«МЕРТВЫЙ ВЗГЛЯД МАЛЫША ПОМНЮ ДО СИХ ПОР»
Легенда спецназа «Вымпел» Вячеслав Бочаров рассказал, как спасали в Беслане заложников и обезвреживали террористов
15 лет назад, 3 сентября 2004 года, в спортзале школы №1 в Беслане, где 32 террориста почти три дня удерживали 1128 заложников, произошли два последовательных взрыва, частично обрушилась крыша и начался пожар. Спецподразделения пошли на штурм школы.
Первому в пылающий спортзал удалось войти командиру группы Управления «В» («Вымпел») Центра специального назначения ФСБ РФ Вячеславу Бочарову. Под шквалистым огнем он переносил раненых детей в раздевалку, где не было окон. А потом в одиночку вел бой с засевшими на втором этаже террористами. В ходе боестолкновения получил тяжелейшее ранение в голову. Лицо было обезображено, челюсть оторвана, сетчатка глаз от контузии рассыпалась.Опознать его в больнице не могли. В подразделении он числился пропавшим без вести. О том, что он стал Героем России, Вячеслав Алексеевич узнал в госпитале имени Бурденко. На глазах были повязки, в трахее — трубка, в носу — зонд, через который его кормили.
«Свинец буквально висел в воздухе»
— 1 сентября в 2004 году, когда случился захват школы в Беслане, был выходным днем. На объекте была дежурная служба, остальные сотрудники находились дома, — рассказывает полковник Вячеслав Бочаров. — Тогда еще не было мобильных телефонов, а только пейджеры, на него и пришел сигнал тревоги. У нас есть нормативы, которые определяют боевую готовность подразделения. Уже через полтора часа я был на объекте. Нам сообщили о захвате заложников в Беслане. Была поставлена задача на сбор к вылету. Военно-транспортным бортом вместе с группой «Альфа» на Ил-76 мы вылетели во Владикавказ.
На третий день, 3 сентября, в 13.05 в школьном спортзале произошел сначала один взрыв, а потом второй. В спортзале было жарко. По одной из версий, от высокой температуры отклеился скотч, с помощью которого к баскетбольному кольцу была прикреплена взрывчатка. Эксперты потом установили, что террористы использовали самодельное взрывное устройство на основе управляемых противопехотных осколочных мин направленного поражения.
— Взрывы в школе произошли внезапно для всех — для нас, заложников и террористов, — говорит полковник. — Каждый отдел вышел на свое направление. Не было никаких спонтанных действий, все было заранее обговорено и отработано. Вопрос уже стоял не о сохранении жизни всем заложникам, а о том, чтобы спасти как можно больше детей, женщин и стариков, минимизировать потери. А это можно было сделать только при нейтрализации бандитов.
Отделу Вячеслава Бочарова предстояло первому войти в школу, разведать обстановку и доложить.
— Нужно было преодолеть 25 метров открытого пространства. Я никогда в жизни так стремительно не бегал. Свинец буквально висел в воздухе, настолько интенсивной была стрельба. Навстречу нам бежали женщины и дети, которым боевики стреляли в спины. Заложники были все в крови — кто в своей, кто в чужой.
Группа Вячеслава Бочарова заходила со стороны начальной школы, где были мастерские. Часть офицеров стала продвигаться к главному входу в школу, а Вячеслав Алексеевич с двумя спецназовцами, Боцманом и Скрипкой, кинулись к медсанчасти, которая была соединена дверью со спортзалом.
— Вошел в спортзал и увидел перед собой людей, которые слоями лежали друг на друге. Около порога лежал растерзанный взрывом маленький мальчик, которому было годика полтора. Мертвые черные глаза с загнутыми ресницами смотрели прямо на меня… Я до сих пор помню его полный удивления взгляд. В этом кровавом месиве тел были контуженные, кто-то шевелился, подавал признаки жизни. Их крики заглушала стрельба. Я стал вытаскивать их в раздевалку, в которой не было окон. Дети и женщины были все в крови, выскальзывали из рук… Противоположная стена спортзала горела. В полный рост перемещаться было нельзя — из актового зала со второго этажа боевики вели прицельный огонь.
Когда все выжившие были в безопасном месте, Вячеслав Бочаров попросил по рации прекратить стрельбу, сообщив, что в спортзале остались только мертвые заложники. Выяснилось, что спецназовцы не стреляют, огонь ведут местные жители, которых окрестили ополченцами. На руках у гражданского населения оказалось большое количество стволов. Рискуя задеть спецназ, они вели по школе беспорядочную стрельбу, порой простреливая те участки, которые были недоступны для террористов.
Продвигаясь по коридору, Вячеслав Бочаров вел огонь по точкам, откуда по нему стреляли. Один противостоял пулеметчику, который контролировал коридор. Командиру отделения нужно было попасть к центральному входу, чтобы завести своих ребят, которые ждали около стен школы.
Действовать полковнику пришлось в условиях ограниченной видимости. В воздухе висела взвесь из пороховой гари и известковой пыли, которая поднималась со стен и потолка школы. Где террористы сидели, он не знал, зато он у них был под прицелом. Пуля, выпущенная снайпером, угодила Вячеславу в голову.
— Какое-то время я оставался в сознании, хотя кровь хлестала по лицу. Потом наступила темнота. Очнулся только в Москве в реанимации. Когда меня выносили, поняли, что вроде свой, при автомате, в камуфляже, а лица-то — нет.
«Между медицинскими операциями ездил на боевые»
При штурме школы погибли 10 офицеров спецподразделений Управлений «А» и «В», в том числе командиры трех штурмовых групп. Это были самые большие потери в ходе одной операции за всю историю существования двух элитных подразделений.
Вячеслав Бочаров еще долго балансировал между жизнью и смертью. Не мог понять, где сон, где явь. В забытьи ему виделся Афганистан. В феврале 1982-го в районе Тагаба они брали горный хребет. Он тогда был заместителем командира разведроты 103-й дивизии ВДВ. Пулеметная очередь резанула по ногам. Вколол колол себе обезболивающее и всю ночь, до прихода рихода подмоги, продолжал с ротой удерживать вать высотку высотку. В госпитале ему потом удалили из ног три пули. За тот бой он получил орден Красной Звезды.
В Чечне он чудом выжил при падении вертолета. Группа из «Вымпела» после операции возвращалась тогда на базу. Вертушку подбили. Вдвоем с майором Чирихиным в окружении боевиков они вытаскивали братишек из покореженной машины. А потом все вместе прорывались из окружения к своим.
Спецназовцы привыкли действовать быстро и четко, боевыми двойками и тройками. Вот и в госпитале, после Беслана, Вячеслав Бочаров не мог один находиться в реанимационной палате. Несмотря на то что был еще весь окутан проводами, попросился в общую, «семейную» палату. Как только стал самостоятельно ходить, начал делать зарядку, отжиматься, приседать.
— Как узнали, что стали Героем России?
— Это было еще в госпитале имени Бурденко. Дышал тогда через трубочку, которая была вставлена в разрез в гортани. Пришел начальник Центра специального назначения Александр Евгеньевич Тихонов и сказал: «Тебе присвоено звание Героя РФ». Говорить я не мог, взял ручку, написал на бумаге: «Служу России».
А потом был долгий процесс реабилитации. Вячеслав признается, что сложно было смотреть на себя в зеркало.
— Лицо разорвано, челюсти нет, слюна течет постоянно… Вроде это ты и не ты. Надо было привыкнуть к своей новой внешности, все должно было срастись в голове, чтобы не комплексовать. Как только меня через полтора месяца выписали из госпиталя, я сразу поехал на объект. И потом, прикрывая лицо платочком, чтобы не пугать окружающих, каждый день ездил на работу в метро, а потом пересаживался на автобус. В общей сложности перенес 12 пластических операций. Стал похож сам на себя, не пришлось даже менять фотографии на документах. Служил еще 6 лет, между медицинскими операциями ездил на боевые. И потихоньку восстановился.
— Вы сохранили какую-то памятную вещь, оставшуюся от Беслана?
— Нет, все, что осталось у меня, тот комплект обмундирования, в котором я был, разгрузку разгрузку, элементы экипировки я отдал в музей Героев Советского Союза и России, который находится недалеко от метро «Академическая».
«В Беслане нас принимают как родных»
Со времен тех трагических событий в Беслане прошло уже 15 лет. Те дети, кому удалось выжить в кровавой мясорубке, уже выросли. У них ни родились свои дети.
— Никто из них не потерялся в жизни, все нашли нашл себя, выбрали профессии по душе. Многие Мн сейчас работают на ответственных должностях. д Недавно ко мне в Общественную Общественну палату приходила Ирина Гуриева, которая котора была заложницей в захваченной школе. Она О учится в магистратуре Педагогического университете в Москве. У них династия педагогов еще с ХIХ века. А как-то мы проводили встречу в Рязанском высшем воздушно-десантном училище, вспоминали Беслан. И ко мне подошел парнишка, сказал: «Я был заложником в той школе в 2004 году». Он помнил, как их спасали спецназовцы. И решил связать свою судьбу с ВДВ.
Каждый год 1 сентября те бойцы из «Альфы» и «Вымпела», кто участвовал в освобождении заложников в школе, по приглашению местных жителей приезжают в Беслан.
— Нас принимают как родных. За сердце трогает, когда подходят мужчины, которые старше нас, приветствуют, благодарят. И девочки-школьницы спрашивают: «Можно вас обнять?» Это благодарность от людей разного возраста может растрогать до слез.
Вячеслав Бочаров признается, что всякий раз, когда заходит в спортзал, который сейчас является частью мемориального комплекса, видит большой поминальный крест, у него перед глазами встает совсем другая картина: бездыханные люди лежат друг на друге, мертвые маленькие ребятишки, которые пришли на свой первый звонок…
— Память — она как пленка документалиста, запечатлевает все до мельчайших подробностей. Ком подкатывает к горлу, когда подхожу к висящим в спортзале бронзовым табличкам с указанием: «здесь погиб Андрей Туркин», «здесь погиб Михаил Кузнецов», «здесь погиб Андрей Велько»…
Новая, построенная после тех трагических событий школа носит имя Героев спецназа ФСБ. Лучшие классы в ней носят имена героев, отдавших свои жизни за освобождение детей Беслана.
Здесь помнят Андрея Туркина, кто, спасая заложников, поднялся из укрытия, повалил на землю террориста, закрыв собой гранату, которую бандит намеревался бросить в женщин и детей.
Здесь помнят спецназовцев Романа Катасонова, Дениса Пудовкина, Михаила Кузнецова, Олега Лоськова, Вячеслава Малярова, Андрея Велько, кто, жертвуя собой, прикрывал своим телом заложников.
Светлана САМОДЕЛОВА.