ШТИРЛИЦУ НА РОДИНЕ ОТКРОЮТ МУЗЕЙ
В Гороховце нашли корни полковника Исаева
Легендарный герой романа Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны» теперь в списке знаменитых людей, чья биография связана со старинным русским городом, которому исполнилось 850 лет. И если бы Штирлиц был реальным человеком, ему бы наверняка присвоили звание почетного гражданина Гороховца...
В прошлом октябре Ольга Семенова, младшая дочь писателя, получила душевное письмо от жителей Гороховца (Владимирской области) с предложением создать музей Штирлица. Это письмо ее так растрогало, что она даже не смогла сдержать слез. Она сразу пообещала, что передаст в дар будущему музею все хранящиеся в семье архивные документы, связанные со Штирлицем. Но что общего между разведчикомнелегалом, истинным арийцем с нордическим характером и древним русским городом?
Оказывается, Гороховец в культовом романе Юлиана Семенова появился совсем не случайно.
— В 1948 году папа поступил в Институт востоковедения. Там была военная кафедра, и летом будущих переводчиков и разведчиков отправили в гороховецкий военный лагерь, — рассказывает Ольга Юлиановна. — И папа влюбился в эти места на всю жизнь и подарил Штирлицу детство в Гороховце. Мне кажется, что для Юлиана Семенова Гороховец стал символом глубинной, настоящей России.
Мы приехали в городок жарким майским вечером, когда сады накрывает белым кисейным покрывалом цветущей вишни. Сонная российская провинция нежилась в лучах заходящего солнца, сверкавшего на маковках православных храмов. Сочные заливные луга густыми зелеными мазками подчеркивали синь вольно разлившейся Клязьмы.
Когда-то, хочется сказать — во времена царя Гороха, в России славились и местная вишневая наливка, которую бочками сплавляли по реке Клязьме, и крепкая анисовая водка. Да и вообще город, чудом сохранивший свои древние монастыри, каменные купеческие палаты и прихотливые деревянные наличники, давно впал в экономическую кому. Здесь даже хлеба своего нет — привозят из Дзержинска и Вязников. От знаменитого судостроительного завода, на котором собирались корабли и буксиры, осталась только судояма для подъема судов со стапелей.
Встал и «Гороховецкий пищевик». По сути, работают лишь два крупных предприятия: турецкий «Русджам», выпускающий стеклянные бутылки, и старый завод «Элеватормельмаш». Молодежь уезжает, старики доживают.
В общем, вся надежда на туризм. И в этой связи всенародно любимый бренд «Штирлиц» был бы весьма кстати. В конце концов город Мышкин придумал музей мыши. А Гороховец со своим культовым земляком разве хуже?
Некоторые литературные герои так достоверны и популярны, что быстро начинают жить своей отдельной жизнью. Кто не слышал про музей Шерлока Холмса на лондонской Бейкер-стрит? Свой дом есть и у героев сказок Астрид Линдгрен, естественно, в Стокгольме. В Испании можно заглянуть в гости к Дон Кихоту, а во Франции — наведаться к д’Артаньяну. Было бы странно, если бы немцы не открыли музей доктора Фауста! А барон Мюнхгаузен прописался в Латвии.
Но все эти персонажи, несмотря на то что многие из них превратились в имена нарицательные, все-таки воспринимаются как сказочные. А Штирлиц для нас почти реальный человек с лицом и голосом Вячеслава Тихонова. Этот образ слишком плотно вписан в исторический контекст.
В «Семнадцати мгновениях весны» Юлиан Семенов пишет: «Штирлиц остановил машину возле озера. Он не видел в темноте озера, но знал, что оно начинается за этими соснами. Он любил приезжать сюда летом, когда густой смоляной воздух был расчерчен желтыми стволами деревьев и белыми балками солнечных лучей, пробивавшихся сквозь игольчатые могучие кроны. Он тогда уходил в чащу, ложился в высокую траву и лежал недвижно часами. Поначалу ему казалось, что его тянет сюда оттого, что здесь тихо и безлюдно, и нет рядом шумных пляжей, и высокие желто-голубые сосны, и белый песок вокруг черного озера... Потом Штирлиц понял, что его тянуло именно к этому озеру оттого, что вырос он на Волге, возле Гороховца, где были точно такие же желто-голубые сосны и черные озерца в чащобе, прораставшие к середине лета зеленью. Это желание приехать к озерцу было в нем каким-то автоматическим, и порой Штирлиц боялся своего постоянного желания, ибо — чем дальше, тем больше — он уезжал отсюда расслабленным, размягченным, и его тянуло пить...»
И дальше: «Это место в Германии было его Россией, здесь он чувствовал себя дома...» Здесь он ломал однажды черный хлеб и ел его большими кусками, запивая молоком и погружаясь в воспоминания детства, где был такой же синий лес, и черный хлеб, и кружка молока, и материнские руки… И от этих картинок, всплывающих в памяти, ему становилось и сладостно, и грустно.
…Вообще-то Гороховец давно хотел приватизировать Штирлица. Весной 2002 года во владимирских газетах прошла информация, будто бы местные почитатели полковника Исаева решили поставить ему памятник в Гороховце. Но то ли денег не нашлось, то ли энтузиазм иссяк, но тогда дальше идеи дело не пошло.
Однако четыре года спустя опять всплыла мысль увековечить Штирлица во Владимирской области. И это благодаря местным краеведам, которые в своих изысканиях установили, что предки разведчика ИсаеваШтирлица по отцовской линии пошли из де- ревни Исаево, что под Вязниками. Но опять не случилось.
Пока на владимирской земле гадали, как поступить со Штирлицем, памятник Максу Отто фон Штирлицу, он же Максим Максимович Исаев, открыли в историческом центре Владивостока. У гостиницы «Версаль». И, что характерно, не без оснований. Оказывается, именно в этой гостинице где-то в начале шестидесятых годов прошлого века Юлиан Семенов и придумал образ разведчика.
Зато теперь герой «Семнадцати мгновений» начинает обживаться в Гороховце. Некоторых смущало лишь одно несоответствие: у Юлиана Семенова упоминается Волга, а Гороховец стоит на Клязьме. До великой русской реки километры пути. Кто-то считает, что писатель просто ошибся с географией, но есть и другая точка зрения. Руководители Гороховецкого района Василий Бондаренко и Алексей Бубела поведали нам, что в те времена, когда родился будущий Штирлиц, Гороховецкий уезд был в 4 раза больше, чем сегодня, и простирался чуть ли не до Волги. Поэтому прочь сомнения! Всеволод Владимирович Владимиров, как на самом деле звали разведчика, известного под оперативным псевдонимом Максим Максимович Исаев, для Гороховца свой человек.
В ФСБ уже направлен запрос — по возможности представить рассекреченные до-
кументы о деятельности советских разведчиков, которые трудились в годы Великой Отечественной войны в Германии. Запрос уже переадресовали в Службу внешней разведки, и кто знает, возможно, будущий музей Штирлица пополнится сенсационными материалами.
— Основа выставки — это иллюстрированная биография Исаева-Штирлица, созданная на основе романов Юлиана Семенова и стилизованная под официальные документы, — рассказывает Алексей Репин, куратор выставки и консультант Дома-музея
Юлиана Семенова в Крыму. — Отрывки из романов о Штирлице, кадры из экранизаций — художественная составляющая экспозиции. Но есть и исторический пласт, в котором зритель оказывается лицом к лицу с героями ХХ века, с реальными событиями новейшей истории, с местами, где они разворачивались. Поскольку детство героя прошло в Гороховце, воссоздан уголок гимназиста того времени.
Дом-музей передаст в Гороховец настоящие раритеты — черновики романов, наброски, рабочие записи бесед с прототипами действующих лиц, одну из пишущих машинок, на которой печатался роман «Семнадцать мгновений весны».
Штирлиц — сквозной герой Юлиана Семенова. Самую большую славу разведчик снискал именно в качестве штандартенфюрера СС. Но первый (по времени издания) и второй (по хронологии) роман из цикла о разведчике Владимирове-Исаеве-Штирлице был «Пароль не нужен», написанный еще в 1966 году, где рассказывается о перевороте на Дальнем Востоке и создании Дальневосточной республики. Будущий Штирлиц увековечен и в книгах «Бриллианты для диктатуры пролетариата», «Нежность», «Испанский вариант», «Альтернатива», «Бомба для председателя», «Третья карта», «Майор Вихрь». Потом появились «Семнадцать мгновений весны», «Приказано выжить», трилогия «Экспансия», «Отчаяние». А в кино первым Исаевым стал Родион Нахапетов.
В романах Юлиана Семенова разведчик работает в Прибалтике, на Дальнем Востоке, в Китае, Германии, Южной Америке — куда только не забрасывала его служба, как, впрочем, и самого писателя. Главный прототип Штирлица — сам Юлиан Семенов, который примерил на себя эту роль. Хотя среди тех, с кого он писал своего «вымышленнособирательного» героя, множество разведчиков — от Рихарда Зорге до Николая Кузнецова.
Имел ли писатель, которому благоволил сам шеф КГБ Юрий Андропов, доступ к закрытым архивам?
— Военных разведчиков-нелегалов, чьи документы были рассекречены, можно по пальцам пересчитать: Рихард Зорге, Лев Маневич, Николай Кузнецов, — говорит мой собеседник. — История Штирлица не столько вымышлена, сколько соткана из различных биографий. Юлиан Семенов пользовался открытыми архивами. Андропов, с которым у него действительно были хорошие отношения, сказал ему: «Зачем вам становиться невыездным, если вы умеете пользоваться открытыми источниками, а все остальное вы как писатель можете придумать?». Единственный раз его знакомили с уголовным делом агента Трианона — эта история легла в основу романа «ТАСС уполномочен заявить». Хотя, конечно, чтобы в Советском Союзе получить доступ к этим архивам, надо было собрать кучу справок и разрешений. На выставке, посвященной Штирлицу, мы поместили документ — ходатайство журнала «Огонек» перед Хабаровским краевым архивом о разрешении Юлиану Семенову там работать с делами Дальневосточной республики. В этом архиве писатель откопал записку о том, что во Владивосток переправлен от ФЭДа (сокращение от Феликса Эдмундовича Дзержинского) некий «чудесный» молодой товарищ, очень хорошо себя проявивший.
Семенов не собирался ставить на своем герое точку. В архивах есть наброски романа о Белом движении в 1919 году, было придумано название «Сомнения». Это была бы история о том, как будущий Штирлиц собирался работать в русском бюро печати Колчака. Задумывался также роман «Внедрение», где Исаев превращался в Штирлица, когда его из Владивостока перебросили в Китай. Биография разведчика-нелегала настолько универсальна, что литературного героя можно было представить в самых разных коллизиях…