ДОЦЕНТ-ПОТРОШИТЕЛЬ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ИГРУ
Убийца студентки из Петербурга примеряет на себя роль гонимого императора
Б и о г р а фи я п р е п о д а в а т е л я СПбГУ с каждым днем обрастает новыми подробностями. Еще несколько штрихов к портрету питерского потрошителя — в нашем материале. «Проходил по делу о хищении в архивах»
Историк Дмитрий Матлин знаком с доцентом больше 30 лет. Близкой дружбы между ними не сложилось. Мужчины пересекались на съемках фильмов, на приемах, на балах, которые устраивали реконструкторы. Матлин утверждает: у Соколова есть скелет в шкафу.
— Соколов — пьяница, — безапелляционно заявляет историк. — На всех мероприятиях, где мы сталкивались, он безобразно напивался и вел себя агрессивно. Но умалять его достоинства как историка — глупо. А вот его увлечение Наполеоном сначала всем казалось смешным, а со временем приняло болезненные формы. В среде реконструкторов его считали «шизокрылым». Помутнение началось с 1988–1989 годов.
— Где вы познакомились?
— На съемках фильма. Тогда я увидел рядом с ним молодых людей в форме французов. Руководил ими более зрелый Соколов. Это были представители первого питерского военно-исторического клуба, который создал доцент. Олег Валерьевич изъяснялся с ребятами только по-французски. Он оказался неплохим организатором, со временем организовал поездки за границу, находил спонсоров для проведения мероприятий, получал деньги. Вот тогда он поверил, что он не тварь дрожащая, а Наполеон. Но когда военно-исторических клубов в городе стало много, Соколов начал терять вес. Я не состоял в военно-исторической ассоциации, поэтому со мной он обращался нормально — не хамил и руки не поднимал.
— Остальным хамил?
— Больше половины первых реконструкторов были студенты, школьники, которые наряжались в мундиры. Для них Соколов оставался царь и бог, потому что мог организовать поездку на Бородино или путешествие во Францию. Они от него зависели. Конечно, он с ними обращался как с рабами.
В биографии Соколова есть темные пятна. Одну историю вспомнил наш собеседник.
— В 1999 году с Олегом Валерьевичем случилась безобразная история, о которой никто не пишет. Но можно обратиться в Музей истории Санкт-Петербурга и узнать детали. Тогда вскрылась большая кража из фондов Исторического музея. Оказалось, что хранитель отдела нумизматики практически полностью разворовал фонд. Начал с орденов Ленина и золотых звезд, затем пропали редкие артефакты, связанные с русско-французской историей. Подозреваемого повязали. Он активно сотрудничал со следствием. И сдал всех: кого знал и не знал. В том числе и Соколова, у которого в доме нашли несколько ценных вещей из фонда. По слухам, историк проходил сначала как подозреваемый. Потом его перевели в свидетели. Олег Валерьевич вышел сухим из воды, оправдался, что купил эти вещи у кого-то. Но под подписку о невыезде он попал. Из-за этого не смог поехать на юбилей швейцарского похода Суворова. Его коллеги тогда недоумевали, почему глава военно-исторических клубов не появился в Швейцарии, хотя готовил мероприятие больше года. Кстати, многие приятели Соколова из среды реконструкторов подворовывали. Времена стояли лихие. Можно было прийти в архив, вырвать страничку с автографом Александра Первого, засунуть в карман и удалиться. Видеокамер не устанавливали, в архивах сидели люди с мизерными зарплатами, им до лампочки все было. Один близкий приятель Соколова не раз попадался на кражах, но у него сложились особенные отношения с правоохранительными органами, ему удавалось отмазываться.
— Обвинения Соколову не предъявили?
— Видимо, нет. Но после той истории он перебрался в Москву, где стал консультантом Виктора Батурина. Тогда Соколову удалось подзаработать денег. Он снял квартиру на Кутузовском проспекте, где устраивал костюмированные пирушки. В Москве Соколов покупал на всевозможных аукционах реликвии, связанные исключительно с Наполеоном, — кровати, ночные горшки, волосы. Все вещи относил в музей-панораму «Бородинская битва». Благодаря своим связям Батурин пытался переформатировать идеологию музея, сделать из него музей Наполеона. Я общался с музейщиками в то время, они были в шоке, что музей-панораму превращают в музей Наполеона. На возмущение сотрудников музея: «У нас Бородинская панорама, зачем нам кровать врага?» — Соколов отвечал: «Так надо». Батурин с Соколовым чуть не загубили музей. Арест Батурина остановил этот процесс.
— Батурин тоже являлся фанатом Наполеона?
— Они на этой почве и сошлись с Соколовым.
— Где покупали вещи Бонапарта?
— За границей, на аукционах. После того как Батурина «закрыли», Олег Валерьевич вернулся обратно в Санкт-Петербург. И в его карьере появился университет, молоденькие девочки.
— В Питере он тоже отличался на мероприятиях?
— В последние годы любая историческая дата превращалась для Соколова в повод для выпивания. Однажды в Мраморном дворце отмечали очередное историческое событие, которое вылилось в празднование дня рождения Соколова. Он крепко напился, орал, прыгал по столам. Удержу он не знал. Причем ему хватало немного спиртного, чтобы напиться в хлам.
— Тем не менее женщинам он нравился?
— Удивительно, но рядом с ним всегда находились женщины. Причем его обожали дамы как постбальзаковского возраста, так и нимфетки.
— Теперь Соколовым займутся психиатры.
— Если он окажется в сумасшедшем доме, то не выдержит рядом других Наполеонов, это его убьет. В тюрьме рядом с уголовниками тоже не проживет. Соколов — нарцисс, привык командовать слабыми людьми. В тюрьме ему никто не станет подчиняться.
«Казался идеалом мужчины»
После убийства Анастасии Ещенко многие недоумевали: каким образом доцент мог очаровать молодую аспирантку? В свое время Инна Козырева тоже попала под обаяние Соколова. Теоретически она могла бы стать очередной пассией историка, если бы на момент знакомства не оказалась замужем. Недавно женщина разместила у себя на страничке в соцсети фотографию с доцентом. Подписала: «Я за ним целый день ходила, чтобы фотку сделать. Он ни с кем не фотографировался, это было выше его».
— Мы познакомились на Корсике. Поездку организовал местный миллионер, пригласил участников исторических клубов, один из которых возглавлял Соколов, — начала Козырева. — Сам Бонапарт родом из города Аяччо — вот там устроили праздник, который длился несколько дней. Трижды в день по улицам проходили парады униформистов. Отряды шли в заранее оговоренной последовательности. Возглавлял парад Соколов в образе Наполеона. Тогда он мне показался красавцем, который утонченно-показушно ухаживал за дамами в перерывах между военными баталиями.
— Он вам понравился?
— Он не мог не понравиться. Соколов умел одним взглядом заставить повиноваться людей. У него была четкая речь и невероятная харизма. Присутствующие находились под гипнозом обаяния Соколова. Называть он просил себя только «Сир». Его имя и фамилию мы узнали позже. При обращении к нему следовало слегка наклонять голову, ждать, когда он закончит разговор с предыдущим собеседником. Перебивать категорически запрещалось, иначе он моментально взрывался, отчитывал за неподобающее поведение. Кстати, униформистов он отчитывал как школьников за любую мелочь: не так стоишь, не так свистишь.
— Внешне он вам нравился?
— Он был педант во всем — это привлекало: его одежда, последовательность действий, даже во время обедов на биваке (стоянке войска для ночлега или отдыха. — И.Б.) не расслаблялся, ел тоже красиво. С тарелкой в руке он сохранял невероятную стать и всегда ходил, словно у него палка в спине — ровно и благородно. Мне он казался идеальным мужчиной. Им хотелось восхищаться, слушать, но в то же время его взгляд наводил необъяснимый страх, до мурашек в спине.
«С родителями не общался годами»
Подруга Олега Соколова, Марина, поделилась с нами еще некоторыми неизвестными подробностями из жизни историка.
— Дело было в 90-е годы. На очередное историческое мероприятие мы привезли во Францию своих лошадей на продажу. Соколов рассчитывал их продать, на вырученные деньги мы должны были перекантоваться во Франции. Но комиссия забраковала товар — не хватило прививок у лошадей. Олег не выручил денег за животных. Мы выступили, переночевали в палатке, улетать нам оказалось не на что. Соколов же получил деньги за наше выступление, купил себе билет на самолет и улетел один. Наша группа осталась ночевать в аэропорту. Помню, я лежала в шинели на полу, и через меня перешагивали французы. Есть было нечего. Балерины, которые находились в команде, падали в голодный обморок. Мы обратились за помощью в общество защиты животных, их сотрудники накормили нас багетами. Они же помогли наскрести денег на обратный билет.
— Соколов торговал лошадьми?
— Это была одноразовая неудачная сделка. Вообще, Соколов не бизнесмен. Он боялся вести административные дела, ненавидел заполнять документы, поэтому много его исторических трудов не оформлены должным образом. Но он пытался зарабатывать как мог — фигурки какие-то продавал, не гнушался репетиторством. Он мог выступить в качестве эксперта на аукционе, чтобы помочь богатому человеку выбрать ту или иную вещь, пояснив ее историческую ценность. Получал комиссионные. Читал лекции за гонорар. Иногда продавал антиквариат. Но это разовые несерьезные заработки. Деньги ему нужны были только для поддержания статуса и идеи: надо было на что-то выезжать во Францию, чтобы посидеть там в архивах. Копить он не умел, да и с чего? Поэтому не удивлюсь, если ему нечем платить адвокату. Хотя по большому счету ему адвокат не нужен, он сам способен защи
тить себя. У него высокий интеллект.
— То есть он не мечтал о дорогих машинах, яхтах, путешествиях?
— Не его история. У него дома стояло кресло со сломанной ножкой, он подпирал его книжками и отлично себя чувствовал. Если бы в обществе не обращали внимания на деньги, он бы довольствовался и малым.
— Родители Соколова защищают сына. Недавно рассказывали, какой он заботливый отец и муж, как ухаживал за больной женой, которая к тому времени уже не жила с ним, заботился о детях. Их рассказы не вяжутся с воспоминаниями знакомых историка. Какие были отношения обвиняемого с родителями?
— В студенческие годы Олег говорил, что прервал отношения с родителями, практически не общался с ними. Объяснял тем, что они не поддерживали его деятельности. Отец Соколова хотел, чтобы сын стал физиком-ядерщиком. Олег воспротивился. Их отношения испортились. Поначалу Соколов мечтал стать художником — у меня сохранились портреты, которые он писал, это очень неплохо. Чуть позже он попал под влияние одного человека, который заразил его историей, реконструкцией. Это оказалась своего рода сектантская организация. Вот там из него сделали того, кем он является сейчас. Что касается родителей, Соколов никогда не говорил про них, сомневаюсь, что он их часто навещал. Конечно, они ничего не знают о нем. И про больную жену они не в курсе. Их сын не готов тратить свое драгоценное время на ухаживание за больным человеком. Олег мог нанять сиделку или попросить знакомых помочь, но сам бы не стал этим заниматься.
— Во время первого допроса Соколов сказал, что хотел покончить с собой.
— Это позерство. На протяжении долгих лет нашего общения он собирался покончить с собой раза три в день.