ЧТО МОЖЕТ ЧЕЛОВЕК С КИСТОЧКОЙ
Почему в Северной Корее нет ни одного памятника Ленину?
Северная Корея — одна из самых загадочных стран мира. Если для одних это воплощение «социалистического рая», то для других КНДР — этакий нищий и угрожающий всем вокруг Мордор. Но какова на самом деле эта страна? И чем руководствуется северокорейский лидер Ким Чен Ын, когда проводит ракетно-ядерные испытания, с одной стороны, и делает шаги навстречу Сеулу и Вашингтону — с другой? Российский писатель Сергей ПЛЕХАНОВ делится своими впечатлениями от увиденного на северокорейской земле.
Со смотровой площадки 150-метрового монумента идей чучхе Пхеньян выглядит современным, ухоженным городом. И это не обман зрения, какой бывает во многих мегаполисах, доступных для обозрения с какой-нибудь высокой точки. Случается, спустившись к подножию горы или телевизионной вышки, видишь много неприглядного — мусор, ветхие строения, разбитые дороги. Пхеньян не разочаровывает — он выглядит почти стерильно и с высоты человеческого роста.
Да что столица! За те несколько сотен километров, что мне пришлось проехать по стране, я не видел хотя бы скомканной бумажки. Чистота и порядок — это самое первое впечатление от страны, о которой почти ничего положительного не найдешь в мировых СМИ.
По обочинам дорог и по тротуарам целеустремленно шагают подтянутые, стройные люди. Повсюду встречаются велосипедисты. До недавнего времени, говорят, женщина на велосипеде воспринималась как вызов общественной морали. Произошедшее изменение — результат либеральных веяний правления Ким Чен Ына. И не самое заметное. Куда важнее то, что страна добилась самообеспечения продовольствием, что в городах и селах действуют рынки, на которых крестьяне могут сбыть излишки продукции своих земельных наделов. Производство одежды и обуви также в основном местное, помимо интернациональных курток и брюк, костюмов и галстуков сохраняют свои позиции в гардеробе корейца и проверенный временем китель, застегнутый под подбородок, и яркого цвета платье-колокол. Какой бы стиль ни предпочитал гражданин социалистической Кореи, он всегда подтянут и аккуратен. За неделю пребывания в КНДР я не заметил ни одного неряшливо одетого, не видел и вызывающих, кричащих надписей на футболках, все опрятно и скромно.
Часто попадаются шеренги солдат — все с безукоризненной выправкой, строго держат дистанцию. Идут без оружия, но строй — словно на плацу. Встречаются и женские подразделения — и они шагают слаженно. Видно, что долгая служба — минимальный срок ее здесь 3 года — вырабатывает идеальную осанку и уверенность движений, вообще характерную для корейцев Севера.
Под стать людям и ландшафт — уже на подлете к Пхеньяну замечаешь организующее начало в конфигурации полей, террасированных склонов. А затем на первых километрах по пути к столице обращаешь внимание на идеальные ряды снопиков риса, оставленных для просушки.
У подножия монумента идей чучхе — скульптурная группа, напоминающая «Рабочего и колхозницу», до сих пор воспринимаемая как одна из главных арт-метафор советской эпохи. Но корейский символ социального единения включает еще представителя интеллигенции, возносящего в поднятой руке кисть для писания иероглифов. Причисление этого социального слоя к основным движущим силам революционного преображения общества — одна из новаций Ким Ир Сена, ставшего вождем Кореи после освобождения страны Красной армией. Это можно считать свидетельством уже тогда проявившейся самостоятельности молодого лидера местных коммунистов. Ведь в Советском Союзе, патронировавшем зарождавшуюся государственность на севере полуострова, еще исповедовали железобетонную догму о диктатуре пролетариата.
В музее истории ТПК можно увидеть издания, относящиеся к концу 40-х годов, на которых наряду с молотом и серпом изображена ручка с пером. Но уже вскоре ее заменили на традиционное орудие письма — кисточку. Малоприметный, но характерный признак движения от космополитической левизны к революционному национализму. Который уже через несколько лет стал очевидной идеологической доминантой, получив наименование идей чучхе (то есть самостоятельности, отказа от подражания иностранным образцам).
Поначалу советские и китайские товарищи еще видели в «младших братьях» правоверных марксистов. Но связь с идеями бородатых основоположников учения оказалась недолгой — ни они, ни их последователи в России и Китае не стали иконами для корейцев. Мало кому известный факт: здесь никогда не было памятников иностранным «учителям» — ни единого Сталина, ни единого Ленина. Только двум вождям — Ким Ир Сену и Ким Чен Иру.
На фасадах учреждений и школ помещаются канонические фотопортреты отца и сына: великого вождя и уважаемого руководителя. Такие же точно изображения на значках, которые носят на левой стороне груди. Но при этом характерно, что значки эти нельзя приобрести, их вручают тем, кого сочтут достойными такой чести. Нет бесчисленных бюстов и бюстиков, открыток и плакатов, как было в советское время; в продаже имелись всех видов образы — от юного Володи Ульянова до начинающего лысеть присяжного поверенного, от Ильича, указующего дланью верный путь, до его же с добрыми морщинками у глаз. В Корее подобной профанации избегают, здесь почитание «великих людей горы Пэктусан» (там находился центр антияпонской борьбы) при всей его масштабности имеет строгий канон. Это государственный культ, присущий цивилизационной матрице Дальнего Востока. Здесь соприкасаешься с громадной традицией, уходящей корнями в далекие столетия и даже тысячелетия. К марксизму это отношения не имеет. В почитании вождей КНДР мне видится явная связь с традицией почитания предков. Ведь прижизненного поклонения, подобного тому, что было обычным в соседних империях, здесь не практиковалось. Нет его и в отношении нынешнего лидера Ким Чен Ына. Не нужно путать обожествление лидера и восприятие его как высшего носителя национального достоинства. Портретов Ким Чен Ына вы нигде не встретите. Почему? Он скромный, поясняют корейские официальные лица. Контраст с теми почестями, которые воздаются в грандиозном мемориале «Дворец солнца» его деду и отцу, огромный. Хотя стоит отметить, что в отношении вождей также строго соблюдается иерархический принцип. Ким Ир Сен — первый и единственный, вечный президент. Ким Чен Ир на этот пост уже не претендовал, он возглавлял Трудовую партию и комитет обороны КНДР. Официальные должности у Ким Чен Ына, по сути, те же, что и у его отца, хотя теперь руководитель партии именуется председателем, а не генсеком. И воинское звание у него такое же — маршал. Посмертно отец стал генералиссимусом. А дед был генералиссимусом при жизни. Однако контраст в стиле правления между Кимом Вторым и Кимом Третьим почувствовали почти сразу как в стране, так и за ее пределами. Молодой лидер придал ускорение системе государственной власти в стремлении сделать ее более адекватной тем вызовам, перед которыми оказалась КНДР. Можно ли говорить о ревизии или существенной смене идеологических вех? Система идей чучхе приобрела окончательный вид при Ким Чен Ире. Она разрабатывалась под его руководством сначала в русле марксизма, хотя и претендовала на творческое его обогащение. В книге Ким Чен Ира «Об идеях чучхе» (1989 год), изданной в период затухания «вечно живого учения» (на Западе — еврокоммунизм, на Востоке — комплекс исторической неполноценности), деликатно указано на его устарелость. Как бы завершая идеологическую эволюцию, в 2015 году убрали последние портреты Маркса и Ленина, еще украшавшие главную площадь Пхеньяна. Наглядное подтверждение того факта, что Ким Чен Ын смотрит вперед, а не назад. Проведенный им 7-й съезд правящей партии принял новый устав, который опубликован лишь частично, но и по ставшим известными фрагментам дает основание предполагать, что ТПК попрощалась с марксизмом. При этом не происходит того, что называют выплескиванием с водой ребенка, хотя некоторые события и обстоятельства прошлого со временем получают новую трактовку. Возможно, здесь извлекли уроки из нашей перестройки. Но, скорее всего, сказываются свойственные политической культуре стран Дальнего Востока осторожность и осмотрительность.
В музее истории партии (там когда-то находилась штаб-квартира ТПК) оставлен в неприкосновенности зал собраний со всем его антуражем конца 40-х — портреты Маркса, Энгельса и Сталина в том числе. Многое из советского опыта творчески воспринято и остается живым наследием. Это касается таких базовых установок, как первоочередное развитие тяжелой промышленности, это относится и к культурной политике. Нигде в мире не идет по телевидению такого количества советских фильмов, как в Северной Корее. Практически ежедневно можно увидеть что-нибудь из советской классики. Учебным пособием уроков русского языка на телевидении стала картина 1977 года «Фронт за линией фронта».
Современные корейские фильмы продолжают эпические традиции советской культуры. При этом заметен отход от нормативнодогматической эстетики. Наверное, это тоже результат очевидного смягчения, которое отмечают те, кто имел возможность наблюдать публичную жизнь на протяжении нескольких последних лет. Так, стала заметна возросшая тяга граждан к общению, они собираются во дворах, беседуют, играют в шахматы и местные игры, в то время как прежде сидели по своим квартирам, придя с работы. Очень показательная перемена — стремительное распространение сотовой связи, причем телефоны в основном отечественного производства.
Тем не менее не приходится говорить о расслабленности, степень организованности, мобилизационной готовности остается очень высокой. Это ощущаешь не только по выставленным в специальных витринах плакатам: руки, разрывающие лист бумаги с постановлением Совбеза ООН о санкциях против КНДР; ракеты на тягачах; ракеты, взмывающие в небо. Главное — собранность, сосредоточенность людей, копошащихся на полях до темноты, чинно стоящих в очередях на остановках общественного транспорта. Здесь до сих пор шестидневная рабочая неделя, здесь личная жизнь человека — не вполне частное дело. Так, ранние браки не приветствуются, обычный возраст замужества лет 25–28, а женитьбы — на 2–3 года старше. Прежде чем начать вить семейное гнездо, ты должен посвятить свои лучшие годы, отдать свежие силы стране и обществу. И это касается не только службы в армии, но и реализации себя в определенной профессии.
Основной инструмент социальной организации и сегодня — идеология. Почитание вождей и следование их заветам — основное ее содержание. Хотя пантеон почитаемых предтеч с течением времени ограничился только фигурами двух национальных вождей, присущая марксизму вера в науку управления обществом остается незыблемой. Пожалуй, поразительные достижения небольшой страны, бедной природными ресурсами, закономерно объяснить именно закрепившимся в массах пониманием «человека как хозяина, властелина и преобразователя природы и общества». Хотя весь мир пытается отыскать тайные источники базовых знаний и технологий где-то вне КНДР. Не хочется признавать, что в стране создана и функционирует исключительно эффективная система управления обществом. Вместо серьезного анализа этого явления СМИ переполнены анекдотическими байками.
Когда остановишься по дороге среди обширных полей, уставленных снопами, остро ощущаешь прикосновение к вечному, непреходящему, чем живет эта земля. Медленно катят нагруженную повозку рогатые волы. Долгоногие птицы бродят по стерне, выискивая упавшие зерна. Группы людей движутся в сторону селения в сгущающихся сумерках. Один за другим освещаются окна в крестьянских домах, сразу наполняя мир уютом. Вот этот вкус чего-то настоящего, утраченного миром, который быстро катится к полной стандартизации, все время чувствуешь в Северной Корее. С ее бессмертными вождями, возлежащими в саркофагах Дворца Солнца. С ее тихо погружающимися в ночь селениями. С ее миллионом воинов, отходящих ко сну «не снимая сапог». Ибо в любую минуту готовы стать железным частоколом на пути вторжения извне.
Человек с кисточкой уснет позже всех.