«ВОШЛА В НОМЕР К ИНОСТРАНЦУ ГИДОМ, А ВЫШЛА — ТЫ УЖЕ НИКТО!»

Гид «Интуриста» — о работе на идеологическом фронте и романах с иностранцами

Она угощает меня изысканными блюдами, которые бы сделали честь ресторану с мишленовской звездой, но сама за стол не садится. Объясняет, что это профессиональная привычка: «На приемах в Кремле я практически всегда была голодная, потому что приходилось то и дело переводить!» Татьяна Фирсова работала в «Интуристе» и наглядно демонстрировала иностранцам достижения СССР и преимущества советского образа жизни. Она была единственной из девяти тысяч советских гидов, кого накануне перестройки отправили в легендарный круиз по реке Миссисипи на пароходе, на котором в свое время плавал матросом Марк Твен.

— В 1968 году я училась на вечернем отделении Института иностранных языков имени Мориса Тореза. Однажды в институт пришли представители «Интуриста» и предложили студентам обучение на трехмесячных курсах подготовки гидов-переводчиков с последующим трудоустройством. Вызвались 5–6 человек. Меня привлекла возможность получить языковую практику, освоить экскурсионную программу с посещениями Третьяковской галереи и Музея изобразительных искусств имени Пушкина. После успешной сдачи экзамена меня приняли на работу в отдел Англии и Америки. Моими первыми туристами была семья из США. Сначала я боялась открыть рот, потому что ничего не понимала. После отъезда группы надо было писать отчет для КГБ: о чем говорили, какие вопросы задавали.

— Чем же интересовались туристы? — Их интересовала обычная жизнь, а у нас были другие задачи. Проезжаем, к примеру, мимо большого обувного магазина на проспекте Мира и видим огромную очередь: женщины в шапках с начесом, темных пальто-шкафах, с хозяйственными сумками. Американцы смотрят с недоумением: почему люди стоят в очереди в магазин? Меня юмор спасал в таких ситуациях. Я с улыбкой ответила: «А что вы думаете, наши женщины не хотят носить красивую обувь? Как можно сразу всех обеспечить?» Американцы кивали одобрительно. С ними было очень легко работать: открытые, непосредственные люди! До сих пор помню цифру: 515 миллионов пар обуви мы должны произвести в 9-й пятилетке!

— Но они же могли в свободное время прогуляться по магазинам и увидеть пустые прилавки своими глазами…

— Мы не давали им ни вдохнуть, ни выдохнуть. Загружали так, что у них не оставалось свободного времени. Тем более что контингент был 80+. После завтрака все садились в автобус, чтобы ехать на экскурсию, а я должна была проверить: все ли на месте? Спрашиваю: «Where is Mr Brown?» (Где мистер Браун?) — «He is coming». (Он идет). — «Tomorrow is also coming» (Завтра тоже наступит), — отшучивалась я и бежала звонить куратору из КГБ: «Мистера Брауна нет!» После обеда — очередная экскурсия, затем ужин и сразу поход в театр или в цирк. Туристы возвращались в гостиницу и падали от усталости. Вообще же программе пребывания иностранцев уделялось особое внимание. И в Москве, и в других городах СССР обязательно демонстрировались места, связанные с нашими достижениями, а также жизнью и деятельностью выдающихся коммунистических деятелей, в первую очередь Ленина. Тогда во всех городах главные улицы носили имя вождя пролетариата. В Москве при покупке дополнительной экскурсии по метро предоставлялось бесплатное по

Иностранцы обожали речные круизы.

сещение Музея В.И.Ленина. Туристам показывали фильм, и они дружно засыпали под торжественную музыку.

— В Мавзолей группы иностранных туристов пускали без очереди?

— Существовали очень жесткие и строгие правила посещения Мавзолея. Очереди были очень длинными, они начинались от середины Александровского сада. Для иностранных туристов делали исключение: автобусы высаживали их на углу, у Исторического музея, и подводили к заграждениям, где группу пропускали без очереди. Иностранцы выражали недоумение, в этом им виделась дискриминация местных жителей, но подкованный гид-переводчик бойко объяснял, что так выражают уважение к зарубежным гостям, у которых нет времени стоять в очереди. За порядком следили специальные люди в гражданском с суровыми лицами. Они постоянно одергивали туристов, если те громко разговаривали и особенно когда смеялись. Все должны были стоять строго по двое. В Мавзолее не разрешалось даже шепотом разговаривать. Там было темно, внутрь вели ступеньки, о которые пожилые туристы из США спотыкались, некоторые даже падали. Но наготове всегда были бравые сотрудники, которые подхватывали престарелых иностранцев. Позднее ввели запрет на вход в Мавзолей с объемными сумками, фотоаппаратами, зонтами. И гид на углу Исторического музея собирал и вешал все эти вещи на себя, а затем шел встречать группу в конце гостевых трибун после осмотра мемориального кладбища выдающихся деятелей, захороненных в Кремлевской стене. Затем вел группу в ГУМ за покупками.

— Сколько зарабатывал тогда гидпереводчик?

— На свою зарплату я ничего не могла себе позволить. Мы зарабатывали для страны 50 долларов в час, а получали 120–140 рублей в месяц. Моя первая зарплата была 90 рублей в месяц. Приличное белье не купишь. Я брала американские журналы, которые привозили туристы, шла в ГУМ и покупала похожую ткань. У меня была блузка, которую подарила одна американка. Я ее распорола и сшила себе, как по выкройке, новую. Прихожу на работу и слышу: «Туристы подарили?» Поверили, что это handmade, лишь когда показала необработанные швы — оверлока у меня не было.

— Что запрещалось переводчику?

— Категорически нельзя было вступать в какие-либо индивидуальные отношения с

гиду

Татьяна Фирсова любит готовить для гостей.

иностранцами, сообщать им домашний адрес и телефон. Я давала адрес «Интуриста» — проспект Маркса, 16 (ныне Охотный Ряд), объясняя, что часто нахожусь в отъезде, а сотрудники почты не знают английского языка. Перед отъездом туристы дарили гидам какие-то подарки. Их нужно было сдавать. Меховые шапки, горжетки. Единственное, что мы оставляли себе — это колготки. Однажды дежурный из КГБ в гостинице заметил, как девушка-гид взяла у иностранца сверток, и тут же сообщил об этом. Сразу подумали, что там доллары, оказалось — книги. В номер к туристам заходить запрещалось, на каждом этаже дежурные сидели. Вошла гидом, а вышла — ты уже никто. В таких случаях начальство говорило: «Вы не достойны звания советского гида-переводчика, основная задача которого — пропагандировать советский образ жизни!». Кто-то из коллег ухитрялся встречаться с иностранными туристами, соблюдая правила конспирации. Некоторые выходили замуж и уезжали из СССР. У нас работала дочь военного атташе в Японии, она вышла замуж за американца. Ее отцу это стоило карьеры.

— Но все равно влюблялись?

— Влюблялись сплошь и рядом. Я даже сама влюбилась в американца, когда мы плыли по Волге. Выхожу на палубу и слышу, как моя подруга разговаривает с руководительницей группы, которая спрашивает: «Можно ли посылать Татьяну с Кевином? Она не подпадет под его обаяние?» Подруга отвечает: «Да вообще я бы не стала!» Я могла себе позволить только вечернюю прогулку в районе Морского вокзала. Кевин мне рассказывал про Вашингтон. Мы шли на пионерском расстоянии и встретили сотрудника КГБ. «Интересная прогулка!» — обронил он. — Даже не поцеловались ни разу?

— Боже упаси! Какой поцелуй? Когда Кевин заболел, я решилась принести ему завтрак в каюту. Конечно, такие поступки не одобрялись, хотя никакого вреда для страны в этом не было. Мы все находились под присмотром недремлющего ока КГБ. Товарищи из «смежной» организации даже дежурили по ночам на палубе. Захожу к Кевину в каюту, спрашиваю, не вызвать ли врача, как вдруг распахивается дверь, и с криком влетает Раиса — зам. директора круиза, бывшая переводчица, настоящий жандарм в юбке: «Ты что ки?

С делегацией из США на предприятии в Мытищах.

здесь делаешь?» — «Я принесла завтрак!» — «Для этого есть судовая команда!» — «Но судовая команда не говорит по-английски». — «Нечего империалистов баловать!» Когда закончился круиз, Кевин улетел в США. Я долгое время хранила его образ в памяти. Когда поехала в Америку, пыталась его найти. Даже через Фейсбук искала, но ничего не получилось...

— У вас были инструкции: что можно говорить иностранцам, а что нельзя?

— Все было намного серьезнее. В самом начале работы подхожу к лифту в гостинице, а навстречу идет девушка, у нее под мышкой журнал «Коммунист». Потом я поняла, зачем ей журнал — я сама начала так готовиться к политическим семинарам, которые для нас проводил отдел пропаганды и информации. Цитаты из классиков марксизма-ленинизма все знали наизусть. Во главе отдела стояла женщина — точь-в-точь кадровичка из сериала «Красная королева»: такой же серый бесформенный костюм, ледяной рентгеновский взгляд. У нас была установка — пропагандировать достижения Советского Союза и показывать превосходство нашей системы. Нам внушали, что мы находимся на передовых рубежах идеологической борьбы двух систем. Исходя из этого, мы должны были постоянно повышать свой политический уровень, посещая семинары. И это касалось всех гидов, независимо от их членства в КПСС. Начальство не волновали мои познания в области живописи, истории искусств, важнее было другое: как я идеологически подкована.

— Как вы воспринимали эти установ

— Во все это верила без всяких сомнений. Я ведь была пионеркой, комсомолкой и оплакивала смерть Сталина. Нам говорили, что туристам специально дают журналы «Бьюти» и «Гламур», чтобы они нам показывали, как будто у них так живут. Когда я стала выезжать на Запад, удивлялась, что там все улыбаются, а американцы с гордостью говорят про свой патриотизм. Я недоумевала: как они могут быть патриотами империалистической страны, которая развязывает войны?

Елена СВЕТЛОВА.