресс для него. Мало того, в семьях, где принято разговаривать с детьми на повышенных тонах, чаще всего со временем все скатывается и к физическому насилию. Ведь к 5–7 го- дам дети уже перестают реагировать на крик. Просто привыкают. И тогда родителям, чтобы привлечь внимание ребенка, приходиться кричать еще громче, а потом еще. Видя, что сын или дочь не реагирует, в дело начинают идти шлепки и подзатыльники. Разорвать этот порочный круг довольно сложно».
Ни в парке, ни в кафе ни один человек так и не набрал номер полиции. Хотя, конечно, я не была пьяной, не избивала свою дочь както особенно жестоко и даже не замахивалась на нее бутылкой пива, как тот папаша. Кстати, в той ситуации, когда я стала свидетелем неприятной сцены, я все-таки вмешалась. Вышла из машины и попыталась вразумить выпившего отца.
— А тебе-то какое дело? — изумленно поинтересовался отец. — А ну катись отсюда, пока я сам на тебя полицию не вызвал.
Ребенок при этом испуганно смотрел на незнакомую тетю и прижимался к родителю. Помогла ли я как-то малышу — спорный вопрос. Тем не менее похожую ситуацию мы попытались смоделировать в нашем эксперименте. Для этого привлекли Аниного дедушку. По плану он должен был быть истязателем ребенка, ая — защитником, взывающим к гражданам о помощи. Может быть, таким образом удастся расшевелить людей?
Тут же, у кафе у центральной площади, в месте, где постоянно курсирует народ, и начали. Дедушка очень натурально изобразил негодяя, хватал внучку за подбородок, делал вид, что сейчас стукнет ее по голове. В нашей семье не принято бить детей, и, честно скажу, я не могла спокойно на это смотреть, хоть и знала, что замахивается он на Анечку понарошку. Поэтому я вполне достоверно схватила его за руку, пытаясь остановить. Но артистичный дед не менее правдоподобно замахнулся уже на меня.
— Помогите! — завопила я. — Кто-нибудь, вызовите полицию!
Но все без толку. Прохожие отворачивались и шли мимо с каменными лицами. В открытый семейный конфликт никто вмешиваться не захотел, и никого не интересовало, что средь бела дня здоровый разъяренный мужик бьет ребенка и женщину. Лишь пара женщин пенсионного возраста, проходя мимо, укорили буяна: — Оставь ты их в покое! Как не стыдно! Одна даже замедлила шаг, но лишь для того, чтобы дать «хулигану» совет:
— Дома разбираться надо! Что безобразие тут устроил. Людям неприятно на все это смотреть!
Продолжать этот эксперимент дальше мне абсолютно не захотелось. Жалко дочку.
Небольшой соцопрос, проведенный среди знакомых, показал, что мало кто готов вмешаться в сцены такого прилюдного воспитания. Хотя многие его осуждают: «Меня аж трясет, когда вижу такие сцены, — говорит мать двоих детей, москвичка Надежда. — Но я не лезу. На днях на пляже часа три малыш годовалый прямо визжал... Ему было то ли холодно, то ли страшно, то ли всё вместе. А мама орала на него «заткнись», трясла и отталкивала, когда он тянулся к ней на ручки. Типа воспитывала. С ней еще и бабушка была... «Чего ты орешь?! На тебя люди смотрят! Ты видишь хоть одного ребенка здесь, который плачет?» — кричала мамаша на него, но, скорее, для окружающих. Зажала ему рот ладошкой... Я спросила, может, он боится воды, раз так сильно плачет? «Да нет, все в порядке», — мило-премило ответила маман. А у мелкого прямо истерика, его аж подкидывало. «Капризничает», — вздохнула бабушка. Ну что тут скажешь? Не воспитывать же этих взрослых теток. Так и ушли они».
КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА:
«Вмешиваться в чужой конфликт может себе позволить только сильный и уверенный в себе человек. Потому что у нас в стране в таких вопросах вряд ли дождешься поддержки полиции или других компетентных органов. Это даже не вопрос психологии, а вопрос культуры социума. Ну вызовете вы полицию, приедет наряд, а семейка к тому моменту или уйдет восвояси, или успокоится. Если нет заметных побоев или других свидетельств недавней сцены (видеозаписи, например), то и дело-то вряд ли возбудят. А если мать не применяет физическую силу, а просто кричит на ребенка или обращается с ним грубо, то это вообще не считается преступлением. Добиться вмешательства органов опеки и попечительства в вопросах таких одноразовых уличных сцен практически нереально».