КОРОЛЬ ТАНЦА
Его называли Чингисханом балета, неистовым татарином и самым богатым танцовщиком планеты. Он был первопроходцем во всем: первым из советских артистов совершил «прыжок к свободе» и оказался первым невозвращенцем в СССР; первым из танцовщиков встал на высокие полупальцы и вообще изменил эстетику классического танца. После него мужчины стали танцевать совсем подругому. Он же, увы, стал и первым россиянином, заразившимся СПИДом… По славе и известности он встал в ряд самых ярких звезд XX века и сравнялся с самим «богом танца» Вацлавом Нижинским. Имя его Рудольф НУРЕЕВ.
Шестидесятые годы прошлого века… В мире вслед за битломанией появляется еще один феномен – рудимания. Классический балет на пике популярности. У служебного входа Нуреева поджидают сотни обезумевших фанаток, скандирующих: «Мы хотим Руди в нуди». Он появляется в костюме из змеиной кожи и в ботфортах на высокой платформе… В моде его знаменитая военная фуражка с козырьком, прическа а-ля Нуреев и фотосессия как раз в нуди (то есть в обнаженном виде) от Ричарда Аведона, опубликованная в Vogue. В том сезоне фотографу позировали герцог и герцогиня Виндзорские, Теннеси Уильямс, Дороти Паркер, а через два месяца и Нуреев, правда, в отличие от других, без одежды. Совершив свой знаменитый прыжок к свободе» премьер уже на следующий день стал символом мятежа и этой самой свободы. И был заочно осужден на семь лет лагерей за измену Родине. Приговор сочли очень мягким, обычно давали «вышку».
Сегодня про него ставят спектакли, создают балеты и снимают фильмы, в которых Нуреева играют лучшие современные танцовщики. Так получилось, что его творчество и вся его жизнь сопровождались многочисленными скандалами. Причем он провоцирует их до сих пор, хотя его самого почти двадцать пять лет нет в живых.
БЕЗ ФОКУСОВ
Уже перед своей первой публикой, на концерте самодеятельности для железнодорожников и членов их семей Рудольф предстал без штанов. И это еще в 1953 году – в год смерти Сталина! Для матросского танца Нурееву вовремя не приготовили брюки, и пришлось на ходу надевать штаны более крупного коллеги, скрепленные на булавках. Они спали, не успел танцовщик сделать и нескольких шагов на сцене. Любой 15-летний мальчик никогда бы после такого позора на сцену не вернулся, но только не он… Упорства ему и тогда было не занимать. Рудольф уговорил устроителей дать ему еще один шанс, и его выступление конферансье предварил таким комментарием: «Товар-р-рищ Р-р-рудольф Нур-р-реев обещает вести себя хорошо и больше фокусов не выкидывать»... Но фокусы он выкидывал всю жизнь.
Никто не знает даже правильного написания его фамилии… Нуриев или Нуреев? Последнее более принято, оно использовалось не только в афишах и рекламе, но и в советских документах, в том числе паспорте артиста. Но исторически более правильное – Нуриев, от нури (по-татарски «луч света») или Нурахмета, так звали деда Рудольфа, неграмотного правоверного мусульманина из деревни Асаново Уфимской губернии… Рудольф Нуреев родился 17 марта 1938 года в поезде, в переполненном вагоне третьего класса, который несся по просторам Восточной Сибири к Владивостоку. Он был четвертым ребенком в семье политрука Красной армии Хамета Нуреева. Когда-то у Руди не было даже собственной одежды: он вынужден был донашивать за сестрами, а в детский сад мама часто тащила его на себе – потому что не могла купить сыну обувь. Став самым высокооплачиваемым танцовщиком мира с состоянием, исчислявшимся многими миллионами долларов (80 миллионов по оценке «Vaniti Fair»), он мог купить себе абсолютно все и покупал это, не жалея никаких денег, словно хотел утолить все мечты своего нищего и голодного детства.
ПРИНЦ И НИЩИЙ
Огромный замок XVIII века у Ричмондпарка в Лондоне, просторный и холодный, который позволял Нурееву чувствовать себя заправским английским лордом, вилла в Ля Тюрби вблизи Монте-Карло, нью-йоркская шестикомнатная квартира в шикарнейшем небоскребе «Дакота», где Нуреев жил по соседству с Джоном Ленноном и Йоко Оно. Его парижская квартира на набережной Вольтера выглядела как антикварный музей с развешанной повсюду (даже в ванной комнате) коллекцией картин обнаженных атлетов XVI–XIX веков. Лампы с абажурами, основанием которых служили медные позолоченные урны, кресла в венецианском стиле, золоченые зеркала, огромные подсвечники из муранского стекла – в своем доме Нуреев не хотел видеть ничего современного. Но кроме того – ранчо из тринадцати комнат в штате Вирджиния с парком, фермой, речкой и мельницей, вилла на острове СенБартелеми, наконец, архипелаг Галли из трех островов, принадлежавший когда-то знаменитому танцовщику и хореографу Леониду Мясину, любовнику Дягилева… А он всю жизнь мечтал о маленькой деревянной избе в Уфе, городе своего детства, единственном месте на планете, где он не мог приобрести недвижимость.
Ничего не жалея для себя самого, Нуреев был довольно прижимист и скуп с другими. Считал, что в ресторане должны платить за него, ведь людям за честь находиться в его обществе. При этом был крайне требователен и отсылал блюда назад, если они казались ему недостаточно хорошо приготовленными. Чтобы не платить налоги, зарегистрировал имущество в нескольких созданных им благотворительных фондах в Европе и Америке. «Странно! Отдавать свои деньги правительству? Зачем? Работаюто я!» – говорил Нуреев своей партнерше по сцене Соне Аровой.
Финансовым агентом Нуреева стал известный бизнесмен и импресарио Сол Юрок, который застраховал ноги артиста в знаменитой лондонской конторе Ллойда и предоставлял ему все, чего бы тот ни пожелал, включая и бесперебойное снабжение мальчиками. По свидетельству бывшего сотрудника агентства Юрока, в штат тот включил какого-то русского старика, в чьи обязанности входило обеспечивать Нуреева удовольствиями…
НЕИСТОВЫЙ
«Бога танца» считали за честь пригласить к себе сливки общества. Но он бывал абсолютно несносен. Мог, например, не приехать на назначенную аудиенцию к королю. Так произошло с Хуаном-Кар-лосом I. Король Испании прождал Нуреева десять минут и удалился в раздражении. «Ну а Рудольфу было явно начхать на этот афронт, как на прошлогодний снег, он осматривал антикварные лавки», – пишет Бертран Майер-Стабль.
Мог преспокойно снять неудобные туфли и продолжать танец босиком в присутствии английской королевской семьи. Мог быть невежливым по отношению к звездам своего уровня. Когда Барбра Стрейзанд зашла к нему в уборную после спектакля, чтобы засвидетельствовать свое восхищение, и сказала, что проделала долгий путь, он резко осадил ее: «Но я никогда и не просил вас приезжать». Не жаловал евреев. Балетного критика «Нью-Йорк Таймс» Анну Киссельгофф, не всегда писавшую то, что бы ему хотелось, называл жидовской сукой. А однажды, узнав, что она находится в зале, стал обыскивать его с ведром дерьма в руках, чтобы вылить ей содержимое на голову. Про выходки Нуреева ходили легенды. Рассказы о том, как дикий татарин бил о пол студии термосы с чаем и швырял в зеркала пепельницы, до сих пор передают в Парижской опере. Однажды на приеме, устроенном Мартой Грэм в присутствии Майи Плисецкой, вылил на оппонента бутылку воды. По одним рассказам, пострадавшей оказалась заместитель директора труппы, которая села не там, где хотелось Нурееву. Но сама Плисецкая рассказывала, что вино (а не воду) танцовщик вылил на Михаила Барышникова.
Часто он давал волю раздражению прямо на сцене в присутствии публики. Самый знаменитый из подобных случаев произошел в мае 1970 года, когда Нуреев выступал в паре с Мерль Парк в премьере «Щелкунчик». «Музыка оказалась торопливой, и мне пришлось танцевать, подчиняясь этому, а Рудольф не захотел так поступать», – рассказывала балерина. Они едва не столкнулись. В гневе Нуреев оттолкнул свою партнершу и ушел со сцены. Потом, правда, вернулся в конце па-де-де, успев за это время разбить китайскую вазу. Зрители осознали смысл происшедшего только через два дня, когда в «Нью-Йорк Таймс» появилась рецензия вышеупомянутой Анны Киссельгофф, озаглавленная: «Разгневанный Нуреев покидает сцену».
Другая балетная звезда Наталья Макарова тоже славилась своими выходками, и на первом же их совместном выступлении произошел взрыв. Существуют разные версии того, что случилось во внутреннем дворике Лувра во время «Лебединого озера»: Нуреев ударил Макарову по лицу, Нуреев толкнул Макарову, Нуреев подставил Макаровой подножку. Лишь две вещи не вызывали сомнения. В середине адажио Одетты и Зигфрида балерина вдруг проехалась животом по сцене и очутилась на полу в не самой элегантной позе. А потом, в ходе организованной пресс-конференции, она заявила во всеуслышание: «Я больше никогда и ни за что не буду танцевать с этим человеком!»
«Рудольф всегда стремился к совершенству, и вполне понятно, что Наташа сводила его с ума своей небрежностью. Выглядело это почти так, будто он гонялся за ней по сцене. И я думаю, что в конце концов ему это надоело. Когда она очень красиво прыгнула раньше времени, он просто не стал за ней метаться, чтобы поймать ее, а позволил ей выходить из ситуации своими силами.