ТАНЦЫ ПЛЮС

Телезвезда Екатерина ВАРНАВА: «Я очень стервозная и немного сексуальная»

Екатерина ВАРНАВА, которая сейчас в сознании телезрителей воспринимается как секс-символ шоу ТНТ Comedy Woman, в детстве считала себя скорее гадким утенком: нескладная, долговязая, ноги не такие уж стройные. Придали уверенности ей занятия бальными танцами, но и здесь нашу героиню ждало разочарование. В четырнадцать лет она получила серьезную травму, и о карьере танцовщицы пришлось забыть. Однако этот прекрасный вид искусства сопровождал Екатерину всю жизнь. И даже свою любовь она встретила благодаря танцам.

Катя, по Comedy Woman у вас сложился образ очень сексуальной и немного стервозной барышни...

Давайте немного переформулируем: очень стервозной и немного сексуальной. (Смеется.)

Насколько он вам близок в реальности?

Достаточно близок: я вхожу в режим той Екатерины Варнавы, которую привыкли видеть зрители, по щелчку. При этом могу быть и спокойной, и уравновешенной, а местами даже скучной особой.

А что заставляет стервенеть?

Люди, обстоятельства, в которые попадаешь по тем или иным причинам. На самом деле не могу сказать, что я по жизни стерва. Наоборот, все пользуются моей доверчивостью, добротой, не возвращают мне деньги, которые берут взаймы, ну и так далее. Я не люблю конфликты, скандалы, выяснения отношений. Стервозность проявляется только в работе – здесь я очень требовательна, деспотична даже.

Сейчас у вас есть молодой человек, хореограф Константин Мякиньков. А раньше влиял ли ваш экранный образ на взаимоотношения с противоположным полом? Наверное, от вас ждали каких-то эксцентричных проявлений?

Не могу сказать, что образ мешал мне в личных отношениях. Дело в том, что этот момент востребованности, популярности появился лишь несколько лет назад. Это сейчас я нахожусь в таком положении, когда, грубо говоря, мне все двери открыты, раньше такого не было. Да у меня, по сути, и долгих отношений не было. Встречалась с Митей Хрусталевым, коллегой по работе, который очень хорошо меня знал. Потом появился Константин, с которым мы уже пять лет вместе. И именно за это время карьера стала так активно развиваться, мы растем вместе.

Вы были готовы к обратной стороне популярности? Возникает ли порой желание надеть шапку-невидимку?

Парадокс заключается в том, что я вполне комфортно чувствую себя на сцене, у меня нет боязни камеры, публичных выступлений. Но мне очень неуютно в местах большого скопления народа: аэропорты, вокзалы, метро – всегда вводили меня в ступор. Популярность еще больше усугубила ситуацию, даже чуть страшнее стало, потому что люди начали меня узнавать. И этот тактильный момент панибратства меня смущает, конечно. Разумеется, я делаю скидку на то, что все мы личности с разным эмоциональным фоном, и еще неизвестно, как бы я реагировала, встреть на улице звезду мирового масштаба. Когда дети бурно выражают свои эмоции – визжат, бегут обниматься, мне приятно, потому что они непосредственны и искренни в своих проявлениях. Но, к сожалению, встречаются не совсем адекватные взрослые. Бывает, они очень сильно хотят сфотографироваться вместе, а ты совсем не в форме, пятый перелет за двое суток. Вежливо отказываешь, а в ответ получаешь хамство – тогда это расстраивает, конечно.

Я тоже задалась этим вопросом. (Смеется.) У нас здесь проходили тренировки перед съемками «Ледникового периода». Я приезжала на каток дважды в день – до этого я не стояла на коньках вообще. На тот момент мне был уже тридцать один год, и в таком возрасте сложно перебороть свой страх, пробовать что-то новое и опасное. Для меня это было своего рода испытание – идти через огромную парковку, подниматься на лифте, потом по торговому центру, к катку. Мало того что я и так боюсь, так еще и люди на катке на меня реагировали: замедляли темп, оборачивались. Но это даже хорошо, когда ты выходишь из зоны комфорта: такие ситуации бодрят.

Получается, у вас с Авиапарком тесные связи, вы и фитнесом здесь занимались….

Да, и в той самой танцевальной студии, где мы сегодня снимали обложку, я год назад делала фотосессию для проекта «Бедняков + 1». Почему-то не отпускает меня это место. (Смеется.)

Эта съемка в танцевальной школе вызвала ностальгические чувства?

Очень. У меня все, что связано с бальными танцами, вызывает приятные ассоциации из детства, ведь я занималась ими до четырнадцати лет. И до сих пор раздосадована тем, что из-за травмы у меня не получилось такой феерической карьеры танцовщицы, на кото- рую я рассчитывала. Но, с другой стороны, тогда бы обо мне не узнали как об артистке Екатерине Варнаве из Comedy Woman.

Как вы относитесь к подобным обломам в жизни?

Да хорошо! (Смеется.) Это заставляет пробовать свои силы в чем-то другом, и, может, в итоге оно окажется даже лучше, чем ты изначально планировала. Я не опускаю руки, если сразу что-то не получается. Не потому, что я прямо такая вся из себя деловая и успешная. И у меня бывают трудности, но родители так меня воспитали, что надо доводить начатое дело до конца. Кроме того, у меня есть небольшая хитрость – я пробую себя сразу в нескольких направлениях. По крайней мере, до недавнего момента так было.

А сейчас?

Я знала, что вы зададите этот вопрос. (Улыбается.) Сейчас, к сожалению, не так много времени остается на какое-то внешнее творчество. Все, что мы делаем внутри Comedy Woman, мне очень нравится и я хочу продолжать этим заниматься, развиваться и творить. Параллельно осенью на ТНТ шел скетчком Love is, в котором мы с девочками тоже участвовали, еще есть мои спектакли, спорт, семья, личная жизнь и совершенно нет отдыха. Я искренне восхищаюсь женщинами, которые умудряются быть многодетными мамами, при этом работать, вести активную общественную жизнь и еще где-то отдыхать. У меня так не получается.

Ваше развитие как артистки происходит внутри проекта?

Оно не заканчивается. Меня забавляет, когда спрашивают: «Вы уже так долго в этом образе, в этом коллективе, не надоело ли вам?» Дело в том, что мы те, кто мы есть, именно в рамках данного коллектива. Далеко не факт, что мы добьемся такого успеха, если займемся сольной карьерой. Есть печальный опыт, что не у всех это получается. И потом, мне действительно нравится то, чем мы занимаемся в Comedy Woman. Я могу устать физически, потому что съемки и гастроли отнимают много сил, а я не молодею, но при этом у меня ни разу не возникало мысли покинуть проект. Я еще не встречала лучшей команды! Это люди с несколькими высшими образованиями, начитанные, эрудированные – находясь рядом с ними, ты не можешь не развиваться.

В отличие от многих представителей шоу-бизнеса вы ведете совершенно не богемный образ жизни. Вы ранняя пташка, у вас жесткий режим…

На самом деле режима у меня как раз нет, но я стараюсь придерживаться каких-то рамок. Возможно, хоть так мне удастся спланировать свой день. Недавно разговаривала с врачом, и он поставил мне диагноз: нервное истощение и хронический недосып. Мне действительно недостает времени на сон, и если раньше заряда организма хватало, чтобы, поспав всего пару часов, сниматься четырнадцать, то сейчас уж так не получается. Батарейка садится, и надо себя восстанавливать. Поэтому я стремлюсь, чтобы

в моей жизни были и спорт, и развлечения, и встречи с друзьями. Я хочу максимально ощущать себя нормальным человеком, а не богемой. Хотя на самом деле это не самая плохая перспектива. (Смеется.) Возможно, когда мне будет лет шестьдесят, я смогу позволить себе спать до полудня и не отвечать на телефонные звонки.

Вы еще и веган…

На самом деле это самое последнее, что меня напрягает в моем графике. Я достаточно комфортно себя чувствую, придерживаясь такого режима питания. Опять же, если это будет причинять вред моему здоровью, я лишний раз пройду обследование и, разумеется, буду выполнять предписания врача. Но сейчас у меня нет упадка сил из-за диеты. Я ощущаю упадок сил только из-за того, что мало отдыхаю.

А когда в жизни женщины появляется правильный мужчина, есть прилив жизненных сил?

Во-первых, это не сразу понятно, правильный он или нет. Точнее, когда мы влюблены, нам кажется, что все правильно. И только с течением времени, совместно пережитыми обстоятельствами ты понимаешь, твой ли это человек. Конечно, когда чувствуешь поддержку партнера, это дает хороший эмоциональный заряд. Помимо того что мы с Костей уже несколько лет в отношениях, мы стали и работать вместе, что тоже ни в коей мере не вредит нашей семье.

Хотя некоторые считают, что не стоит смешивать работу и личную жизнь.

Я тоже всегда так думала! Но все зависит от того, как ты выстроишь отношения, в том числе и рабочие. Дома главный он, а на работе я.

А вы дома танцуете?

Да, он меня заставляет. (Смеется.) Это, кстати, одна из причин, почему мы решили, что нам нужна большая квартира с просторным залом, чтобы не задевать углы и не разбивать вазы.

Правда, что по танцу можно понять, какой человек перед тобой?

Конечно. В любом тактильном виде спорта, когда ты нарушаешь личное пространство партнера, сразу ощущаешь либо неприязнь, либо симпатию. Как повезет.

И притяжение между вами с Костей началось именно с танцев?

Да, мы вместе начали ставить хореографические номера для Comedy Woman, и оба ощутили тот прилив сил, о котором вы говорили. (Смеется.)

Нет между вами соревнования, кто круче?

Я уже успокоилась на эту тему. У меня всегда присутствовал синдром лидера: хотелось везде быть первой, главной. Мне даже мама говорила: «Убери свой менторский тон!» Видимо, из-за того что папа военный, у меня постановка голоса такая – командная, требователь-ная. Раньше мы сидели гденибудь в кафе с Натальей Андреевной и она меня постоянно одергивала: «Катя, не так громко». А сейчас многие мои знакомые отмечают, что я даже говорить стала тише.

Это совместная жизнь с Костей так повлияла на вас?

Думаю, и возраст, и определенные жизненные обстоятельства. Когда какие-то моменты остро переживаешь, внутренне меняешься. Много всего тяжелого произошло за последние пару лет: ушли из жизни мой старший брат, тетя, умер папа. Семья для меня всегда имела первостепенное значение, и я очень завишу от ее внутреннего микроклимата. И если что-то не так, меня это сильно выбивает из колеи. Пожалуй, несчастье с кем-то из близких – единственное, что может меня сломить.

Уже ощущаете, что стали не ребенком, а опорой для мамы?

Да, мама – это мой ребенок. Она может себе позволить не работать, а я могу позволить себе принести к ее ногам все, что она пожелает. И я рада, что так происходит, я много для этого сделала. Но и родители много сделали для того, чтобы я стала тем, кем являюсь.

В определенный момент они смирились с вашей работой?

Хотя родители воспитывали меня достаточно строго, они никогда не были категорически против моего выбора. Просто сказали: «Окончи институт». Для меня это было достаточно сложно, поскольку в те годы я активно выступала в КВН и на учебу времени толком не оставалось. Но я собралась и окончила вуз с хорошими отметками, защитила на «отлично» диплом, который, между прочим, написа- ла всего за девять дней. И всё – мне предоставили свободу искать работу в той сфере, которая мне нравится.

Вы не исключаете возможность, что когда-нибудь станете работать по специальности?

Я об этом стала задумываться, когда доктор сказал, что, возможно, мне стоит сменить род деятельности. Спросил: «Что вы еще умеете?» Я ответила, что училась на юриста. Но, думаю, в ближайшие лет десять меня точно не возьмут на работу по специальности – кому нужен юрист-комик? Мои публичные выступления в суде будут восприниматься как элемент шоу. (Смеется.)

Раньше во многих интервью вам задавали вопрос о свадьбе. Сейчас уже перестали вас женить?

Да, слава богу. И перестали называть меня старородящей. Хотя буквально пару дней назад взволнованная мама сообщила: «Мне сейчас звонили из одной телепрограммы, сказали, что ты беременна». Я говорю: «Мама, мы же вчера с тобой встречались. Ты же видела, что я не беременна». – «А почему они так сказали?» Честно, не понимаю, откуда подобная информация берется. Стала в неудачном ракурсе на снимке – ага, животик. Значит, беременна. Нет животика – значит, анорексия. Как угодить, не знаю. (Смеется.)

Как думаете, какая могла бы из вас получиться мама?

Мы недавно отмечали день рождения моей крестницы Виктории, дочери моей коллеги Маши Кравченко. Там было очень много детей. По сути, мы с Костей были единственной бездетной парой. И я, глядя на этих молодых мам, поняла, что, наверное, не сильно бы от них отличалась. Возможно, была бы чуть построже. Я не люблю сюсюкаться с детьми, мне нравится разговаривать с ними как со взрослыми. Со мной в детстве тоже никто не нянькался, несмотря на то что я была долгожданной дочкой, поздним ребенком. Папа меня иногда баловал, а мама нет. Так что, думаю, я буду вести себя примерно так же, как она. И даже если вдруг превращусь в маму-клушу, никто об этом не узнает.

Судя по всему, женщина вы сильная. Такая мечтает о сильном мужчине, но подминает его под себя…

Костя младше меня на два года. И хотя многие полагают, что он тихий, скромный и молчаливый, это лишь видимость. На самом деле у него строптивый характер, и все бразды правления я уже давным-давно отдала в его руки. Я не хочу решать какие-то вопросы, у меня нет на это ни сил, ни времени, ни желания. И вообще, почему бы наконец не расслабиться рядом с мужиком? Устала я все контролировать и на себе тянуть. Костя взрослеет, становится мужчиной, и ему это тоже нравится.

Как у вас дела с бытом обстоят?

У нас нет такого понятия. (Смеется.) Иначе не знаю, как бы я вообще справлялась. Я сразу Косте сказала: «Я дома не готовлю, белье стирает машинка, гладит отпариватель, и раз в неделю приходит убираться Светлана. Тебя все устраивает?» Так что бытовухи в нашей жизни нет.

И у вас нет желания создавать в доме уют, что-то привнести в интерьер?

Почему это? Меня никто нарочито об этом не просит, не давит, и я иду и покупаю какую-нибудь фиолетовую подушку. Потом думаю: «У меня уже есть три такие. Зачем мне еще одна? Какая глупость». Может, пока все так спокойно потому, что у нас нет своего жилья, мы снимаем квартиру. Не знаю, что будет, если мы начнем делать ремонт. Возможно, тогда вся семейная жизнь сразу и закончится. (Смеется.)

Ремонт – это испытание для отношений, особенно если вкусы разные.

Тут я немного прощупываю почву, и он тоже. Плюс-минус мы друг друга понимаем. Думаю, у каждого из нас все равно будет своя территория. Даже нашу съемную квартиру мы негласно поделили на зоны: тут его уголок, тут мой. Если Костя сидит что-то сочиняет, придумывает, я его не трогаю, а спокойно ухожу в другую комнату. У него загруженный график, у меня тоже: то он на гастролях, то я. Временами мы вообще дома не бываем. Удобно, не успеваем друг другу надоесть. (Смеется.)

Были какие-то привычки Кости, которые вас сильно раздражали?

Я ненавижу грязную посуду, а Костя не моет ее за собой. Я же раскидываю свои вещи. То есть у нас два раздражающих фактора: я прошу Костю помыть стакан, а он отвечает: «Убери, пожалуйста, вещи». Я могу приехать с гастролей и оставить посреди комнаты нераспакованный чемодан, и он будет какое-то время так стоять, потому что у меня появляются другие дела и другие гастроли. А Косте очень не нравится, что он стоит и всем мешает.

Вы оба смирились с такими привычками?

Я стараюсь не разбрасывать вещи, а Костя все равно подсовывает мне немытые стаканы. Но каких-то глобальных разногласий между нами нет. Конечно, если заморочиться на эту тему, всегда найдешь к чему придраться. Но зачем? Поэтому у нас все хорошо.

Есть ли у вас какие-то личные праздники?

Давайте я назову праздники, которые мы не отмечаем. Во-первых, мы не празднуем нашу годовщину, так как не знаем, когда она у нас. Плюс-минус считаем, что мы вместе пять лет. Мы не празднуем 14 февраля, на Новый год и 8 Марта обычно работаем. Остаются дни рождения – его и мой, последние два года мы проводим их в камерной обстановке, вдвоем.

Судя по всему, вы не очень романтичная пара.

Я вообще не романтичный человек, хотя в последние годы стала достаточно сентиментальной. До сих пор не решаюсь посмотреть фильм «Хатико»: боюсь, это разорвет мне сердце. Что касается романтических жестов от мужчины, мне неловко их принимать, я опасаюсь сказать что-то не то или некстати засмеяться. В начале наших отношений Костя очень сильно переживал по этому поводу: мол, раз я натура творческая, надо красиво за мной ухаживать, а у него не хватало фантазии. Но в какой-то момент мы с ним все обсудили и я сказала: «Если хочешь сделать какой-нибудь романтический сюрприз, лучше не надо». Он ответил: «Ну слава богу!» (Смеется.)

То есть и предложения на Эйфелевой башне вы не ждете.

На самом деле кольца друг другу мы уже подарили. Наверное, их нельзя считать помолвочными. Скорее, это символ наших отношений: у меня есть его частичка, у него – частичка меня. Но мы не относимся к этому с должной серьезностью. Что касается самой свадьбы, то, честно говоря, на данный момент я ее не хочу. Был период, когда я рассматривала фото свадебных платьев в журналах. Сейчас он прошел: я провела такое большое количество свадеб, поставила такое количество танцев жениха и невесты, что просто перенасытилась.

Родители на вас не давят?

Нет, слава богу, и с внуками тоже не торопят. Спасибо и моей маме, и Костиным родителям за это. Они знают, что на нас давить бесполезно. И потом, это же очень серьезный и важный проект – ребенок, надо быть к нему эмоционально готовыми. (Смеется).

Строите ли вы долгосрочные планы в жизни? Какой видите себя лет через пять?

Раньше строила, сейчас нет. Мы живем в такое непредсказуемое время, поэтому, чтобы планы не рушились и не было ощущения разбитого карточного домика, я предпочитаю действовать по ситуации. Безусловно, у меня есть цели обзавестись своим жильем, создать семью, но так, чтобы выстраивать каждый свой день на пять лет вперед, – нет, это невозможно.

Как вы считаете, человек – хозяин своей судьбы?

Пятьдесят на пятьдесят. Это зависит от человека, насколько сильны его желания, мечты, как трезво и четко он видит свою жизнь, с какими делами себя ассоциирует, какими людьми окружает. Я считаю, что я хозяйка своей судьбы. То, что сейчас происходит в моей жизни, – исключительно моя заслуга.