ДЖИГАРХАНЯН СНОВА РЕШАЕТ КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС
«Это же страшно, когда только ты всем должен»
Одним из первых театральный сезон открыл театр под руководством Армена Джигарханяна. Что сегодня происходит с народным артистом после всех его злоключений? Готов ли он к работе и в какой находится форме? В середине рабочего дня наш обозреватель заглянула к нему в театр.
Кабинет худрука театра на Ломоносовском проспекте имеет небольшой предбанник, и, еще не видя хозяина, слышу его до боли знакомый хриплый голос:
«И как мы будем это теперь решать? Квартира есть для них?» Как? Опять квартирный вопрос, который так испортил москвичей и молодых жадных жен? Выясняется, что таки да, квартирный, но на этот раз он касается не Армена Борисовича, а его молодых иногородних артистов, которым негде жить, вот он вместе с директором Гильвановой пытается разрулить проблему.
Сам он на диванчике сидит, в углу: похудевший, в голубом спортивном костюме, по эмоциям активный, темпераментный и вообще, как я наблюдаю, выглядит значительно лучше, чем в мае и уж тем более зимой, когда на него обрушились денежно-имущественные проблемы с бывшей женой. Наконец все уходят из кабинета. — Как вы, Армен Борисович?
— Нормально, нормально. Жизнь моя странная. Эта моя жена фашиствующая, причем мне стыдно говорить, но говорю опять — воровка. Самая элементарная воровка. Дальше даже не знаю, что рассказывать.
— А родители Виталины лины остались в театре? — Всех выгнал, причем публично. — Вы каждый день теперь здесь?
— Я все лето в Москве. 10 августа мы открылись, я каждый день здесь. Репетируем сейчас «Жизнь господина де Мольера». Ставит Сережа Виноградов, он у нас, ты же знаешь, уже работал. — Вам хорошо в театре? — …Хорошо… Трудно... Проблем много... — Вас устраивает новый директор, точнее, исполняющий его обязанности, Гильванова?
— Что хорошо: у нее нет симпатий или антипатий, говорит только то, что нужно точно сделать. — А где вы сейчас живете? На Арбате, в Староконюшенном? — Да, там, в бывшей своей квартире. Вернулся, можно сказать.
— Скажите, вы хоть как-то успокоились после всего того, что с вами произошло?
— Нет, нет… покоя нет. Ну, может быть, немножко легче стало. Сплю нормально. Со мной постоянно находится медсестра Людмила. Она хорошая. Она — хозяйка.
— Я давно вас не видела, но могу засвидетельствовать разительные перемены в вас по сравнению с тем, что было. Мы все тогда за вас боялись.
— Нормально. Похорошел. Поженимся? ( Смеется.) Нет, теперь уже нет, уже нельзя. Да, следят за мной, чистят и так далее.
бытия — Но произошли смотрите в за Армении! это лето Кстати, какие со- вы знаете Николу Пашиняна?
— Знаю. Но не просто все будет. Армяне — они другие, они даже по-другому крестятся. Тут все сложно. — А гулять вам удается? Есть время?
— Да, гуляю по старому Арбату. Сейчас хоть журналисты отстали. Да что ты все обо мне. Лучше расскажи, что в театрах происходит, а то я сижу тут, как в норе кот. — Да, кстати, вам же кота зимой подарили? Он с вами живет?
— Нет, это был случайный кот, не мой. А мой — вон посмотри (показывает на стену с фотографиями, среди них — черный кот на руках артиста). Это мой Фил, такого уже не будет никогда. Нет, больше брать кота не буду, потому что я слишком много должен отдавать ему своей энергии. Я должен ради него жить, а я хочу ради себя жить. Так что сейчас в театрах происходит? Интересно?
— Худруки меняются — пришло время смены поколений. В МХТ — Сергей Женовач, Володя Машков — в «Табакерке», он е еще и школу возглавил, что Олег Павлович лов основал. И вот буквально на днях Алексей Але Владимирович Бородин представил ста нового своего главного режиссера, а по сути, преемника, можно сказать, сменщика. — Кто такой?
— Егор Перегудов, талантливый режиссер. А я вот слышала, что будто вы хотите к себе в театр позвать Сергея Газарова. Это правда?
— Дай Бог, чтобы у Бородина все хорошо было. А про Газарова... нет, даже близко ничего нет. Разговоры от нечего делать. Он талантливый человек, армянин, что мне подходит, но пока так вопрос не стоит. Знаешь, что я тебе скажу (я тебе не раз уже это говорил) — слова моей покойной святой мамы, запомни их: люби себя. По-армянски это очень красиво звучит — кестес. Только себя. Это проблема трудная. — Вы хотите сказать, что не любили себя никогда?
— Нет, никогда. Я, как и все, всю жизнь выполнял чьи-то задания — комсомольские, партийные, театральные, женские — это мы умеем делать. А любить себя никто не учит. — Ну это уже какой-то конченый эгоизм получается.
— Нет, не эгоизм. Это же страшно, когда только ты всем должен. Я не знаю, какое отношение твое к себе самой… Это не эгоизм — это ум и умный человек. Ведь перед взлетом самолета чему нас учат, что нужно делать? Сначала себя пристегнуть ремнем, а потом ребенка, потому что прежде всего ты и ты ответственен за этого ребенка. Запомни эту мысль!