ГИБРИДНЫЙ ЗЕЛЕНСКИЙ
Взаимная паранойя давно стала составной частью российскоукраинских отношений
Робкие надежды на хотя бы относительное потепление отношений между Москвой и Киевом натолкнулись на риф в виде старенького российского танкера, захваченного Службой безопасности Украины в украинском же порту Измаил.
Хорошая новость состоит в том, что официальный Киев сразу же постарался обтесать этот риф со всех сторон. Вопреки сложившейся на Украине практике самый «ценный груз» танкера — его экипаж — не был взят в «обменный фонд» заложников, а отправлен подобру-поздорову домой, в Россию. Оставшийся в руках стражей украинской госбезопасности «трофей» в виде самого танкера не является в глазах Москвы достаточно веским поводом для нового резкого ухудшения отношений между двумя странами. Но печальная участь пострадавшего за свое участие в противодействии устроенной Порошенко в прошлом году провокации в Керченском проливе может считаться еще одним предостережением оптимистам. Даже при самом благоприятном развитии событий частичная нормализация отношений России и Украины (о полной нормализации этих отношений бессмысленно даже говорить) не будет легкой морской прогулкой. Лучшее, на что можно надеяться, — движение по принципу «один шаг вперед, два шага назад».
Занимавший в начале правления Бориса Ельцина пост государственного советника РФ по политическим вопросам Сергей Станкевич на днях любезно прислал мне ссылку на свое интервью казахстанским журналистам о нынешнем этапе отношений Москвы и Киева. Среди прочего там есть и такой пассаж: «Состояние Зеленского сейчас — удивительная смесь самоуверенности и растерянности. Он порывается к доброму делу, но явно боится конфликта с радикаламин а ц и о н а л и с т а ми . . . Зеленский все еще пытается по-артистически всем нравиться. Ну или очень-очень многим... В то же время Зеленский не хочет отдавать миротворческую миссию Медведчуку. На его активность реагирует эмоционально и ревниво. Значит, видит и проектирует себя миротворцем и строителем государства. Это правильное мироощущение, если оно закрепится. Но при всем при этом Зеленский, если судить по его риторике, инерционно продолжает говорить языком Порошенко и действовать в политическом русле, сформированном Порошенко. А сейчас ему придется все это решительно поменять». Придется или все-таки не придется? С точки зрения российской политической культуры, конечно, первое. Мы в России привыкли и стремимся к однозначности. Нам нравится действовать в стройной, логичной системе координат: друг или враг, надежный партнер по переговорам или политик, с которым вообще не стоит вести переговоров. А вот с точки зрения украинской политической культуры ситуация выглядит совсем иначе. Однозначность здесь совсем не ценится. Ни одна политическая договоренность на Украине не считается «окончательной и не подлежащей пересмотру».
Делая подобного рода умозаключения, я ни в коей мере не преследую цели коголибо принизить и кого-нибудь возвысить. Я лишь пытаюсь объяснить, почему Зеленский, скорее всего, не будет делать того, чего от него ждут в Москве — «решительно рвать» с политическим наследием Порошенко. Становиться копией Порошенко новый президент Украины, разумеется, тоже не собирается. Зачем копировать то, что доказало свою неэффективность? Вместо этого Зеленский, как я подозреваю, планирует проводить гибридную политику, сочетающую в себе как новые подходы, так и элементы курса своего предшественника, как дубинку, так и пряник. На это будет накладываться то обстоятельство, что параллельно с Зеленским свои собственные политические линии будут исподволь или открыто проводить другие важные игроки внутри украинских структур власти. К чему это будет приводить на практике? Это показывает в том числе и история с захваченным российским танкером.
Украинский сайт strana.ua попытался досконально разобраться в этой «великой морской победе Киева» — ответить на вопрос, кто именно отдал приказ взять танкер на абордаж. Все, к чему в итоге пришли коллеги, — две противоположных версии: «Первая версия — у президента, который контролирует СБУ, действительно решили совершить некую акцию против России. О том, что именно Зеленский отдал приказ задержать танкер, пишет близкий к окружению президента Юрий Бутусов: «Решение о задержании было одобрено президентом Владимиром Зеленским накануне 24 июля. Решение принималось непросто, поскольку было очевидно, что оно приведет к ответным действиям РФ»... Вторая вероятная версия — операцию провели за спиной у Зеленского, чтобы поджечь ему мосты с Россией... То, что в итоге моряков отпустили, может объясняться тем, что на Банковой (в аппарате Зеленского. — Авт.) смогли в последний момент сгладить ситуацию».
Учитывая украинские политические реалии и политические нравы, обе эти версии имеют полное право на существование. А может быть, они даже не столь радикально противоречат друг другу, как это может показаться на первый взгляд. Не хочу давать чрезмерную волю потоку своей фантазии. Но как вам, например, такой вариант: сначала свита Зеленского или он сам дают «добро» на задержание российского танкера и показывают таким образом свою готовность «не спускать обид агрессору». А потом офис нового президента Украины, отпуская моряков, демонстрирует свою добрую волю и при этом еще сигнализирует Москве через неких засекреченных посредников: нас подставили! Вы видите, как нам тяжело, но как мы при этом стараемся?! Порадуйте нас, пожалуйста, еще какиминибудь уступками!
Звучит как нечто из репертуара параноика? Вполне возможно. Но давайте будем реалистами: взаимная паранойя давно стала составной частью российско-украинских отношений. Нас разделяет груз взаимных обид. Нас разделяют разнонаправленные интересы. Нас разделяют различия в наших политических культурах. Все это гарантирует, что на тернистом пути нормализации отношений Москвы и Киева будет еще много внезапно возникающих «танкеров». Легко не будет, одним словом. Но двигаться вперед все равно надо — иногда даже через «не хочу».
Михаил РОСТОВСКИЙ.