ТРИ КИТА СУЛТАНАРЕКОРДСМЕНА
Почему брунейский монарх «тянул» с провозглашением независимости
После того как осенью прошлого года скончался король Таиланда, «серебряный» (после Елизаветы II) рекорд по продолжительности пребывания на троне перешел к султану Брунея Хассаналу Болкиаху. Он же считается самым богатым монархом в мире. Крошечное государство, которым он правит, нелегко отыскать на карте мира, но зато брунейцы могут похвастаться одним из самых высоких на свете уровней жизни.
В октябре 2017 года 71-летний султан Хассанал Болкиах отметил полувековой юбилей своего нахождения на троне Брунея — страны очень небольшой (площадь ее составляет всего-навсего 5,8 тыс. кв. км). Население тоже весьма невелико: около 400 тыс. человек. Но в других рейтингах маленький султанат, располагающий огромными запасами нефти и газа, занимает первые места — в том числе по своему богатству. С 1999 по 2008 гг. ВВП вырос здесь на 56%. По данным МВФ, султанат является пятой в мире экономикой по ВВП на душу населения. Образование здесь бесплатное, как и медицинское обслуживание, — и это только часть социальных достижений, которыми пользуются брунейцы. Хассанал Болкиах родился 15 июля 1946 года. Окончил институт «Виктория» в Куала-Лумпуре (Малайзия) и Королевскую военную академию в Сандхёрсте (Великобритания). С 1964 года — наследный принц, султаном провозглашен 5 октября 1967 года. С 1984 года — премьер-министр, министр финансов и министр обороны Брунея.
Считается самым богатым монархом в мире — в 2010 году его личное состояние оценивалось в $20 млрд. Построенный в 1984 году для султана дворец Нурул Иман имеет площадь 200 000 кв. м, насчитывает 1788 комнат, 257 ванных, парадный зал на 5000 человек, мечеть вместимостью 1500 человек, гараж на 110 машин.
Правящий последние пятьдесят лет Брунеем Хассанал Болкиах оказался у власти в силу принадлежности к правящей династии — полвека назад его отец, султан Омар Али, отрекся в его пользу от престола. И тут возникает вопрос: в чем состоит заслуга монарха, если он царствует в небольшом государстве с очень большими запасами углеводородов? Ведь сделать его процветающим гораздо проще, чем страну большого размера с малыми запасами полезных ископаемых.
— Нынешнего султана и прежнего монарха трудно разделять, потому что на первых этапах султан фактически правил вместе с отцом, который выступал в роли монарха-наставника — есть такое исторически сложившееся понятие в Юго-Восточной Азии, когда отец уходил за кулисы, но продолжал наставлять своего наследника на путь истинный, пока он не приобретал соответствующий опыт и не становился полноценным монархом, — рассказывает автор ряда книг, посвященных мировым лидерам, в том числе биографии султана Хассанала Болкиаха «Справедливо и благородно», Сергей ПЛЕХАНОВ,
лично встречавшийся с брунейским монархом. — Такой случай был и в Брунее. Кстати, поскольку султан Омар Али был большим другом сингапурского лидера Ли Куан Ю, в Сингапуре эту модель тоже позаимствовали. Когда Ли Куан Ю ушел из власти, своего сына сделал премьером, а себе оставил должность министранаставника. Омар Али был очень интересной и влиятельной в региональном контексте фигурой — не случайно другая такая интересная и влиятельная личность, как Ли Куан Ю, воспринимал его как своего рода гуру.
Так вот, главная заслуга тандема Хассанал Болкиах — Омар Али — это не то, что страна стала богатой благодаря нефти. Нефтяное богатство было обеспечено тем, что нефтяные месторождения здесь открыли и разработали англичане. Заслуга же монархов состоит в самом сохранении Брунея как независимого государства. Дело в том, что на султанат было очень сильное влияние — и со стороны метрополии, Британии, и со стороны Малайской Федерации в начале 1960-х, чтобы принудить вступить в новообразованное государство Малайзию, которое состояло из собственно Малайской Федерации и двух британских колоний на Северном Борнео (Саравак и Сабах). А между ними был зажат крохотный Бруней, и шансов в этой ситуации устоять у него было немного.
В это время британцы аналогичные проекты продвигали в нескольких местах. Они обстоятельно обсуждали перспективу ухода из колоний и занялись формированием трех федераций. Это Федерация султанатов Южной Аравии (на территории нынешнего Йемена), Объединенные Арабские Эмираты (туда помимо семи нынешних эмиратов должны были войти Катар и Бахрейн) и создание Малайзии. Ли Куан Ю в своих мемуарах писал, что султан Брунея проявил большую прозорливость и мудрость, устояв перед этим давлением (к слову, Сингапур вышел из состава Малайзии через пару лет после вхождения туда, причем вышел со скандалом, с криком).
То есть у Брунея, «облепленного» территорией Малайзии, шансов состояться как отдельное государство было очень мало. Если бы его тогда съели, то никто бы не вспоминал, что был такой Бруней, и все его богатства достались бы Малайзии. Естественно, на благосостоянии брунейцев это сказалось бы...
Как независимое государство Бруней существует не так давно — всего 33 года: протекторат Великобритании официально был отменен лишь 1 января 1984 года. От «владычицы морей» этот султанат откололся едва ли не позже всех иных частей некогда огромной Британской империи.
— Это была очень многоходовая комбинация султана Омара Али и его сына: оттягивание как можно дольше объявления независимости, — поясняет Сергей Плеханов. — Тут мы видим один из редких случаев в истории, когда протекторат заставил государствопротектор (в данном случае Великобританию) служить своим интересам. То есть Британию использовали как зонтик политический, военный и т.д., который не позволил соседям «сожрать» Бруней. И затяжка с провозглашением независимости была вызвана тем, что стране нужно было подготовить кадры — военные, управленческие, дипломатические. Если бы Бруней вышел из британской орбиты еще в 1963 году, то он, конечно, не был бы готов и его «проглотили» бы соседи…
Тем не менее родство с соседней Малайзией брунейцы чувствуют. Не случайно султан Хассанал Болкиах свою концепцию назвал «исламской малайской монархией».
«Брунейцы всегда подчеркивают, что являются частью малайской цивилизации, — подтверждает Сергей Плеханов. — Но при этом ощущают себя отдельной нацией. Концепция «исламской малайской монархии» имеет скрытый подтекст: «Мы — однаединственная полноценная исламская малайская монархия, потому что те девять султанатов, которые входят в Малайзию, — скорее декоративные государственные образования, не имеющие реальной власти». К тому же в Брунее не просто монархия — абсолютная монархия. Хассанал Болкиах часто встречается с малайзийскими монархами, но ощущает себя на порядок выше.
А концепция «исламской малайской монархии» очень напоминает то, что было когдато сформулировано у нас графом Уваровым (православие, самодержавие, народность). Практически это полный аналог: религия, абсолютная монархия и национализм. На этих трех китах и стоит. Почему важно подчеркивание слова «малайская»? Потому что в Брунее живут не только малайцы — там очень много китайцев и представителей других народов. Малайский язык является государственным. Ислам в Брунее мощно внедрялся еще со времен предыдущего султана, и как только англичане ушли, в стране были проведены значительные изменения в образе жизни. Строгий ислам (не фундаментализм!) тоже восприни- мается как условие выживания в окружающем мире. И самодержавие там самое настоящее. Все четко исходит от одного человека».
Несколько лет назад в Брунее были приняты довольно жесткие шариатские законы, вызвавшие волну критики на Западе и даже бойкот принадлежащих брунейцам отелей. В частности, речь шла о побивании камнями геев, отрубании рук ворам. А с другой стороны, критика строилась на утверждениях, что на фоне таких строгих законов сам султан ведет роскошный образ жизни, имеет немалый штат наложниц.
«При всей жесткости практикуемого в Брунее ислама он беспощаден ко всякого рода экстремизму и терроризму, — уверяет Сергей Плеханов. — В этой стране последовательно отсекают экстремистские и нетрадиционные течения.
Что касается наложниц, то когда-то, когда нынешний султан был молодым, а кровь играла, у него, вероятно, были наложницы. Но сейчас он, наоборот, с годами становится все более сдержанным человеком. У него было три жены, но потом он развелся со второй, а затем и с третьей. Так что теперь у него только одна — первая — жена. И разговоры насчет гарема совершенно не актуальны. Нынешняя исламизация, проводимая султаном, — отражение в том числе его возрастных изменений. Насколько известно, никого там пока не побили камнями. В стране существует определенная неявная оппозиция. Там генеральный прокурор — дама — говорит, что надо все это обстоятельно объяснять гражданам, в том числе неисламского происхождения, что значит эта исламизация. Между прочим, на брунейских китайцев эта исламизация не распространяется. Их девочки спокойно расхаживают в шортиках, никаких хиджабов носить их никто не принуждает. Это не Саудовская Аравия. Одежда в Брунее очень пестрая, а дамы присутствуют на всех мероприятиях, вокруг султана всегда целый цветник — жена, сестры, невестки...»
Коль речь зашла о монаршей родне, нельзя не упомянуть младшего брата султана — 63-летнего принца Джеффри. Он не только прославился своим бурным и экстравагантным образом жизни. В конце 1990-х принца обвинили в присвоении суммы в размере $14,8 млрд. Хотя Джеффри отрицал обвинения, ему все же пришлось передать свои личные активы правительству в обмен на избежание уголовного преследования и разрешение на владение личной резиденцией в Брунее.
— Да, он много грешил, — говорит Сергей Плеханов. — Но сейчас принц Джеффри тоже остепенился, сидит тихо, живет в Брунее (одно время ему был запрещен въезд в страну, но султан его простил, правда, у принца было изъято многое из его имущества). В свое время он нанес немалый ущерб. Вот этот парень действительно был гуляка, настоящий плейбой, у него было много романов...
Хотя султан Хассанал Болкиах — человек немолодой (ему уже за 70), возраст не мешает ему при визитах за рубеж пилотировать собственный «Боинг».
— И не только во время зарубежных поездок, — рассказывает наш эксперт. — Он каждую неделю выделывает пируэты на «Боинге» в небе Брунея — тренируется, чтобы не потерять сноровку. Летает на вертолете, сам сидя за штурвалом. Никогда не садится с водителем — всегда сам за рулем автомобиля...
Говоря о небольшом Брунее, можно прибегнуть к формуле «размер не имеет значения»: страна ведет активную внешнюю политику, прежде всего на региональном уровне.
«Брунейское богатство конвертируется в политическое влияние, — утверждает Сергей Плеханов. — Страна активно участвует в региональных организациях (АСЕАН, АТЭС, Восточноазиатское партнерство, планировавшееся Транстихоокеанское партнерство). Бруней очень активно налаживает отношения с Китаем — а в свое время КНР как коммунистическая страна, поддерживавшая повстанческие организации, была «табу» в султанате. Теперь брунейцы настроены очень прагматично — за последние годы султан неоднократно встречался с руководителями Китая. У монарха прекрасные отношения с Японией. И вообще он проводит по-настоящему многовекторную политику. Он не замкнут на какой-то одной внешнеполитической линии. Несколько раз султан Хассанал Болкиах приезжал в Россию. У него прекрасные отношения с Путиным, он его очень уважает, чувствует родство душ: один летает с журавлями на дельтаплане, другой — на «Боинге».