В чем секрет успеха художницы Фриды Кало?
В 2017 году отмечается столетие со дня рождения мексиканской художницы Фриды Кало. Сегодня интерес к творчеству этой удивительной женщины, на долю которой выпали нечеловеческие испытания, гораздо больше, чем был при ее жизни. Сюрреалисты зачислили ее в свой лагерь, феминистки назвали своей предтечей, ею восторгаются бисексуалы, последователи из числа богемы сооружают «алтари Фриды», а ее картины оцениваются в миллионы долларов. В чем же секрет такой магической привлекательности?
Можно сказать, что с самых первых лет жизни судьба испытывала ее на прочность. Фрида появилась на свет в семье венгерского еврея, фотографа Вильгельма Кало, который построил в Койоакане большой голубой дом – «цвета мечты» – и женился на местной красавице Матильде Кальдерон. В шесть лет девочка заболела полиомиелитом. Туфли с каблуками разной высоты и несколько пар чулок на больную, более тонкую ногу не особо спасали положение. Сверстники дразнили ее «Фрида – деревянная нога», но упрямая, горячая и своенравная, она не желала чувствовать себя инвалидом. Кало активно занималась спортом, вела себя независимо и даже сколотила уличную банду, промышлявшую воровством фруктов и пакостившую учителям.
Она была, как сказали бы сейчас, харизматичной. Живость, острый ум и особенная, какая-то дикая красота привлекали мужчин, которые летели на ее пламя как мотыльки. Фрида выбрала самого блестящего юношу своего круга, Алехандро Гомеса Ариаса, и он ответил ей взаимностью. Но влюбленные недолго наслаждались счастьем.
Трагедия, которая произошла 17 октября 1925 года, навсегда переменила жизнь Фриды. В битком набитый автобус, в котором ехали девушка и ее друг, врезался трамвай. Алехандро повезло: от удара его выбросило в окно. А тело Кало проткнул металлический поручень – «как клинок пронзает быка». Тройной перелом позвоночника, трижды сломанный таз, одиннадцать переломов ноги, травмы живота и репродуктивных органов, ставшие причиной бесплодия. Врачи сомневались, что она вообще когданибудь сможет ходить.
Трудно сказать, как бы сложилась жизнь знаменитой художницы, если бы не эта авария, которая искалечила ее тело, но не сломила дух. Наверное, она стала бы доктором (поскольку училась на медицинском), вышла замуж за Алехандро, родила ему детей. Прожила обычную жизнь. Не было бы этих картин – пронзительных, полных боли и красоты.
Алехандро родители отослали в Европу – подальше от искалеченной возлюбленной. А она лежала в постели в гипсовом корсете, на котором рисовала бабочек. Сколько еще будет в ее жизни этих корсетов – гипсо- вых, кожаных, стальных (некоторые весили до двадцати килограммов), – они только поддерживали ее, но боли не снимали. Всего эта хрупкая женщина перенесла тридцать три операции на позвоночнике – кому под силу такое? У нее есть картина «Сломанная колонна»: обнаженная Фрида плачет на полотне, ее тело, стянутое металлическим корсетом, рассечено вдоль, открывая вместо позвоночника переломанную античную колонну…
Именно тогда, после аварии, у Фриды появилось желание рисовать. Она смотрела в висящее напротив кровати зеркало часами. «Зеркало! Палач моих дней, моих ночей… Оно изучало мое лицо, малейшие движения, складки простыни, очертания ярких предметов, которые окружали меня… Внезапно, под властью этого всесильного зеркала, ко мне пришло безумное желание рисовать… И как все начинающие художники, я выбрала единственную модель – самое себя».
Принц Жаба
Фриде было суждено познать страдания не только физические, но и душевные. Любовь всей своей жизни, мужа Диего Риверу, художница называла «второй аварией». А окружающие окрестили их брак «союзом голубки и слона». Диего был старше жены на двадцать один год, выше ее на две голо- вы и весил более ста килограммов. Он часто изображал себя в виде пузатой лягушки, которая держит в руках чье-то сердце. Несмотря на непривлекательную наружность, живописец слыл ловеласом: биографы говорят о каком-то нереальном количестве его любовниц – около двух тысяч. Диего был полон блестящего юмора, жизненной силы и чувственности – это и притягивало к нему женщин. Кроме того, он прославился как художник-монументалист, получал крупные заказы как от правительства Мексики, так и от частных коллекционеров. Ко времени женитьбы на Фриде Ривера дважды побывал в браке: вначале его избранницей стала художница из Петербурга Ангелина Белова, потом – мексиканка Лупе Марин.
Фрида понимала, за кого выходит замуж, тем не менее шла на это с широко открытыми глазами. «Никому никогда не понять, как я люблю Диего. Я хочу одного: чтобы никто не ранил его и не беспокоил, не лишал энергии, которая необходима ему, чтобы жить. Жить так, как ему нравится: писать, глядеть, любить, есть, спать, уединяться, встречаться с друзьями, но только не падать духом». Сам же Диего с известной долей самодовольства так описывал их брак: «Мы были женаты тринадцать лет. Мы нисколько не разлюбили друг друга. Просто я хотел иметь возможность делать что хочу со всеми женщинами, какие мне нравились». Но не эти бесконечные связи на стороне – любовницей Диего становилась почти каждая его натурщица – разбили сердце Фриды. Она не смогла простить мужу измену с ее младшей и любимой сестрой Кристиной. Это было как незаживающая рана (позже художница напишет картину с таким названием), которая кровоточила и в конце концов разрушила их брак.
Любовная лирика
После такого двойного предательства Фрида была сломлена. Она уже не чувствовала необходимости хранить верность Диего, хотя и не могла его разлюбить. Ее романы с другими мужчинами – попытка вызвать ревность мужа, заставить его хоть в какой-то степени почувствовать ту муку, которую терпела она сама.
В Нью-Йорке, где Диего получил крупный заказ от Нельсона Рокфеллера, художники окунулись в водоворот светской жизни. Фрида общалась с местной богемой, в том числе и блистательным фотографом Николасом Мюреем. Он был строен, высок, атлетического сложения (дважды побеждал на чемпионате США по фехтованию на саблях) и статью напоминал Фриде ее первую любовь – Алехандро. Она же пленила Мюрея своей экзотической красотой, живым умом, задиристостью.
Их роман продлился три месяца и, как писала Кало в своем дневнике, вылился в «истинную любовь». Фотограф настолько потерял голову, что даже предложил ей оставить мужа и выйти за него. Но к такому шагу она была еще не готова. Уже через несколько лет, переживая развод с Диего, Фрида напишет Мюрею: «Не могу выразить
словами, до чего мне плохо, ты ведь знаешь, как я люблю Диего, и можешь понять, что эти муки продлятся всю жизнь… Я чувствую себя обессиленной и одинокой, мне кажется, что никто на свете не страдал так, как страдаю я…» Увы, Николас мог предложить лишь дружескую поддержку: к тому времени он был уже женат на другой.
В 1936 году Фрида познакомилась с японо-американским скульптором Исаму Ногути. Этот художник-романтик создал скульптурные портреты знаменитостей ньюйоркского высшего света. В Мехико он приехал выполнять заказ Абелардо Родригеса – барельеф из кирпича и цемента. Экзотичность Фриды, ее чувственность и мужество, с которым эта женщина переносила страдания, поразили его воображение. Исаму влюбился. Художница тоже не осталась равнодушной к его ухаживаниям. Узнав об их романе, Диего пришел в ярость – пытался даже убить соперника. К счастью, обошлось без кровопролития. Скульптор отбыл на историческую родину, а супружеская чета и дальше продолжала жить: в любви как на войне.
Пикантная история связана с одним из вождей русской революции – Львом Троцким. Спасаясь от преследований бывшего соратника, а ныне злостного врага Иосифа Сталина, Троцкий оказался в Мексике. Коммунист Диего Ривера с радостью предоставил ему политическое убежище в своем доме, не подозревая, во что это выльется. Седовласый политик не смог совладать со своими чувствами к Фриде – несмотря на то, что рядом находилась жена Наталья Седова. Роман был коротким, но ярким. Тайные свидания, любовные записки в книгах – художнице льстило внимание такого человека, как Троцкий, но, скорее всего, она не испытывала к нему любви. Общались они на английском языке, которого ни Диего, ни Наталья не знали. Тем не менее обманутая жена что-то заподозрила и забила тревогу.
После разразившегося скандала Троцкий был вынужден подыскать себе другое жилье и переехал к правительственному чиновнику Ландеро. Фрида навестила любовника всего раз, причем приехала не одна, а с большой компанией. Троцкий понял, что все кончено. В ноябре 1937 года Фрида отдала Льву Давыдовичу все его письма. Лишь одно так и осталось заложенным в книгу: «Ты возвратила мне молодость и отняла рассудок. С тобой я, шестидесятилетний старик, чувствую себя семнадцатилетним мальчишкой. Я хочу слиться с твоими мыслями и чувствами. О, моя любовь, мой грех и моя жертва!». В 1940 году Троцкий был убит агентом, подосланным Сталиным.
Хождение по мукам
Атмосфера в семье Риверы накалялась. Простить жену Диего не хотел. Фрида страдала и… создавала шедевры. В 1938 году художница по приглашению французского писателя Андре Бретона привезла свои работы в Париж и произвела там фурор. Одно из полотен даже купил Лувр. Портреты Фриды замелькали на обложках журналов. Кутюрье Эльза Скиапарелли создала знаменитое платье «мадам Ривера» и к нему духи «Шокинг», заложив тем самым целое стилевое направление. А вот что было написано в пресс-релизе к нью-йоркской выставке Кало: «Работы начинающей художницы, определенно значительны и угрожают даже ее увенчанному лаврами знаменитому мужу».
Но успех и слава не могли заменить Фриде потерянную любовь. В 1939 году супруги приняли решение расстаться. Причем Диего попросил развода в оскорбительной форме. Потеря человека, которого она воспринимала как часть себя, погрузила художницу в депрессию. Ее рисунки того времени – страшные, кровавые, сосредоточенные на темах смерти: ее жизнь, уходящая в воду, которой наполнена ванна, плоды опунции с содранной кожей, словно при обряде жертвоприношения, две Фриды с обнаженными сердцами – одна до развода, другая после.
И без того слабое здоровье художницы пошатнулось – она оказалась в больнице. А Диего будто очнулся от летаргического сна. Расставшись с Фридой, он понял, что потерял единственную женщину, которая любила его больше, чем саму себя. Он стал писать, звонить и умолять ее вернуться.Рядом с Кало в то время находился богатый американский коллекционер живописи Хайнц Берггрюэн. Влюбленный мужчина обеспокоенно следил за напором бывшего мужа. И не зря. «Диего – монстр и святой в одном лице» – был судьбой Фриды. Она не могла этому противиться. Правда, Кало поставила два условия: между ними не будет физической близости, и она сохранит свою финансовую независимость. Ривера был так рад вернуть жену, что согласился на все. Без сомнения, это были отношения какого-то другого уровня. «Диего, скоро мы соединимся навсегда, без скандалов и всего прочего, – чтобы просто любить друг друга». В 1940 году художники поженились во второй раз.
В последние годы жизни Кало перенесла семь операций на позвоночнике; справиться с болью не помогали даже сильнейшие препараты. Тем не менее, несмотря на мучительные страдания, она никогда не вовлекала в них окружающих. На людях всегда была в приподнятом настроении: ей нравились большие компании, она любила травить анекдоты, могла хохотать до изнеможения, подшучивать над собой и от души кутить. Ее жизнелюбие притягивало к ней как магнит. Лишь в своем творчестве она была предельно откровенна. «Страстное желание выжить породило большую требовательность к жизни. Я очень многого ждала от нее, каждую минуту сознавая, что могу все это внезапно потерять».
Не так давно была опубликована переписка Кало и каталонского живописца Хосе Бартоли. Датируемые 1946–1949 годами, эти нежные послания – как образец любовной лирики. Под занавес судьба подарила истерзанному сердцу Фриды искреннее, чистое чувство. Они познакомились в ньюйоркской больнице, где художница восстанавливалась после очередной операции. «Я не знаю, как писать любовные письма. Но я хочу сказать, что все мое существо открыто для тебя. С тех пор как я в тебя влюбилась, все перемешалось и наполнилось красотой… любовь, словно аромат, словно ток, словно дождь».
После того как Фрида вернулась в Мексику, они с Бартоли виделись крайне редко, но эти отношения продлились три года. «Я хочу жить и быть сильной, чтобы любить тебя со всей нежностью, которой ты заслуживаешь, чтобы дать тебе все, что есть хорошего во мне, чтобы ты не чувствовал себя одиноким».
Бартоли хранил ее послания до самой своей смерти в 1995 году, затем корреспонденция перешла в руки семьи. Впоследствии письма были выставлены на аукцион: их приобрел частный коллекционер за сто тридцать семь тысяч долларов.
…В 1953 году произошла очередная трагедия: из-за начавшейся гангрены Кало ампутировали правую ногу. В это же время, 13 апреля, в Мехико открылась ее первая ретроспективная выставка. Пропустить такое событие Фрида не могла: она прибыла на машине «скорой помощи» с включенными сиренами. В одной руке сигарета, в другой – бутылка текилы, в волосах цветок. Виновница торжества смеялась и шутила. Это было за год до ее смерти.
Фрида предчувствовала скорый конец. «Я с радостью жду ухода и надеюсь, что уже никогда не вернусь», – писала она в дневнике. А 13 июля 1954 года устроила свой последний перформанс. Когда в зал крематория пришли люди, чтобы попрощаться, порыв горячего воздуха поднял почти невесомое тело Кало и взвил волосы в ореол. Присутствующим показалось, что она улыбается…