ЧУДЬ ЗЕМЛИ
Представительница древнего народа рассказала о своих предках
В ходе Прямой линии Президент России Владимир Путин сам выбрал и прочитал с экрана компьютера один из присланных вопросов: «Куда делся народ чудь?» «Ассимилировался в основном. Но я уверен, что он еще не исчез окончательно…» — отметил лидер страны. Согласно преданиям, часть загадочного древнего народа чудь, не желая принимать христианство, вырыли большую яму с земляной кровлей на столбах — да и обрушили ее на себя, предпочтя смерть плену. Еще часть переместилась на Северный Урал, где, согласно легендам, до иных времен «ушла под землю», основав в пещерах подземные города. Но, как выяснилось, потомки чуди живут и здравствуют! Во время последней переписи 2010 года несколько десятков жителей труднодоступного, глухого Верхнетоемского района Архангельской области в графе «национальность» указали: «чудь». Всего же в Пинежском районе проживает около 200 чудей. Наш спецкор навестила представительницу «чудного» народа в северном городке Котлас.
■■■
— Порато дельно, девоцька, что приехала, — встречает меня хозяйка, приветствуя на пинежском старинном говоре.
Дина Александровна Кокорина — небольшого роста, белокожая, с бездонными голубыми глазами. По описанию точно «чудь белоглазая».
— Мы с сестрами были записаны как русские, но всегда знали, что мы — потомки народа чудь заволочская, что жил до славян на Пинеге и Вые, — говорит Дина Кокорина. — Много следов их осталось в названиях рек и деревень: Чудово, Чудиново, Чудовская… Народная память хранит многое.
Житель деревни Чудиново, что стоит на берегу Пинеги, Трофим Алексеевич Шульгин рассказывал хозяйке, что у них «с прилавка вымывает водой черные бани, каменья» (от печи-каменки). От стариков он знал, что когда чудь отступала на Вашку, в озеро Чаросово спустили котел золота. Когда за Пинегу переходили по слуде (высокому берегу), опять положили котел с золотом, и каждый, кто проходил мимо, клал горсть земли. Вот так и образовался бугор высотой до десяти метров и в окружности метров двадцать. Он и сейчас из деревни виден хорошо.
О житие чуди в Гаврилове Дине Александровне поведал в пятидесятых годах местный житель Александр Васильевич Нафанин.
— От старожилов он узнал, что было там два чудских княжества — Выйское и Гавриловское. Находили там и их оружие — твердые как кость деревянные луки, а также колбы, где хранились стрелы. Нити у лука были сделаны из бараньих кишок. У стрел на конце было три тетеревиных пера, а на конце накована железина. Из луков поменьше стреляли белку, из тех, что побольше, — зверей.
Дина Александровна рассказывает и о других следах древних жителей в здешних местах. Например, на реке Илеше есть два небольших луга под названием Чудоверы. Само название говорит о чуди; здесь можно и сейчас различить когда-то пахотную землю.
За Пинегой, в деревне Керга, тоже жила чудь. Там есть ямы, которые местные считают чудскими могилами. Чудь будто бы сама себя хоронила. То есть вырывали яму, на столбики накладывали хворост, сверху засыпали землей. Потом туда заползали, столбики выталкивали ногой — земля засыпала живых… И за Юмижем, по рассказам стариков, есть место, где, как считают, чудь давилась — хоронила себя под землей, чтобы не попасть в руки новгородцев.
— Часть чуди ушла на Урал. Компаса у них не было, отступая, они тащили за собой бревно, чтобы дорога была прямая и не потерять направление, — говорит хозяйка. — Жители деревни Чудиново рассказывали, что карбас (парусно-гребное промысловое и транспортное судно) они бросили на Быковой Раде, где съели быка. Потом местные видели опруги того карбаса. Сохранилось от того времени и название Конева Рада. Пищи у чуди не было, так они коня там съели…
Некоторые чуди остались. Дина Александровна считает, что ее предки — как раз из них, из народности чудь заволочская, которую еще называли «чудь белоглазая». Дед, отец и вся ее родня были невысокими, коренастыми, с большими кадыками. А главное — у всех были большие белки глаз, а сама радужная оболочка — светло-голубая, отчего глаза казались таинственными и бездонными.
— То, что мы чуди, передавалось из поколения в поколение, — говорит хозяйка.
Дине Кокориной удалось точно отследить судьбу своей деревни, где она родилась и выросла.
— Наша деревня стояла последней по левому берегу реки Пинеги, которая вытекала из моховых болот, перед волоком на Выю. В стародавние времена она называлась ась Марьина Гора. Однажды в начале зимы, едва стала река, в деревню прибыл обоз из нескольких подвод в сопровождении верховых стрельцов. Они везли протопопа Аввакума в ссылку в Сибирь. Он был защитником старой веры, несогласным с реформами церкви патриарха Никона. Обоз задержался в селе на ночь. Протопоп Аввакум много общался с местными жителями. Потом, вдали от царских глаз, на крутом берегу Пинеги построили Илешскую мужскую пустынь. Деревню нашу стали называть Монастырь. Труднодоступный и удаленный от центра Север стал прибежищем для раскольников. О том, что здесь стоял монастырь, рассказала нам, маленьким, бабка Онисья, которая слышала об этом от своей бабки, а та — от своей. Потом староверы, не желая отдаваться в руки стрельцов, сожгли себя вместе с церковью…
Удивительно, но Пинега ныне чуть ли не единственное место в районе, где по берегам рек до сих пор стоят обетные кресты.
— Постороннему человеку они ни о чем не говорят. Стоят увешанные тряпками, а любой пинежанин знает, что это культовый крест. Его ставят по обету, по несчастному случаю или посвящают тому или иному святому, — говорит Дина Кокорина. — На Пинежье до сих пор существует многовековое уважение к языческому кресту. До сих пор в престольные праздники люди ходят ко кресту — помолиться, излить свою душу и поклониться памяти предков.
■■■
А жили в старину дружно, сеяли рожь, ячмень, сажали картошку и репу.
— Жонки из репы варили пареницу, делали репницу — мучной соус с репой. Потом уже самым распространенным блюдом стала каша-повалиха, которую варили из ржаной или ячневой муки. Она становилась густой настолько, что мы, маленькие, ели ее просто руками. Макали кусочки в масло, а потом в толокно, чтобы масло не бежало по рукам. В деревнях кашу-повалиху ели с молоком, с ягодами, с рыбой и холодной ухой.
По центру дома всегда стояла русская печь, в которой не только пекли хлеб, готовили похлебку и кашу, но и спали на ней, сушили зерно, чтобы потом отвезти на мельницу.
— Избы освещались керосиновыми лампами, кто был побогаче — у тех была лампа со стеклом, а у бедных — просто коптилка. Лампы были пяти-, семи- и двенадцатилинейные. Последние на назывались «молнией», их подвешивали к пото потолку или ставили на стол.
В войну к керосина не было — по рассказам хозяйки, все в домах сидели с лучиной. При лучине де дети учили школьные уроки, а матери вели хоз хозяйство.
— Тогда в домах еще сохранились светильна под луч лучину, пришедшие к нам из глубины веков. Све Светильно было кованое, плоское, состояло из п пяти или семи лепестков, куда и вставлялась лучина. Все это помещалось в деревянное корытце, куда в целях пожарной безопасности наливали воду. Спичек в войну не было — всегда хранили горячий уголек, иногда брали уголек у соседей.
Лучины, как правило, делали из березы — она горела ровно и тихо. Еловая часто «стреляла», разбрасывая искры, а от сосны было много сажи. Про березу говорили: «У нее три дела: мир обувать, мир освещать и мир согревать». Из бересты делали туеса, короба, плели лапти. Кора, которую называли «дубом», шла на выделку шкур. А зачищенные чурки — на лучины и поленья, которыми топили русскую печь.
■■■
Дина Александровна признается, что часто у нее перед глазами встает бурнастая (рыже-бурая) ива, ствол которой завязан узлом.
— Как-то в детстве я пасла коров, кругом стоял молодой лес. Я взяла кустик ивы и от нечего делать завязала податливый стебелек в узелок. Никого тогда рядом не было, никто не подсказал, что кустику больно, не расправил петлю… Когда через 50 лет мы шли в престольный праздник, Петров день, к кресту на Пилюге, я увидела высокое дерево, завязанное узлом, и чуть не упала от осознания своей вины. Стояла, просила прощения, что обрекла таким образом расти дерево.
Много лет назад Дина Кокорина начала записывать все, что могли ей поведать земляки, в том числе и о далеких предках, о народе, что жил на Пинеге до прихода славян.
Ясно, что сказочный народ чудь не исчез, не канул бесследно в века. Когда в 2002 году проходила Всероссийская перепись населения, чудь снова включили в списки. В перечне языков и национальностей РФ она записана под номером 351.
Когда к Дине Кокориной пришли переписчики, в графе национальность она с уверенностью указала: чудь. Еще немало представителей древнего народа живет в Верхнетоемском районе, куда при разливе рек можно добраться только бродом, по старинным тропам через Пинегу.
Светлана САМОДЕЛОВА.