«УЖ ЛУЧШЕ ПУСТЬ ОТКАЖУТ ТОРМОЗА…»
Владимиру Высоцкому — 80 лет
Владимиру Высоцкому было отпущено только 42 года. Но за столь короткий срок он успел сделать очень многое: снялся в культовых фильмах, сыграл значимые роли в театре, написал около 800 песен, многие из которых стали народными и были разобраны на цитаты. Его произведения актуальны и сейчас. Эпоха ушла, а Владимир Высоцкий продолжает жить рядом с нами. Накануне памятной даты наш спецкор прошел по адресам, где жил и творил кумир миллионов. Большой Каретный переулок, дом 15
Этот старинный доходный дом, где прошла бесшабашная молодость Владимира Высоцкого, давно стал местом паломничества поклонников поэта. Прямо около входа, рядом с домофоном, висит потертая табличка: «Здесь в 1949–1955 годах жил юный Владимир Высоцкий».
— Моя бабушка хорошо знала мачеху Владимира Высоцкого, Евгению Лихалатову. Она была бакинской армянкой, очень доброй и душевной женщиной. Недаром Владимир Высоцкий называл ее мамой Женей, — говорит Елена, живущая в доме по соседству. — К ней, в 9-метровую комнатку в коммунальной квартире, и заселился после войны полковник Семен Владимирович Высоцкий с сыном Володей. Потом они переехали в центр, в «двушку» на улице Кирова.
А Владимир, спустя годы вернувшийся жить к родной матери на Первую Мещанскую, постоянно приходил во двор, где прошло его отрочество. Нередко оставался ночевать у друга Толи Утевского, который работал в МУРе и носил тот самый черный пистолет, который Владимир Высоцкий упоминает в песне («Где твой черный пистолет? — На Большом Каретном...»).
— А вскоре у них образовалась своя взрослая компания, в которую входили Василий Шукшин, Андрей Тарковский, Эдмонд Кеосаян... Душой компании был режиссер Левон Кочарян, который женился на нашей, местной девушке Инне Крижевской. Их «трешка» в доме №15 в Большом Каретном переулке вскоре превратилась в клуб, где собиралась артистическая молодежь. Там пропадал и Владимир Высоцкий.
На заднем фасаде дома, прямо под окнами квартиры №4, в память о барде установлен барельеф и табличка с выгравированными словами: «Но, кажется мне, не уйдем мы с гитарой на заслуженный, но нежеланный покой». Чуть левее еще одна памятная доска со строчками из песни, ставшей культовой: «Где тебя сегодня нет? — На Большом Каретном».
Местные жители рассказывают, что поклонники творчества Высоцкого стараются оставить около барельефа какие-то свои личные вещи: зажигалки, ключи, брелоки и даже записки. Дворнику потом приходится все это сгребать в мусорный бак. Местные подростки же за небольшую мзду охотно показывают приезжим здание школы, где учился Владимир Высоцкий, корпуса бывшей пятой швейной фабрики, которая фигурирует в песне «Ой, Вань, смотри, какие клоуны…»
Малая Грузинская улица, дом 28
Здесь, в квартире №30, на восьмом этаже кирпичной 14-этажки, Владимир Высоцкий жил с 1975 года до самой смерти в 1980 году.
На фасаде — барельеф, посвященный барду: его поющий профиль внутри разбитого колокола. Рядом — плети девичьего винограда. Летом стена, по всей видимости, утопает в зелени. А ныне кто-то оставил около памятного места розу, которая на морозе кажется стеклянной.
Дом по индивидуальному проекту на Малой Грузинской во все времена считался престижным: расположен в тихом центре, на Красной Пресне. Через дорогу — красивый готический собор. Квартиры улучшенной планировки.
— Здесь был кооператив Союза художников-графиков Москвы. В нем выделяли квоты для артистической элиты, — рассказывает Овсеп Манасарьян, он работал в 50-е и 60-е годы переводчиком Фиделя и Рауля Кастро. — У меня квартира располагалась прямо над апартаментами Высоцкого и Марины Влади. Наши «трешки» размером 105 квадратных метров стоили 12 тысяч рублей. По тем временам — огромные деньги. У Володи Высоцкого в гараже стоял «Мерседес» — диковинная по советским меркам машина. В нашем доме купил квартиру также Никита Михалков. Потом, правда, он уехал жить на Патриаршие пруды. А вот режиссер Александр Митта жи- вет до сих пор.
По воспоминаниям Овсепа Манасарьяна, Высоцкий производил впечатление физически крепкого человека.
— Мы с ним были ровесниками. Иной раз он поднимался ко мне в халате с различными просьбами. Но шумным соседом я назвать его не могу. Когда Владимир Высоцкий был трезвый, он был очень доброжелательным, не позволял себе никакого панибратства. Многие судили о нем по его песням. Он казался своим в доску парнем, очень простым и понятным. Но в жизни он держал дистанцию. У него были свои принципы. Помню, мы всем домом протестовали против застройки рядом с нашим зданием, подошли к нему за подписью, он сказал как отрезал: я «коллективки» не подписываю.
Существует мнение, что Владимир Высоцкий квартиру на Малой Грузинской недолюбливал. В подтверждение этому поклонники поэта любят цитировать его строки: «Я все отдам, берите без доплаты трехкомнатную камеру мою». Но вполне возможно, что то время просто совпало с жизненным периодом, когда Высоцкому часто нездоровилось, было физически тяжело.
Овсеп хорошо запомнил ночь, когда умер Высоцкий.
— Я в 1980 году работал в Америке, летом, перед Олимпиадой, приехал домой. В ночь на 25 июля из квартиры Высоцкого доносились страшные крики. У меня до сих пор они стоят в ушах. Потом глянул вниз — во дворе стоит «скорая», машины милиции. Медики говорили, что Высоцкий умер от острой сердечной недостаточности.
— Сейчас в квартире живет сам Никита Высоцкий с молодой женой и ребенком, — говорят соседи.
Театр на Таганке
У многих он до сих пор ассоциируется с Владимиром Высоцким. Но нет уже его знаменитой гримерки, куда поклонники круглый год приносили цветы. Теперь, как сказали нам в театре, в этой комнате располагается офис, за компьютерами сидят помощники режиссера, вместо ключей — электронные карточки. Столик-трюмо, за которым гримировался Высоцкий, выставили, но не выбросили. Спасибо и на этом.
Бывший директор легендарного Театра на Таганке (с 1963 по 1990 год) Ни
колай Лукьянович Дупак помнит и эру Любимова, и аншлаги, и очереди за билетами, которые стояли и днем, и ночью, и звездные роли Владимира Высоцкого...
Именно Дупак убедил худрука Юрия Любимова взять Высоцкого в 1964-м в театр на испытательный срок. Он блестяще исполнил крошечную роль отца Бэлы в спектакле «Герой нашего времени» и остался в театре. — Когда я предложил Володю на роль Гамлета, Любимов сказал: не смешите меня, ну какой из него Гамлет?.. Но меня неожиданно поддержал известный поэт и писатель Константин Симонов, которого мы случайно встретили в управлении культуры: а что, это может быть интересно! Любимов смягчился: давайте попробуем, что мы теряем?.. Я начал репетировать с Высоцким, режиссер Борис Глаголин — с Леонидом Филатовым, а худрук Любимов — с Валерием Золотухиным. Когда состоялись просмотры, стало понятно, что Высоцкий выглядит самым убедительным. Высоцкий, по воспоминаниям директора, любил слушать его фронтовые истории. Николай Лукьянович прошел всю войну, был трижды ранен. Именно ему Высоцкий первому прочитал написанное стихотворение «Он не вернулся из боя». Для него очень важна была оценка наставника и ветерана. Дупак был потрясен, насколько точно Владимир рифмует мысли в строфы. После долгой паузы сказал: «Володя, все очень точно…»
— Как узнали о его смерти?
— Мне об этом сказал наш главный художник Давид Боровский. Как директор, я занялся организацией похорон. Одновременно удалось договориться о месте захоронения и на Новодевичьем кладбище, и на Ваганьковском. Мама Володи, Нина Максимовна, как и Марина Влади, были против Новодевичьего, считали некрополь пафосным. Это кладбище в то время было закрытым, вход был по пропускам и паспортам. Многочисленные поклонники не смогли бы попасть на могилу кумира. Решили хоронить на Ваганьковском. В день прощания меня пригласил к себе в восемь утра первый секретарь Московского горкома партии Гришин и поинтересовался: как будет организовано прощание? Потом с нажимом сказал: надо похоронить до захода солнца. Очередь к гробу Высоцкого стояла от самого Кремля. Работник аппарата Гришина, Глинский, нас все время торопил: заканчивайте прощание! Юрий Петрович Любимов не выдержал. Прямо в моем кабинете они подрались, я их еле разнял.
Кагэбэшники, которые наводнили в тот день театр, предупредили меня: на кладбище никаких речей. Я счел это бестактным и высказал у гроба Володи все, что было на душе. Последними словами были: царствие тебе небесное и земное.
За полтора месяца до смерти Владимир Высоцкий написал:
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед Ним.