МОЯ ПРЕКРАСНАЯ ЛЕДИ

Актриса Лиза БОЯРСКАЯ: «Возвращение папы со съемок всегда было большим событием, он приезжал счастливый, долгожданный, да еще и привозил что-то»

К тридцати годам у нее такой послужной список серьезных работ и в кино, и на сцене, что знает ее практически каждый, не апеллируя к громкой фамилии. Свое право на место в актерском цеху Лиза БОЯРСКАЯ уже давно доказала. Она фанат своего дела, перфекционист до мозга костей, но абсолютное служение профессии не закрывает для нее остальную жизнь, в которой главное место занимает семья и еще остается пространство и для друзей, путешествий, благотворительности и саморазвития.

Лиза, вы долго говорили, что живете на два города, а сейчас все больше времени проводите в Москве, играете здесь на сценах двух театров. Уже считаете домом Москву?

Когда года полтора назад меня спрашивали: «Где у вас все-таки дом – в Петербурге или в Москве?» – то я отвечала, что и там, и здесь, а сейчас уже могу определенно сказать: в Москве. И даже этому рада. Долгое время говорила: «Поеду домой», и это значило – в Петербург. А все-таки дом должен быть там, где муж и ребенок. И мне стало проще, спокойнее и намного естественнее. А в Петербург я езжу на работу или в гости к родителям. Я приняла Москву окончательно, со всеми ее прелестями и недостатками. У нас ребенок ходит здесь в сад, и на автомобиле я уже сама управляюсь. (Улыбается.) За рулем я двенадцать лет, но в Москве все время либо просила мужа возить меня, либо пользовалась такси. И если раньше для меня приглашение в московский театр было исключением из правил, то сейчас я бы с удовольствием взялась еще за что-то интересное. Но мое сердце благополучно лежит в Малом драматическом театре – меня столько связывает с ним, с моим мастером, с моими коллегами, которых я обожаю, что мысль о том, чтобы вдруг оставить театр, совершенно не приходит мне в голову. Живя на два города, мы с Максимом виделись реже, а теперь достаточно часто проводим утро и вечер втроем. Я стараюсь освобождать от работы субботу и воскресенье, и если нет съемок, то занимаюсь исключительно семьей. Мы придумываем развлечения в зависимости от времени года, а сейчас столько возможностей для детей, что очень многое нам самим интересно. Мы то пилим, то лазаем где-нибудь, то в цирк идем, то в театры или музеи. У Андрея уже проявились какие-то интересы?

Вот пиление ему очень нравится. Как ни странно, хотя, может быть, это и естественно в его возрасте, его не привлекают ни театр, ни цирк – все, что связано со сценой, он не очень любит, даже презирает. (Смеется.) Говорит: «Я не люблю театр, не люблю громкую музыку, не люблю, когда разговаривают громко». Но иногда его можно затащить в кино, и ему интересны интерактивные музеи, где можно все потрогать, изучить. А от чего у него возникло неприятие сцены, он же не рос за кулисами?

Мне кажется, он не любит театр, потому что ревнует к нему нас с Максимом, мы же уходим туда надолго и возвращаемся поздно. Хотя сейчас уже бывает, я собираюсь на гастроли, и он спрашивает: «Ты меня с собой возьмешь?» –и я говорю: «Ты же вроде не любишь это?» – а он отвечает: «Ничего, за кулисами буду сидеть». Кстати, я тоже лет до десяти терпеть не могла театр, потом стала ходить туда как зритель, но все равно скептически относилась к актерской профессии, а гены все-таки победили.

И в детстве у вас не было ощущения гордости, потому что родители – известные люди?

Нет, мне было стыдно и ужасно неловко, что родители на сцене кривляются. Я видела, что в жизни они нормальные люди, нормально ходят, нормально разговаривают, а потом выходят на сцену и начинают что-то изображать. Мне это совершенно не нравилось, хотя я любила спектакль «Снежная королева», где мама была Гердой, да и то думала: «Почему мама играет девочку, а этот – оленя? Что за странные люди – взрослые, а ведут себя как дети». И Андрюше тоже не нравится, когда мы что-то показываем, сразу говорит: «Не надо, не надо…» При этом я обожала, когда

у нас дома собиралась большая компания, эти посиделки, много гостей. Приходили артисты, режиссеры, операторы, дым стоял коромыслом. На этих застольях велись очень интересные разговоры. И хотя мне мало что было понятно, пока не повзрослела, сама атмосфера легкости, веселья, радости и интеллектуальной насыщенности мне невероятно нравилась.

А каким было отношение к вам одноклассников и учителей, ведь это было время огромной папиной популярности?

Когда мы все в шесть лет поступили в школу, им было все равно, что я Боярская, мы вместе росли, и я там проучилась одиннадцать лет. Меня все знали, знали, какая я, и мы дружили. Поэтому никто ко мне как-то особенно не относился. И учителя тоже. Вот при поступлении в театральную академию ощущала определенное отношение к себе – ни у кого даже сомнений не было, что я поступаю по блату. Мне было ужасно обидно и хотелось доказать собственную состоятельность. С меня спрашивали по полной программе, но абитуриентов это все равно не лишало предвзятости по отношению ко мне. А через неделю после поступления мы все стали родными людьми и так и шли в одной упряжке пять лет. А вы были уверены в себе как в девочке, девушке?

Я прошла через серьезный подростковый комплекс, потому что меня как девушку никто из мальчишек не воспринимал. Со мной дружили, ко мне обращались за советом, брали в компанию, могли повеселиться, посмеяться, но при этом, хоть я сама влюблялась не раз, взаимной любви в школе у меня не было. Может быть, потому что в этом возрасте я была гадким утенком, носила брекеты. Мне казалось, я из-за этого не переживаю, что это не болезненно, но тем не менее была достаточно замкнутой. И мы с мамой пришли к решению, что мне нужно пойти в модельную школу. Мне было тринадцать лет. Туда, хотя это было веянием моды, брали всех, кто заплатил, даже если ты сто килограммов весила.

И надо сказать, эти занятия меня раскрепостили и прибавили уверенности в себе. Возможно, с того момента я стала задумываться о том, что мне интересна сцена, а раньше даже представить себе такого не могла. От стеснения. Хотя в театр к маме ходила постоянно, и мне уже все нравилось, но именно эти три месяца обучения очень сильно подтолкнули к первому шагу на сцену.

Сейчас родители вами гордятся – вы хорошая и успешная актриса. А в школе им были важны ваши успехи?

Папе было совершенно все равно, как я учусь, а мама все-таки старалась меня контролировать. Ей хотелось, чтобы из меня какой-то толк вышел. А папа считал, что для девочки образование вообще не имеет никакого значения, главное, чтобы она была добрая, милая и симпатичная.

И вы это мировоззрение папы о том, что женщина должна быть приветливой, легкой и доброй, поддерживаете. Я всегда думала, что это у вас от мамы, оказывается, не только…

Но папа тоже, по-моему, чуть-чуть лукавит. Мама обладает этими качествами, но она очень умная, и папе это нравится. А я вхожу в ступор, общаясь с недалекими девушками. Говорят, мужчины – другая планета, а для меня это поверхностные особы, для которых главная тема разговора – что надеть, сколько что стоит и какие косметические процедуры сейчас в моде. С такими дамами мне очень сложно поддерживать разговор, но против них я ничего не имею. Хотя мужчины очень часто любят милых, уютных, домашних «кошечек». И умные мужчины тоже?

Да, тоже. Но для меня как для актрисы огромная составляющая жизни – это беседы. И в жизни, и в работе. Любую новую информацию, просмотренный фильм, прочитанную книгу мне обязательно нужно обсудить с кемто. И мне очень нравится, что мы с Максимом обо всем разговариваем. Хотя если мужчине надо помолчать, то надо помолчать. Когда муж приходит домой, не нужно ему все вы-

валиватьваливат или выносить мозг, что нужно сделать это,это это и то. Конечно, должны быть какие-то обязанности у обоих, но тем не менее муж мужчина, возвращаясь с работы, имеет абсолютноеабсолют право на личное пространство. И задач задача женщины – дать ему возможность расслабиться.расслаб Тем Темы ваших разговоров отличаются здесь и на отдыхе? На п практике рано или поздно, о чем бы ты ни говорил,говор хоть о прекрасной экскурсии или о чудесн чудесных видах, все равно все скатывается к кино и театру. Или, к примеру, мы с Максимом был были в свадебном путешествии, я читала Бунина и он какую-то книгу, и мы все время живо де делились тем, что прочитали, своими мыслями,мыслям и они так или иначе возвращали нас к пр профессии. От этого никуда не деться, потому чточ это одна из главных составляющих нашей ж жизни. Я спрашиваю у Максима совета, ка как сыграть сцену, или он у меня, и мы пытаемсяпытаем ее разобрать. Обсуждаем новые фильмы,фильмы новые лица, интересные партнерства. Я делилась с Максимом своими невероятнымироятным впечатлениями от Жени Миронова, с которы которым впервые встретилась в работе над «Ивановым»«Иванов в Театре Наций, рассказывала, что у меняме получилось, что нет, какая у нас родиласьродилас интересная сцена.

Вы говорите, что не нужно грузить мужчину проблемами. А если женщина пришла уставшей и эмоционально, и физически? Ей тоже хочется ласки, заботы, внимания…

Если я прихожу уставшая, то меня все отправляют отдыхать, и после ночной смены никто не заставит вести ребенка в сад или готовить еду. А поскольку мы с Максимом опять же находимся внутри одной профессии, то знаем, как можно устать после спектакля и что такое легкая смена и тяжелая. Я по выражению лица входящего мужа сразу понимаю, какое у него настроение и, соответственно, можно ли продолжить вечер втроем, поделав что-то интересное, или ему нужно отдохнуть, а я сама займусь чем-то с ребенком. Мы друг друга очень хорошо чувствуем. Многократно слышала от ваших коллег, что Максим очень добрый человек…

Это правда, и это очень важное качество для мужчины. Я тоже недурного характера (улыбается), меня вывести из себя очень и очень сложно, но, если это сделать, мало не покажется. Я всегда мечтала, чтобы рядом со мной был приветливый, добрый мужчина с колоссальным чувством юмора, собственно, каким Максим и является.

Я сегодня случайно наткнулась на интересное интервью вашего папы. Он рассказывал, что, когда обратил внимание на Ларису Луппиан, думал, что она абсолютно хрупкая, беззащитная, ранимая, без внутреннего стержня, и это его тронуло. Действительно мама была такой или он ошибался?

Мама действительно более хрупкая, более женственная, более нежная, чем я, но при этом у нее очень серьезный внутренний стержень. А в молодости она была и уязвимой, и трепетной, и трогательной. Поэтому играла принцесс и Герду. Во мне в определенной степени эти качества тоже есть, но у меня все равно более напористый характер. В чем-то мама очевидно сильнее папы, увереннее, и потому она легче идет на нужный компромисс. Но в том, что касалось семьи, даже нашей с Сережей учебы, она всегда была неуступчивой, бескомпромиссной, порой жесткой. При этом за все очень сильно переживает. А папа, хотя он тоже эмоциональный человек, более мягкий, отходчивый и уязвим меньше по большому счету. И свой темперамент он проявляет лишь дома, с близкими людьми. Я замечаю, что очень похожа и на маму, и на папу. Женскими чертами – на маму, не считая ее волнительности. А моя мягкотелость, нерешительность – в папу, и она часто выходила мне боком. Папа, как ни странно для многих это будет звучать, очень скромный и застенчивый человек. Однажды, это было достаточно давно, он стригся в парикмахерской, и девушка-практикантка случайно отстригла ему кусочек уха. И он ничего не сказал, даже не дернулся, потому что понимал, что девушка на его стрижке сдает экзамен. Я бы сделала то же самое. А вот это все: «Да как вы смеете! Дайте жалобную книгу! Не подходите ко мне!» – никогда в жизни, это не мое.

Про папу и маму можно сказать: они сошлись, вода и камень, лед и пламень… А про вас с Максимом?

То же самое, потому что, с одной стороны, я легкая и бесконфликтная, а Максим темпераментный и вспыльчивый, но отходчивый.