БУНТ СТРАНЫ НЕВЫУЧЕННЫХ УРОКОВ

Афроамериканцы громят все подряд, Трамп призывает стрелять: что ждет Америку

Америку охватила волна насилия: смерть чернокожего Джорджа Флойда в Миннеаполисе, на горло которого почти девять минут давил коленом белый полицейский, вызвала бурю протестов по всей стране. Полицейский Дерек Майкл Шовин, виновный в смерти Флойда, уже арестован. Власти Миннеаполиса и штата Миннесота уже сказали все нужные слова о недопустимости избыточного применения силы правоохранителями и о глубоком уважении к расовым меньшинствам, но бунты только набирают темп. Горят полицейские участки, толпы грабят магазины, жгут автомобили, нападают на блюстителей порядка.

Не помогают ни призывы властей к спокойствию, ни политкорректные СМИ, где с экрана телевизора о бунтах афроамериканцев, как правило, рассказывает чернокожий репортер («такой же, как они»). В Миннесоте губернатор не только бросил на подавление беспорядков всю полицию штата, но и задействовал Нацгвардию и попросил Пентагон прислать военную полицию.

Введенный властями комендантский час массово нарушают тысячи людей, в столкновениях между участниками бунтов и силами правопорядка есть раненые с обеих сторон. Беспорядки с массовым насилием происходят в Детройте, Чикаго, Нью-Йорке, Атланте, Денвере, Фениксе, Лос-Анджелесе и других мегаполисах.

Смогут ли власти погасить очередную эпидемию насилия на расовой почве? Бунты такого характера случались в американских городах и в 60-е годы, и в 90-е — они происходят, в общем-то, постоянно, хотя и в разных масштабах. Некоторые из них уносили десятки человеческих жизней и причиняли огромный материальный ущерб. На этот раз до таких масштабов дело пока не дошло, но продолжение может быть разным.

К сожалению, во главе американского государства стоит человек, который подталкивает общество к насилию: Дональд Трамп, который воспроизвел твит своего сторонника: «Единственный хороший демократ — это мертвый демократ» (переиначенная фраза генерала Филипа Шеридана, который говорил во второй половине XIX века, что «хороший индеец — это мертвый индеец»). А чуть позже Трамп твитнул: «Когда начинается грабеж, начинается стрельба». Это изречение он позаимствовал у хрестоматийного расиста Джорджа Уоллеса, губернатора Алабамы и кандидата от республиканцев на пост президента США в 1968 году.

Никаких хороших, успокоительных эмоций подобные словесные упражнения Трампа вызвать не могут.

«Бунт — это язык тех, кого не слышат», — сказал в 1966 году лидер движения американских негров за гражданские права Мартин Лютер Кинг. Сегодня в США часто цитируют это его высказывание и говорят о том, что равноправие чернокожих так и осталось неосуществленной целью, несмотря на многочисленные законы о недопустимости любой дискриминации, а также льготы для афроамериканцев при поступлении в вузы, приеме на работу и т.д.

В о т н о шении ч е р н о - кожих есть изрядная доля предубеждения, в основе которого — история, политика и общественное устройство Америки. Рабовладение, гражданская война. Реконструкция — период до 1877 года, когда правительство США держало южные штаты под жестким контролем, а потом бывшие рабовладельцы снова вернули бывших рабов в состояние бесправия. Сегрегация продлилась еще 90 лет, затем в 60-е годы ХХ века негритянское население боролось за гражданские права, в городах Америки свирепствовали расовые бунты, потом воцарилось как бы равноправие — де-юре, но не де-факто.

Черные и белые по-прежнему живут в основном порознь: белые не мытьем, так катаньем стараются не допустить черных в районы своего проживания, а если это не удается и черных становится много, уезжают в другие места. Власти искусственно насаждают мультикультурализм, смешивая разнорасовых детей в городских школах; в результате школы становятся плохими и белых и азиатских детей оттуда забирают — родители уезжают из города в какойнибудь пригородный район, где хорошие государственные школы, или отдают детей в частную школу. Оба варианта требуют немалых затрат.

Тем временем чернокожих детей всеми правдами и неправдами пытаются дотянуть до окончания средней школы, но многие бросают учебу и остаются без аттестата зрелости. Их принимают в муниципальные и некоторые частные колледжи без аттестата, позволяя завершать среднее образование уже после поступления в вуз. Им дают стипендии как неимущим или как спортсменам (среди чернокожих много хороших атлетов).

Но все это не решает проблемы разрыва в уровне образования и оплате труда. На одном полюсе — хорошо образованные и трудоустроенные белые и азиаты, на другом — плохо образованные и низкооплачиваемые или безработные афро- и латиноамериканцы. Это, конечно, несколько упрощенная картина, есть немало исключений, но в целом это так.

В городских гетто с субсидированными домами для неимущих, где живут в своем большинстве чернокожие, царят нищета, наркомания и преступность, которые передаются из поколения в поколение. У афроамериканцев чаще всего неполные семьи, без отца; мать надрывается на низкооплачиваемой работе, а детишки получают воспитание в уличных бандах и уже в подростковом возрасте готовы идти в тюрьму, где чернокожих в пять раз больше, чем представителей белой расы. Криминальный рецидивизм среди афроамериканцев имеет широкое распространение.

Негритянские проповедники-демагоги, такие, как нью-йоркский деятель Ал Шарптон, постоянно твердят о расовом неравенстве, которое выражается в засилье чернокожих и латиноамериканцев среди задержанных, арестованных, заключенных, бездомных и т.д. Но как могут цветные «меньшинства» не составлять большинства среди всех этих категорий, если они составляют большинство населения НьюЙорка, Чикаго, Атланты и других крупных городов?

Под грузом обвинений в «расовом профилировании» власти, например НьюЙорка, практически отказались от практики остановки подозрительных машин и обыска их водителей и пассажиров, потому что эта практика «непропорционально затрагивает черных и коричневых граждан». Но ведь они же, эти самые граждане, составляют в Нью-Йорке большинство — кого же тогда проверять? Искусственно выискивать для проверки белых?

Противостояние полиции и негритянского населения имеет в США богатую историю. Исторически полиция комплектовалась из белых. Конечно, этот этап давно позади, среди полицейских есть представители всех рас, есть чернокожие начальники полиции крупных городов, но вражда и недоверие сохранились. И белый расизм, и «обратный», черный, расизм тоже потихоньку булькают под крышкой политкорректности, пока вдруг не случается перегрев, как сейчас в Мин н е а п о л и с е , и крышку сносит.

Полицейские эксцессы по отношению к чернокожим (хотя и не только к ним) случ а ют с я р е г у л я р н о , хотя в Америке есть законы, призванные этого не допускать: 4-я и 14-я поправки к Конституции, Акт о борьбе с насильственными преступлениями и обеспечении правопорядка 1994 года и т.д. Минюст США неоднократно принуждал местные органы власти реформировать свои полицейские управления — это было в Лос-Анджелесе, Питтсбурге, Сиэтле, Цинциннати, Буффало и многих других городах. Но воз и ныне там.

Правозащитные организации отмечают, что блюстители порядка порой допускают избыточное применение силы и расовое профилирование, необоснованные аресты, слежку и обыски, запугивают свидетелей, фальсифицируют вещественные доказательства, дают ложные показания под присягой и т.п. Встречается и коррупция, хотя ее масштабы несопоставимы с полицейской коррупцией в России. «Гнилые яблоки», как их здесь называют, выбрасывают из рядов полиции, наказывают, сажают. Но идеального кадрового состава никогда не было и не будет — ни в Америке, ни в России, ни где-либо еще.

Что дальше? Скорее всего, все останется как прежде. Разве что добавится еще новая вспышка коронавирусной эпидемии как следствие массовых беспорядков.

Илья БАРАНИКАС, Нью-Йорк.