«ПРИШЛОСЬ И ПОБЕГАТЬ, И ПОСТРЕЛЯТЬ»

Кинокарьеру Пускепалис начал с ролей вполне взрослых людей. Что неудивительно, потому как в эпизоде картины Алексея Учителя «Прогулка», своей первой роли в кино, актер снимался, будучи 36-летним мужчиной с режиссерским образованием и солидным театральным опытом. Так что в кино Пускепалис играет людей опытных, надежных и ответственных даже в ситуациях, когда они совершают безответственные поступки.

— Сергей, в вашей фильмографии уже сложилась впечатляющая коллекция героев при исполнении служебных обязанностей. Чем следователь Сухарев отличается от других подобных персонажей?

— Я его определил как охотника за головами. То есть человека, который несет чтото вроде миссии справедливости. Фильм начинается с того, что Сухарев уже поймал одного военного преступника. То есть не просто уголовника, а человека идейного. А для этого требуется какое-то особое чутье и характер.

— Плюс желание побегать, если нужно…

— И побегать, и пострелять, и подраться. За все это спасибо нашей команде каскадеров. Вообще у меня от съемок остались самые светлые воспоминания. И работали мы в прекрасных местах: в Пятигорске и Санкт-Петербурге.

— Каждый год выходит несколько новых проектов с вашим участием. И такая востребованность, вероятно, позволяет вам иногда капризничать и говорить «нет». В каких случаях вы обычно говорите «да»?

— Слагаемых много. И личность режиссера, а значит, и некая гарантия понимания самого предмета, о чем он будет снимать. И сюжет не из серии «просто встретились, повеселились и разошлись». Должна быть в проекте какая-то польза, исторический или социальный урок. Что касается моих капризов, то «нет» — не типичное слово из моего лексикона. Просто у всех есть свои интересы и задачи, и я на все не могу сказать «да». Иногда у меня просто нет времени.

— И еще ходят слухи, будто вы почти всегда говорите «нет», когда предлагают съемки в иностранных фильмах. Это правда?

— Дело не столько в иностранных, сколько в русофобских фильмах, а такие проекты иногда бывают и российскими. Но чаще подобные предложения приходят изза границы. Естественно, я не соглашаюсь, потому что считаю неправильным обслуживать зловредные идеи, направленные против нашего государства. Я просто не имею на это права.

— Что бы вы сказали тем, кто называет вас актером очень везучим на хорошие проекты?

— Насколько я везучий, будет ясно по окончании моей творческой биографии.

— Она уже сейчас выглядит весьма солидно. Учились в Саратове и Москве, ставили спектакли в Театре-студии Олега Табакова, а также на театральных сце

нах в Омске, Самаре, Магнитогорске, Ярославле. Есть какой-то город, который в большей степени для вас является домом, чем другие?

— У меня все как в песне: «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз». Наверное, о каждом городе, где я жил и работал, у меня остались теплые воспоминания, и в каждом из этих городов есть друзья. Что касается личных предпочтений, то это, конечно, Северный Кавказ, где я поселился. В качестве места жительства меня здесь все устраивает. А что касается работы, то для меня важны лишь хорошие люди, которые горят какой-то идеей. И не имеет значения, насколько это далеко от столицы.

— В кино вы очень часто перевоплощаетесь в людей надежных, рассудительных, всегда готовых подставить плечо. Эти качества выходят с вами за кадр?

— Я иногда стараюсь брать пример со своих героев. Вдруг и у меня получится перенести в жизнь все то хорошее, что у них есть.

— То есть дома при необходимости вы можете сыграть какого-нибудь из ваших положительных персонажей?

— Нет, с этим у меня все нормально. По своей основной профессии я все-таки режиссер, поэтому психологический шлюз между работой и домом у меня есть.

— В вашей семье уже складывается актерская династия. Причем ваш сын Глеб, в отличие от вас, попал в кино еще ребенком. Чему вы как человек, хорошо знающий специфику профессии, должны были активно противостоять…

— Я не отговаривал и не настраивал. Просто палец о палец не ударил ни в одну, ни в другую сторону. Мне казалось, что здесь человек сам должен определить, хочет ли он этим заниматься, хотя бы исходя из образа жизни своих родителей. Глеб все видел и все понимал. А на съемках своего первого фильма «Коктебель» мой сын провел время с потрясающими людьми — Борисом Хлебниковым и Алексеем Попогребским. Три месяца в компании таких режиссеров. Кто бы мог рассчитывать на подобное актерское воспитание?

— Вас можно воспринимать как кладезь опыта и полезных советов. Сын часто обращается за помощью?

— Он не столько прислушивается к моим рекомендациям, сколько причувствывается, как и любой нормальный человек. Вообще у нас с сыном прекрасные отношения — всетаки в одной лодке плывем.

— Если не ошибаюсь, вы уже снимались вместе с Глебом…

— Есть два фильма, где мы снимались вместе с сыном. Один называется «Операция «Мухаббат», а второй, который еще не вышел на экраны, — «Вернуть любой ценой». Обе картины про афганские события.

— Наверное, непросто играть сцены с родным ребенком?

— Совместная сцена у нас была одна, но играть в ней и правда было непросто, потому что героя Глеба в этом эпизоде еще и убивают. По сюжету он меня прикрыл и взял на себя пулю. Для меня это были острые ощущения.

— В последнее время острые ощущения достались нам всем, а индустрия развлечений пострадала от эпидемии чуть ли не больше всех. Вам удается сохранять оптимизм в этой ситуации?

— Лучше, конечно, смотреть на все это с оптимизмом, потому что уходить в пессимизм нет смысла и очень непрактично. Я сейчас руковожу Первым русским театром в Ярославле, и до середины июля весь коллектив в отпуске. У нас не самое плохое положение — мы федеральный театр, и нам во многом помогали. Но, конечно, хочется все эти авансы побыстрее отдать, вернуться из отпуска и компенсировать нашим зрителям все то, что мы не успели сделать в этом сезоне из-за коронавируса.