КОРОЛЬ ЛЕВ
Легендарный Лев Лещенко: «Потребительство, которое сейчас присутствует, убивает настоящие таланты»
Не любить Льва Лещенко, кажется, невозможно. Однако даже Лев Лещенко, к которому и не придраться, сталкивается порой с лавиной обвинений в свой адрес. То он, в числе прочих знаменитостей, якобы «заполонил эфир и не дает дорогу молодым», а то и вовсе «финансирует избирательную кампанию президента США». Мы поговорили с народным артистом России о том, обоснованны ли сегодняшние претензии к звездам первой величины и насколько в целом плачевны дела на нашей эстраде, кто в этом виноват и что делать?
— У нас в России суперпопулярные личности не артисты, а те, кто постоянно насаждает свое присутствие в медийном пространстве, люди типа Жириновского. Вот, например, он разразился статьей, дескать, новогодний эфир был переполнен звездами. Скажите, зачем? При том что сам каждый день не вылезает из телепередач. Но считает, что это нормально. Зато надо собирать подписи против «Песни года» и новогодних «Огоньков», они у него плохие. Я уже не говорю, что в «Песне года» выступило больше полусотни артистов, и некоторые в первый раз, но ведь это испокон веков так было — все «сливки» всегда пели в Кремле и снимались для телевидения. Ну нету лучше, к сожалению! И что раздражаться по этому поводу? Я вот не раздражаюсь, что я сегодня не суперхит. И не самый популярный человек. Но у меня есть свое место, своя ниша.
— Нужно не присутствовать, но при этом быть! Как Пастернак говорил: «Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех. Но надо жить без самозванства». Не надо себя насаждать, но присутствие у настоящего артиста никто никогда не отнимет. Как, скажем, у Валерия Леонтьева. Вот его особо нигде нет, но все знают, что существует Леонтьев — совершенно потрясающий исполнитель, великий певец. Так же как Кобзон, как Пугачева. В медийном пространстве нет Олега Анофриева, но он есть, потому что никто лучше его не спел песню «Миг между прошлым и будущим». Вот эта позиция правильная, и я живу в соответствии с ней.
— На Западе есть традиция почитания звезд. Скажем, когда Фрэнк Синатра был жив, он всегда оставался человеком номер один, или Мадонна, которая всех уже достала, но она все время в суперрейтинге. Таковы традиции западной культуры. А Россия живет по принципу «В своем отечестве пророка нет». У нас, к сожалению, этим самым отторжением звезд особенно сильно страдали перестроечные времена, 90-е годы, когда просто все на свалку ушло. В тот момент не осталось ни одного востребованного исполнителя, ну разве что Пугачева где-то мелькала. Но потом это прошло. Ведь понятно, что плеяда уже любимых зрителями артистов — тот фундамент, без которого ничего не построить, и сейчас видите как — эпоха прошла, и опять появились прежние имена. И телевидение их разыскивает, и организаторы гастролей. Молодые артисты ко мне обращаются постоянно. Вон даже Баста подошел года два назад: «Лев Валерьянович, можно с вами спеть «До свиданья, мой ласковый Миша…», я ведь родился в тот самый год, когда Мишка ваш появился». Понимаете, да? Как есть классическая музыка, так и эстрадная песня уже стала классической, начиная с Блантера и Нечаева… Вы посмотрите, сколько лет прошло, почти 70 лет, а, скажем, песню «Летят перелетные птицы» любой ребенок вспомнит, потому что это кладезь, драгоценность. На этом, собственно, и стоит вся наша эстрада. Были же шлягеры потрясающие. Может быть, «Песенку военного корреспондента» сейчас и не поют, но это же был хит. Военный хит. И таких очень много песен, пришедших к нам из тех времен.
— Господи, какая глупость! Кто не дает дорогу? Это ложь! Да это нас нигде нет! Вы посмотрите, ни один радиоформат не передает ни Пугачеву, ни Лещенко, ни Кобзона, ни Добрынина — никого нету! Все самые модные радиостанции — одна молодежь. Я не могу отратировать свою песню! Не я один — никто. Даже Меладзе. Валерия принесла какую-то песню на радио, а ей говорят: «Подумаешь! Мы у Меладзе не взяли!» Они крутят как хотят этим форматом, манипулируют им и в основном как раз продвигают только молодежь. Ну и что? Ничего же не происходит! Ну кто в этом виноват? Вот Ёлка же появилась, она пробила себе дорогу. Нюша же появилась! В конце концов, Монатик пробил себе дорогу, у него миллионные просмотры. Я уж не говорю про Шнура — он давно поет. Если это талантливо — это никуда не денется. С периферии столько молодых ребят приезжает, и все они присутствуют в Интернете. Не надо просто так, огульно обвинять. Возьмите Интернет, посмотрите — там огромное количество новых имен. А что этих артистов нет на телевидении, так телеэфиры сегодня ничего не решают. Радио — и то так, немножко. Интернет является определяющим, где в считаные дни можно заработать 20–30 миллионов просмотров. Возьмите «В Питере пить» — 30 миллионов просмотров, и зачем здесь телевидение? Хотя, с другой стороны, всю эстраду, все искусство на себе всегда тащила молодежь. Молодые режиссеры, актеры, исполнители. Так складывается жизнь. Есть классика — да, но никто никому не перекрывает никаких дорог. Это все чушь собачья!
— Появись сегодня те песни, что зрители успели полюбить давно, они бы популярными не стали. Почему? Например, я сам пишу песни и говорю: ну зачем сегодня такое количество стихов? Сейчас другой стиль жизни — максимум информации в единицу времени. Мне очень не нравится, когда в песне повторяют фразы, скажем: «И снова дождь, и снова дождь, и снова дождь опять идет, и снова дождь опять идет, а он идет, а ты со мной, а ты со мной и снова ты со мной», — а все песни сегодня построены именно на этом. Раскрутка идет за счет повтора — и это ужасно. Потому что на самом деле культура западной музыки, западного стихосложения, она по-прежнему высока. Вы возьмите итальянские, американские тексты, какая там глубина, столько смысла наворочено! А мы пошли по принципу примитивизма и испортили вкус молодежи. Сегодня выскакивают те песни, где два-три слова и одна и та же гармония. Ну, это веяние времени, и от этого никуда не деться. Песня с длинными стихами, с распевной какой-то музыкой, она сейчас никак не прокатит. Все. Время ушло. Она катит только тогда, когда появляются ремиксы, когда молодежи такую вещь несет уже раскрученный какой-нибудь человек, ставший популярным уже у них. Допустим, Митя Фомин. Вот он может взять такую песню, потому что молодежь на нем готова сфокусировать внимание и послушать, что он там поет. А Митя вдруг исполняет какуюто песню со словами, в которых заложена хоть какая-то мысль. Такое время. Как говорится: «Время дано, это не подлежит обсуждению, подлежишь обсуждению ты, разместившийся в нем».
— Я могу. Я вообще очень люблю стихи: Шекспира, Маяковского. Я никогда не выпячиваю это, не говорю, что я могу, скажем, половину «Облака в штанах» наизусть прочесть, но, правда, люблю хорошую поэзию. И я попросил Игоря Крутого написать для меня романс на стихи Шекспира, на которые уже писал Кабалевский, писал Таривердиев: «Люблю, но реже говорю об этом, Люблю нежней, но не для многих глаз». Крутой написал, но петь-то мне это негде! Это можно спеть у меня на концертах или на «Песне года», которая проходит под соусом современности, и вдруг неожиданно выходит взрослый человек, такой заслуженный, Лев Лещенко, и поет сложную вещь. И, кстати, этот романс прошел на «Песне года» чуть ли не номером один. Потому что зрителейто — да! — привлекает молодежь. И они сидят дома, перед телевизором, с пультом, увидели Лещенко, Кобзона, и сразу щелк — «не нужно!» А Ёлку или Славу они послушают. Но если их заставить слушать, они понимают, что вот такая песня — это здорово. И говорят: «Классно, потрясающе!» Но их надо заставить услышать. Надо найти тот момент, который привлечет их внимание. Все же сегодня бегут, все торопятся, когда там еще слушать какие-то стихи Вознесенского? К которым надо прислушиваться и вдумываться, о чем он говорит? Даже того же Гребенщикова! Есть какая-то аудитория у него, у Розенбаума, еще у каких-то ребят, кто продвигает элитное искусство. Ведь если раньше массовое песенное искусство было — «Позови меня с собой» или «И с полей уносится печаль», то сейчас оно превратилось в это вот «умца-умца», я даже конкретный пример не могу привести. Кстати, вот «на лабутенах и в ослепительных штанах» — это очень правильный и очень мощный раздражитель, показатель того, что ни хрена вы не знаете сейчас. И как вы живете? У вас только ботинки на уме! Ведь сейчас молодежь, особенно гламурная, встает в час дня и говорит: «Ой, у меня занят день!» И артисты тоже такие есть. А когда спрашиваешь: «А что же ты делаешь?» — слышишь в ответ: «Ну, я должна выпить кофе, потом я должна пойти там макияж сделать, потом я еду на пилинг, на какой-нибудь массаж». Думаешь: «Да что же это такое?! Ты же работать должна!»
И вот это потребительство, которое сейчас присутствует, но убивает настоящее таланты. Потому что потребителю некогда думать, он только хочет получать, получать. И никто не хочет отдавать. Вот в чем проблема. Я уже не говорю о более глубокой проблеме, когда отдавать надо не только искусство, но и отдавать себя и возможности, которые у тебя существуют.
— Ваше интервью — просто образец скромности, а между тем, благодаря заявлениям Демократической партии США, все знают, что именно вы продвинули Дональда Трампа на
президентский пост ( напомним, в агитационном ролике этой партии Лещенко был назван «российским миллиардером, спонсирующим предвыборную кампанию Трампа». — Авт.). Трамп хотя бы звонил, благодарил?
— Да, смешная вышла история. Меня сейчас спрашивают: «Вы будете поздравлять?» Но я считаю, чем больше мы педалируем, что мы его знаем, любим, тем больше вреда ему наносим. Конечно, Трамп — человек очень неординарный, я наблюдал его, когда он приезжал в Москву, мы сидели рядом. Он потрясающий дядька: раскованный, очень внимательный, такой реальный... Вот! Он реальный человек! Буш, Обама, они же как отмороженные — не знают реальной жизни. А он правильно сказал: «Посмотрите, что такое Америка!» А Америка-то — это ржавые заводы и нищий народ. И ничего же не происходит. Они живут запасами прошлого и эксплуатируют разные страны. И безумные долги. Это же мыльный пузырь! И он правильно все акцентирует. Так что мне, конечно, смешно, что я оказался «миллиардером, который его профинансировал», но в принципе я — за.