Один в поле не воин
Отец-одиночка жалуется, что его выселили из социального дома из-за долга в 450 евро
«Помогите! – обратился в газету житель Таллинна Александр Одинцов. – Моего ребенка отправили в приют из-за того, что я не смог оплатить сразу долг за комнату в социальном жилье. И теперь я вынужден ютиться на Махтра, 44, а ребенок-инвалид живет без меня в приюте!» В подробностях этой запутанной истории разбиралась «МК-Эстония».
Александр Одинцов говорит, что прожил на Туулемаа, 6, почти четыре года. И все это время проблем не было. Оказался он там после тюрьмы.
«В общей сложности я отсидел 15 лет, – рассказывает Александр. – Ограбил Леннарта Мери. Залез к нему, снял две сигнализации. Что взял? Да по мелочи, телевизор там, еще что-то. Дали три с половиной года. Ну и потом сидел за наркопреступления, шесть раз судили. Сам не употреблял, но из России сюда возил».
Когда Александр вышел из тюрьмы, он пошел в ночлежку.
«А вскоре меня определили на Туулемаа, – вспоминает он. – Мой сын был тогда в детдоме, я хотел забрать его к себе. Сразу же завязал со своим криминальным прошлым и решил заниматься ребенком. В детдоме он оказался потому, что его мать наркоманка. Нет, о том, что она была наркоманка, я не знал. Пока я с ней встречался и до ее беременности это все тщательно скрывалось. Она еще и ВИЧинфицированная. Хорошо, что меня не заразила».
По рассказам Александра, дело обстояло так: мать его сына, у которой было своих двое детей, изза своей зависимости попала в поле зрения соцработников. И они ее лишили родительских прав, а их общего с Александром ребенка отправили в детдом.
«Потом я вышел из тюрьмы, они не могли при живом-то отце держать ребенка дальше в детдоме и были вынуждены мне его отдать, – говорит мужчина. – Но потом мать ребенка восстановилась в правах, заявила, что он ей нужен, и мы стали воспитывать его пополам: 15 дней он у меня, 15 дней у нее».
Непростая судьба
Потом, говорит он, получилось так, что мать ребенка и ее сожитель избили его.
«Она работала в ночную. И, когда ее не было дома, сын что-то натворил, – рассказывает Александр. – За такое максимум – по попе шлепнуть можно. А сожитель мамы его избил. И еще поставил на ночь в угол. Мать утром пришла, и вместо того, чтобы пожалеть малыша, который всю ночь в углу простоял, еще и добавила».
А дальше был суд. Переводчица, по его словам, когда зачитывала побои малыша на двух листах, аж плакала – от шока, что так можно поступить с ребенком. Сожителя и мать ребенка признали виновными. Мать снова лишили прав, ребенка отдали Александру, который получил статус отца-одиночки.
«А ребенок остался после этого инвалидом, – констатирует Александр. – У него замедлилось развитие, он забыл почти все, что знал. Мне детский испектор после этого говорил, что это второй случай в ее практике, когда после избиения у ребенка такие последствия. Первый – с маленькой Эмили, которую сожитель ударил головой об стену, и та потом долго лежала в коме».
Работать просто некогда
И вот Александр жил с ребенком на Туулемаа. Платить нужно было 60 евро в месяц за себя и 6 евро за ребенка.
«А весной прошлого года возникли неурядицы на работе, – рассказывает он. – Перестали платить, начал копиться долг. Я их просил составить мне график рассрочки, чтобы я погашал частями. Но они – ни в какую».
Он получает 50 евро детского пособия плюс ребенок-инвалид получает пенсию 80 евро плюс мама ребенка платит алименты. Сумма разная – иногда больше 200 евро, как следует из показанной Александром выписки со счета за последние три месяца, иногда меньше 200 евро.
Числился какое-то время и в Кассе по безработице, жил на пособия. Пока не накопился долг и его с Туулемаа не попросили. Он устроился на работу, пообещал погасить весь долг.
«Но мне сказали, что обещания обещаниями, а деньги нужно положить на стол. Мол, заплатишь всю сумму целиком – оста- нешься. А пока – иди живи временно на Махтра, там дешевле, всего 35 евро в месяц. Ребенок пока будет в приюте, потому что на Махтра с детьми нельзя. Заплатишь деньги – вернешься на Туулемаа», – передает разговор Александр.
Мужчина говорит, что согласился и начал копить деньги, но ему позвонили и сказали, чтобы он забирал свои вещи.
«А за четыре года там много имущества накопилось: и мебель, и компьютер, и телевизор, и детские игрушки, и манежик для дочки, и двухъярусная кровать со столом внизу для сына, – перечисляет Александр. – Я им отвечаю: так подождите, вы же сказали, что я заплачу и смогу туда вернуться. А мне отвечают: вы сначала заплатите. Потом 17 января будет комиссия, и мы там будем еще решать, сможете ли вы вернуться и куда. То есть вполне может статься, что меня определят не на Туулемаа, а куда-то еще».
И эта ситуация его очень напрягает. Во-первых, неопределенность – вдруг его не пустят больше на Туулемаа? Во-вторых, куда ему девать всю эту мебель? На Махтра с мебелью нельзя, тут небольшая комната на троих.
В общежитие на Туулемаа он хочет вернуться еще и вот по какой причине: у него там осталась женщина, которая ждет от него ребенка.
«У нее у самой двое детей, и сейчас мой день выглядит так: по утрам я работаю дворником в одном товариществе в Старом городе. Потом еду в приют, забираю ребенка и ве- зу его в школу. Потом еду на Туулемаа, помогаю своей женщине отвезти детей в садик, да и по хозяйству ей тоже периодически что-то нужно помочь, – говорит Александр. – Потом еду забирать сына со школы. Потом по врачам и психологам. В день по три врача. Затем отвожу его в приют и еду сюда, на Махтра. Соцработники мне говорят: устройся на полный рабочий день и погасишь сразу все долги. Но когда я буду работать с такимто количеством обязанностей?»
У Александра есть еще годовалая дочь. Она раньше жила с мамой тоже на Туулемаа, 6, но потом их перевели в другой социальный дом.
«И я езжу туда, навещать ребенка, – говорит Александр. – Ее мама пыталась мне это запретить делать, сейчас у нас идет суд, но пока мы с ребенком видимся».
По словам мужчины, так получилось, что на Туулемаа, 6, преимущественно матери-одиночки с детьми.
«Есть там и мужчины, но они постарше. Поэтому я там пользуюсь большим успехом, – улыбается он. – Я всегда знакомлюсь с женщинами с детьми. Ну вот люблю я детей! Вот и вышло, что у меня есть годовалая дочка от одной женщины, у которой еще трое детей, и другая женщина, у которой тоже уже есть двое детей, ждет от меня ребенка».
В итоге, говорит он, получается такая ситуация: «Я не пью, не наркоман. Но из-за долга в 450 евро я вынужден ютиться здесь, а ребенка забрали в при- ют. Хотя теперь на наше содержание город тратит гораздо больше, чем эти 450 евро. Ребенок в приюте, это тоже стоит денег, да и содержание каждого, кто живет на Махтра, говорят, 500 евро в месяц стоит. Но сыном в приюте никто не занимается, он же так дебилом вырастет! А им только деньги нужны…»
Помогают все!
В соцотделе управы Ласнамяэ отмечают, что данную семью консультировали в отделе соцобеспечения разные специалисты по вопросам услуг и пособий. И Александр получает разные денежные пособия.
Социальным жильем в столице занимается Центр социальной работы. Директор центра Керсти Пылдермаа говорит, что Александру очень долго шли навстречу и помогали все чем могли. И раньше были тоже проблемы, но до выселения дело дошло только сейчас.
«Однако Александр – из тех людей, которые думают, что им все должны. В том числе, должны постоянно что-то давать и идти навстречу. Сколько раз он у нас был на комиссии! Сколько раз мы ему шли навстречу! Да и 60 евро в месяц – это не непосильная сумма. К тому же там в доме и продукты дают, и одежду. Он здоровый человек, не инвалид. Почему он считает, что можно жить только на пособия? Почему он не идет работать?»
По словам Керсти Пылдермаа, график рассрочки тоже составляли. И погашать долг частями тоже разрешали. Но Александр лишь заплатил 100 евро за полгода – и все.
Слова Александра о том, что ребенком-инвалидом нужно постоянно заниматься и выполнять план реабилитации, Керсти Пылдермаа не считает достаточной причиной, чтобы ему не идти работать.
«Поймите, этот ребенок – школьного возраста, – говорит она. – Он первую половину дня в школе. К тому же этот план – не настолько насыщенный, чтобы несколько часов в день и каждый день его выполнять».
Директор отмечает, что Александру выделили с ребенком отдельную комнату. Хотя обычно если взрослые люди живут в социальном доме, может быть так, что их поселят в одной комнате с посторонними.
По ее словам, у Александра деньги есть. И он получает кучу пособий из разных источников. «Он просто не хочет платить», – подытоживает она.
Тянуть до последнего
Александр изначально говорил, что он заплатит весь долг 5 января, когда получит зарплату. Однако по состоянию на 10-е число он деньги еще не перевел.
«Да, зарплату задержали, – говорит он. – Комиссия 17-го числа, обещали до 16-го перевести, чтобы я мог заплатить». А во время последнего разговора он сказал, что заплатит в феврале...