«Ты мне не отец!»
Обязаны ли дети ухаживать за родителями, если те много лет никак им не помогали?
«Моя дочь отказалась от меня, чтобы не пускать домой, – рассказывает житель Таллинна Константин Захаров (65). – В феврале этого года у меня отказали ноги, меня увезли в скорую, а потом переправили в дом по уходу. И когда оттуда позвонили моей дочке, чтобы та забрала меня домой, она сказала, что я ей не отец и забирать меня она не будет». Мужчина считает, что дочь это сделала для того, чтобы единолично распоряжаться квартирой, в которой он жил. Однако бывшая жена мужчины говорит, что тот их с дочерью много лет мучил, и квартира на самом деле принадлежит дочери.
УКонстантина и Татьяны есть дочь Мария (23). Когда девочка была еще маленькой, супруги развелись. По словам Татьяны, это произошло из-за того, что Константин пил.
«Несколько лет я терпела ради ребенка, – рассказывает Татьяна. – Но потом не выдержала. Жили мы в моей квартире, и когда он ее чуть не пропил – я ее в последний момент чудом вытащила с аукциона – я поняла, что хватит».
Непростая история
Женщина отмечает, что с тех пор прошло уже почти 20 лет, но она до сих пор не может отделаться от бывшего мужа.
Константин после развода переехал к маме в Ыйсмяэ. Как он говорит, она уже тогда страдала деменцией, и он понимал, что за ней нужно постоянно присматривать.
«Он все время пил и бил маму, – рассказывает свою версию Татьяна. – Когда дочь приходила к бабушке в гости, доставалось и ей. Алиментов не платил. Бедная женщина, когда он был пьян, пряталась у соседей, потому что он ее тоже бил и бегал за ней с ножом. Сидел у нее на шее, забирал пенсию. В полицию она просто боялась обратиться…»
«У мамы уже была деменция, и она бегала по соседям с криками, что я ее убиваю, хотя я ее пальцем не трогал, – возражает на это Константин. – Это она бегала за мной с ножом. А что касается алиментов, то я их платил – наличными. И вещи дочери мы с мамой покупали. Все каникулы она проводила у нас – это почти полгода получается».
Два с половиной года назад пожилая мама Константина оказалась на ули- це в одном халате и тапочках.
«С собой у нее была крупная сумма денег, телефонная книжка и ключи, – говорит мужчина. – Я ее обычно не оставлял одну, даже не мог в связи с этим толком работать – постоянно присматривал за ней. Выходил только в аптеку и в магазин. Воспользовавшись тем, что я вышел, она ушла из дома. Во дворе ее остановили прохожие и вызвали скорую, об этом мне потом сообщил сосед».
«Его мама была доставлена в больницу в ужасном состоянии, – подчеркивает Татьяна. – Организм был обезвожен, она была вся избитая».
Маму доставили после больницы в дом по уходу. И Константин вдруг обнаружил, что пожилая дама отписала квартиру внучке. Он убежден: женщину облапошили, пользуясь ее деменцией и тем, что она не знала эстонского, и подсу- нули бумаги. Татьяна же говорит, что бабушка давно уже приняла такое решение, потому что ей очень было жалко девочку, которой регулярно доставалось от отца.
«Верните статус-кво»
Как бы то ни было, Константин продолжал жить в двухкомнатной квартире мамы в Ыйсмяэ. За которую платили дочь и бывшая жена. Как он говорит, с любимым человеком.
«Но год назад любимая умерла, – добавляет он. – И я так тяжело это все переживал, что буквально из дому не выходил. Еще во время истории с мамой у меня были проблемы со здоровьем, а после этого они усугубились. Я все больше передвигался на коляске. Работал из дому, на жизнь мне хватало».
В феврале его отвезли в больницу – отказали ноги. И он надеялся, что после того, как его выпишут, он вернется домой. Но дочь по телефону сказала, что забирать его не будет, потому что он ей не отец. И тогда соцотдел по последнему месту прописки – в квартире бывшей жены в Мустамяэ – определил его в дом по уходу в местечке Аа.
«И теперь родная дочь выгнала меня из квартиры, где я жил последние 15 лет и ухаживал за мамой, – возмущается Константин. – Но по Закону о семье, дети обязаны заботиться о родителях пожизненно».
«Он обо мне не заботился, – парирует дочь Константина, Мария. – Я сделала то же самое, что и он со мной много лет назад».
Татьяна добавляет, что у дочки эпилепсия, и она физически не может заботиться.
«Дочь о нем не хочет даже ничего слышать, – подчеркивает Татьяна. – Он загадил квартиру, не платил ни за что. Это глубоко опустившийся алкоголик. Он все время только требует – а то, что он дочери должен алименты, это как бы не считается. Меня уже трясет от упоминания о нем».
Константин же уверяет, что алименты платил и по банку – в 2016 году, и даже прислал выписку со счета, откуда видно, что на протяжении года два судебных исполнителя сняли с его счета в общей сложности 3108 евро. Из них порядка 2800 – за алименты.
Cогласно решению суда, десять лет назад, в 2008 году, Татьяна обратилась в суд с требованием об алиментах. Просила минимум – половину от тогдашней минимальной зарплаты, то есть 2175 крон. За все это время в пересчете на евро набежало 16 680 ев- ро, и меньше пятой части с Константина исполнитель снял.
Однако мужчина утверждает, что платил бы и дальше, только вот жена в декабре 2016 года от требования по алиментам отказалась.
«Сейчас я лишь хочу, чтобы дочь забрала меня отсюда и прописала обратно в той квартире, где я столько лет жил с мамой. И чтобы она забрала свои слова обратно, что я ей не отец, и извинилась. Это все! Так как она имеет ко мне прямое родственное отношение, то только она может меня забрать отсюда. И только она может меня зарегистрировать. Я от нее ни денег не прошу, ни заботы. И в суд ее не потащу. Просто пусть восстановит статус-кво и вернет все так, как было», – говорит Константин.
По его словам, он может справляться со всем сам – на коляске – и способен немного ходить в помещении без посторонней помощи. Так что уход как таковой ему особо не нужен.
«Просто пусть вернут меня обратно на кухню, где я работал, и все. На большую комнату я не претендую», – говорит мужчина.
«Он хочет оттуда выбраться, потому что там ему не дают пить», – считает Татьяна.
Взгляд со стороны
«Это хронический алкоголик, в связи с чем он был в разных больницах и сейчас передвигается на инвалидной коляске, – поясняют «МК-Эстонии» в соцотделе управы Мустамяэ. – Он применял насилие к своей маме. Сейчас она в связи с преклонным возрастом находится на круглосуточном уходе».
Руководитель соцотдела Маарика Лиллемяэ добавляет, что так как Константин не участвовал в воспитании своего ребенка и не платил алименты, то и дочь сейчас не участвует в уходе за ним.
«Он сам выразил желание пойти в дом по уходу и сам подписал бумагу об этом, – подчеркивает она. – А также о том, что он согласен, что 95% его пенсии пойдут на оплату дома по уходу. Остальную часть доплачивает Таллинн. За счет города был также заказан социальный транспорт, чтобы доставить его в Аа».
95% своей пенсии Константин отдает за содержание в доме по уходу, откуда мечтает выбраться.