ДО ГРОБОВОЙ ДОСКИ
Николай II не отрекся от трона. Императора свергли
Вот уже столетие историки задаются вопросом: почему Николай II отрекся от трона? Винят его в слабости и нерешительности. Но слово «отречение» — неуместно. На самом деле императора свергли.
Судьба последнего русского императора решилась в Пскове, где в Первую мировую войну располагался штаб Северного фронта. Сюда прибыл Николай II.
«Был вечер, вокзал как-то особенно мрачен, — рассказывал князь Сергей Трубецкой, служивший в ведомстве военного снабжения. — Я встретил одного из адъютантов главнокомандующего. Он сказал, что к поезду никого не пропускают. Охраняемый часовыми поезд производил гнетущее впечатление, казался не царской резиденцией, а наводил на неясную мысль об аресте. В окне царского вагона показалась неясная фигура. Человек в военной форме смотрел в нашем направлении.
— Возможно, что государь, но не могу разглядеть, — ответил на мой вопрос адъютант.
Фигура отошла от окна. Я молча пожал руку адъютанту и пошел к вокзалу. Тихо и тоскливо заносимые снегом запасные пути — и на них стоит почти неосвещенный, одинокий и грустный царский поезд».
Российская империя рухнула в тот момент, когда император Николай II телеграфировал председателю Государственной думы Родзянко:
«Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родной матушки России. Посему я готов отречься от престола в пользу моего сына, с тем чтобы он оставался при мне до совершеннолетия, при регентстве брата моего великого князя Михаила Александровича».
Николай был предан стране. На военных маневрах командир одного полка попросил императора разрешения зачислить его почетным солдатом в первое отделение своей части. Император взял военный билет и в графе «срок службы» написал: «До гробовой доски».
ГЕНЕРАЛЫ ПРОСЯТ ЕГО УЙТИ
Николай был Верховным главнокомандующим, но его собственные генералы желали, чтобы он ушел. Им казалось: стоит избавиться от Николая, как все волшебным образом наладится — бастовавшие рабочие встанут к станкам, солдатымятежники вернутся в казармы, фронт перейдет в наступление и погонит немцев и австрияков.
Императора потряс начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Михаил Алексеев. Николай прежде им восторгался:
— Я не могу вам сказать, как я доволен Алексеевым. Какой он сознательный, умный и скромный ный человек, и какой он работник.
Алексеев был талантливым офицером,фицером но не скромным. Ему не нравилось, что на каждый шаг нужно испрашивать у императора дозволения. В разгар войны генерал взял длительный отпуск и уехал лечиться. Потом попросил продлить отпуск. Император ответил, что Алексееву стоит заняться своим здоровьем и не думать о возвращении в Ставку. Генерал тут же вернулся.
Он и запросил по телеграфу командующих фронтами: что они думают об отречении императора в пользу цесаревича Алексея? Командующие поддержали эту идею. Журналисты спрашивали потом командующего Северным фронтом генерала Рузского:
— Свободная Россия вам обязана предотвращением ужасного кровопролития, которое готовил царь. Говорят, он убеждал вас отправить на Петроград несколько корпусов, чтобы подавить революцию?
— Если уж говорить об услуге, оказанной мною революции, — горделиво ответил генерал, — то она даже больше той. Я убедил его отречься от престола.
На следующий год, не оценив его заслуг, генерала Рузского убьют революционные сол- даты. Военного министра Беляева расстреляют большевики. Генерал Алексеев, который, надеясь исправить случившееся, взялся создавать Добровольческую армию для борьбы с большевиками, тоже умрет в 1918-м. Тиф отправит в могилу генералаген Иванова, которыйторы не исполнил приказ императораимпера навести порядок в столице. Генерал Хабалов, недавний командующийкоманду войсками Петроградского военноговоенног округа, эмигрирует из России.
ТЯЖЕЛЫЙ РАЗГОВОР В ПОЕЗДЕ
Временное правительство делегировало к императору депутата Думы Василия Шульгина и главу военной комиссии Александра Гучкова. Оба монархисты. Оба уверились, что Николай должен уйти. Отправили их из Петрограда на экстренном поезде — к паровозу прицепили один вагон. Дали охрану — пять солдат с красными бантами на шинелях. Приехали в Псков вечером 2 марта; их пригласили в салон-вагон императорского состава. Шульгин описал ситуацию в стране: — В народе глубокое сознание, что положение создалось ошибками власти, а именно верховной власти. Единственный путь — передать бремя в другие руки. Можно спасти Россию, спасти монархический принцип, спасти династию. Гучков добавил: — У рабочих и солдат, принимающих участие в беспорядках, уверенность, что нужна полная перемена власти. Поэтому всякая борьба для вас бесполезна. Вы должны отречься от престола. Мы учли, что облик маленького Алексея Николаевича был бы смягчающим обстоятельством при передаче власти. Точнее, малолетний император не мешал бы руководить страной. Если бы Николай отказался, Гучков готов был принудить императора отречься. Его коллега по Временному правительству Павел Милюков вспоминал: «Гучков не исключал и самых крайних форм устранения царя в форме убийства». В этот решающий час Николай II осознал свое полное одиночество. Фактически его изолировали, армия вышла из повиновения. Николай понял: за отказ уйти придется заплатить жизнью.жиз Наверное, он готов был пожертвоватьпоже собой. Но не женой и детьми,детьм которые оставались в Царском Селе заложниками. Императ Император сказал: — Во имя блага, спокойствия и спасения РоссииР я готов на отречение от престола. Он один был полон дурных предчувствий. И не относительно своей судьбы: — Я хотел бы иметь гарантию, что вследствие моего ухода и по поводу его не было бы пролито еще лишней крови. Но все уверенно заговорили, что стоит ему уйти, и страна успокоится. Император пометил в дневнике: «Передал Гучкову и Шульгину подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!» И только императрица пыталась его утешить: «Каким облегчением и радостью было услышать твой милый голос, только слышно было очень плохо, да и подслушивают теперь разговоры!.. Не хочу писать всего, что делается, — так это отвратительно. Как унизили тебя, послав этих двух скотов… Любимый, душа души моей, моя крошка, ах, как мое сердце обливается кровью за тебя! Я вполне понимаю твой поступок, о мой герой!.. Мы увидим тебя снова на твоем престоле, вознесенным обратно твоим народом и войсками во славу твоего царства».
ЗАЛИТЬ СТРАНУ КРОВЬЮ?
Николай II как правитель России, возможно, слабее некоторых предшественников из династии Романовых. Но лучше своих сменщиков! После него так легко и обильно убивали! Можно ли упрекать его за то, что ради власти он не утопил Петроград в крови?
«Окажись рядом рота пулеметчиков, понастоящему преданных царю, — вспоминал глава Временного правительства Александр Керенский, — она могла бы уничтожить всю Думу вместе с левыми и правыми. Единственная причина, по которой это не случилось, заключалась в том, что в целой Российской империи не нашлось такой роты».
Первыми предали царя те, кто больше всех драл глотку во славие — монархисты Пуришкевич и Шульгин. Царская семья насчитывала почти три десятка мужчин, обязанных встать на защиту монарха и, если нужно, с оружием в руках положить за него жизнь… Кто из них поддержал главу семьи в трагический момент отречения? Никто.
«Во всей огромной России не нашлось ни одного уезда, ни одного города, даже, кажется, ни одного села, которые бы встали на защиту свергнутого царя, — писал в эмиграции философ Лев Шестов. — Ушел царь — скатертью дорога, и без него обойдемся».
Предполагалось, что Николай передаст трон сыну. Понимая, что неизлечимо больному мальчику не быть императором, Николай изменил свою волю: «Мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол Государства Российского».
Новую власть в Петрограде такой вариант не устроил. 3 марта в шесть утра председатель Думы Родзянко связался с генералом Алексеевым:
— Нельзя ли задержать обнародование подписанного Николаем манифеста? Кандидатура Михаила Александровича как императора неприемлема.
Родзянко сообщил Алексееву, что найдено иное решение: будет созвано Учредительное собрание. А пока что власть берет на себя Временное правительство:
— Это гарантирует колоссальный подъем патриотических чувств, небывалый подъем энергии, абсолютное спокойствие в стране, и победа, самая блестящая, этим обеспечивается. Войска в Петрограде, услышав такое решение, начали успокаиваться.
Алексеев обещал задержать распространение манифеста. Но генерал не разделял оптимизма Родзянко:
— Неизвестность и Учредительное собрание — две опасные игрушки применительно к действующей армии. Петроградский гарнизон, вкусивший от плода измены, повторит это с легкостью и еще, и еще раз. Для родины он теперь вреден, для армии бесполезен, для вас и всего дела опасен... До свидания. Помоги нам Бог.