Кто кого?

Речь о заковыристых взаимоотношениях между Эстонией и Россией, где есть к чему присмотреться. Причем с обеих сторон.

Сроссийской стороны можно выделить один ключевой термин для оценки недружественных отношений с Эстонией – русофобия, что расшифровывается как антироссийская пропаганда.

У нас же говорят о каких-то угрозах, но в то же время и о том, что за спиной НАТО мы ничего не боимся.

Словесная перепалка, которая, однако, происходит не в форме прямого обмена мнениями, а в виде взаимных заочных упреков. При личных встречах никаких безобразий не происходит.

Такой формат общения означает негласный поиск взаимоприемлемых отношений между странами, интересы которых во многом не совпадают. Осложняется он тем, что внутренняя жизнь сейчас и в России, и в Эстонии неспокойная, отчего нет ясности в отношении будущего.

Наш кроссворд

У нас сумбур порожден составом нынешней коалиции, где в сфере отношений с Россией предпринимаются попытки лишь худо-бедно совместить между собой три подхода: антисоветский от Isamaa, популистский (нашим и вашим) от EKRE и устраивающий русскоязычных избирателей – от центристов. Именно поэтому глава МИДа требует компенсаций за оккупацию, спикер парламента – передачи Эстонии исконно русских земель, а центристы блокируют идею единой школы. Ясно, что никуда эти лебедь, рак да щука вместе не приплывут, реальная политика в этой области не их удел.

Под стать им парламентская оппозиция, тщетно пытающаяся

развалить коалицию с помощью неубедительных призывов. Общество занято обсуждением спорных вопросов непрогнозируемого изменения будущих пенсий и стоимости лекарств, словно у Эстонии не осталось вопросов, сравнимых по масштабам с переходом на евро или вхождением в Шенгенскую зону. А ведь такой вес имеют и институализация единой школы, и ратификация договоров о границе с Россией, хотя обращение к ним нынешней коалиции исключено, поскольку единая школа не привлекает цен

«

Эстония со своей «русофобией» менее голосиста, чем Россия, но отдача у нее больше, ибо она апеллирует к мировой общественности, тогда как обращения России, в том числе к международным организациям, адресованы в первую очередь внутренней аудитории.

тристов, а ратификация пограничных договоров – EKRE и частично Isamaa тоже.

Между тем, вопросы эти крайне важны как для внутренней, так и для внешней безопасности. С границей все понятно, но и единая школа, одна из задач которой – выпускать не обэстонившихся, но двуязычных русских, способна охладить интерес России к этой теме, как уже случилось с темой безгражданства. Ясно, что за этим последовало бы и свертывание «русофобии» с нашей стороны.

Российский кроссворд

В России сейчас вроде бы доминирует тема престолонаследия, но это скорей для отвода глаз, поскольку социально-экономическая обстановка в стране известна властям. Переход от коллективизма к индивидуализму требует серьезных реформ, которых в России старались избегать, хотя жить так при глобализме сложно. Похоже, сейчас за ширмой манипуляций с Конституцией идет как раз поиск путей адаптации к быстро меняющейся обстановке в мире, требующей наличия совсем иного эко

номического потенциала, чем тот, которым располагает Россия благодаря огромным запасам нефти и газа. В этом контексте интересы внешней политики уходят на второй план, как уже видно по происходящему вокруг событий в Сирии и особенно Украине. Тема величия начинает осторожно вытесняться темой благополучия, что не может не радовать соседей России, ибо открывает совсем другие перспективы для сотрудничества.

Впрочем, говорить о каких-то подвижках еще рано, поскольку в России путь от задумки до ее реализации довольно тернистый, да и в итоге часто получается «как всегда». В то же время в истории этой тысячелетней страны известны и события вроде 1917 или 1991 гг., предпосылок для которых сейчас нет, но все равно далеко не всегда будущее России было таким туманным, каким оно выглядит сегодня.

Так кто кого?

При сопоставлении этих кроссвордов возникает ощущение, что многие разногласия между Эстонией и Россией носят показной характер. В Москве прекрасно знают, что Эсто

ния не претендует на исконно русские земли (официально это было заявлено еще в далеком 1994 году). Столь же хорошо там известно, что солдаты стран НАТО находятся здесь не со злым умыслом, а чтобы у когото не возникло соблазна протестировать живучесть ст. 5 Устава НАТО. Все это лишь продолжение в более мягком формате того, что в свое время называлось холодной войной.

Эстония со своей «русофобией» менее голосиста, чем Россия, но отдача у нее больше, ибо она апеллирует к мировой общественности, тогда как обращения России, в том числе к международным организациям, адресованы в первую очередь внутренней аудитории. Результат таков: батальон НАТО стоит в Тапа, а «Спутник» по-прежнему бездействует.

Все это является побочным продуктом интеллектуальных забав творцов внешней политики двух стран, как день и ночь отличающимся от того, что видят своими глазами жители этих стран, прекрасно знающие, какова реальная жизнь. Для них происходящее за границей вовсе не яблоко раздора, а предмет познания и понимания.