Опухоль, но не злокачественная

Как это ни парадоксально, но в чем-то я совершенно согласен с лидером националистов Мартом Хельме, который назвал живущих в Эстонии русских раковой опухолью. Как метафора – очень даже ничего. Чтобы не вырывать слова из контекста, отмечу, что мысль председателя EKRE была несколько обширнее, чем характеристика проживающих в стране нацменьшинств и натурализованных граждан. В контексте случая с подозреваемым в госизмене Денисом Метсавасом Хельме говорил о необходимости восстановить военную разведку, которая была упразднена несколько лет назад. Но заодно он не преминул высказать мысль о более жестком контроле при приеме на высокопоставленные госдолжности представителей иных национальностей. По его словам, случай Метсаваса – последствия неверной политики, в ходе которой стали политкорректно показывать, что у нас русских не дискриминируют и им открыт путь в верхние эшелоны власти. Ну а далее по тексту – Хельме пригвоздил нас с вами, назвав преступлением не замечать пятую колонну: «Вместо того, чтобы бороться с раковой опухолью Кремля, наши сотрудники безопасности охотятся на столетних ветеранов Синимяэ и несуществующих нацистов». А что, чем мы – не раковая опухоль? Онкология – болезнь очень распространенная и практически неизлечимая. Столько же распространены в Эстонии проблемы с нацменьшинствами. И не только в Эстонии, кстати. И настолько же нерешаемы. Взять хотя бы то же самое образование. Двадцать с лишним лет нам пели мантру о необходимости изучения эстонского языка – дескать, это откроет все двери и т. д. и т. п. А теперь один из главных заклинателей, реформист Юрген Лиги пишет, что русская школа воспитывает тех, кто живет в параллельном мире и кто упрется в стеклянный потолок на рынке труда. Поэтому, считает политик, нужно как можно быстрее начать переход на единую эстоноязычную систему образования. То есть как это? Ведь не было же никакого стеклянного потолка, господин Лиги? Можно принимать лекарства, но не факт, что при всей их эффективности не обнаружатся метастазы. Уж насколько майор Метсавас казался образцовым военным и патриотом, а вон оно что – продавал секреты России, как полагает следствие. Можно даже прибегать к «химии». Элиминировать нашу «раковую опухоль» из когорты принимающих решения почти удалось – самостоятельная русская политика практически сошла на нет. Но проблемы никуда не делись, и одна Яна Тоом, будучи влиятельным русским политиком в сильной эстонской партии, стоит двух какихнибудь ОНПЭ. Только мы, в отличие от рака, уничтожить организм вовсе не хотим. Если угодно, мы – доброкачественная опухоль. А потому с ней вполне себе счастливо и здорово можно жить долгие годы, не подвергая организм риску хирургического вмешательства.