СКОЛЬКО НУЖНО АГЕНТОВ , ЧТОБЫ ВСЕ ЗНАТЬ?
Начальника разведки считали идеальным исполнителем, готовым выполнить любой приказ. А он был уверен, что достоин большей роли
За вербовку Эймса полковник Виктор Иванович Черкашин, заместитель вашингтонского резидента, отвечавший за линию внешней контрразведки (то есть за проникновение в спецслужбы главного противника), получил высший в советском государстве орден Ленина. Редко кто из разведчиков удостаивался такой награды.
Олдрич Эймс был завербован в апреле 1985 года, когда в нашей стране начались большие перемены. Не зная того, он сыграл важную роль в карьере руководившего тогда внешней разведкой Владимира Александровича Крючкова, который смог порадовать нового генерального секретаря Михаила Сергеевича Горбачева успехами своей службы.
Помощник Андропова
Владимир Крючков начинал профессиональным комсомольским работником. Во время войны будущий глава госбезопасности на фронт не попал, был нужнее в тылу. После войны из горкома комсомола его перевели в прокуратуру.
А в 1951 году в Сталинградский обком партии пришла разнарядка — выделить молодого партийца для учебы в Высшей дипломатической школе. Выбор пал на Крючкова. В 1955 году его командировали в Будапешт, где послом был Юрий Владимирович Андропов. Крючков вытащил счастливый билет. Дальше они шли по жизни вместе до самой смерти Андропова. Когда Юрий Владимирович стал председателем КГБ, то сделал Крючкова начальником секретариата.
Педантичный, аккуратный, организованный, с завидной памятью, генерал Крючков был идеальным канцеляристом. Он произвел сильнейшее впечатление на будущего начальника разведки Леонида Владимировича Шебаршина, который пришел с просьбой найти документ, переданный Андропову: «Услышав название документа, попавшего к нему несколько месяцев назад, Владимир Александрович открыл сейф и из толстенной пачки бумаг сразу же достал именно то, что требовалось. Мне показалось, что я имею дело с человеком в какой-то степени необыкновенным».
В августе 1991 года, после провала путча, при обыске на даче и в городской квартире уже арестованного Крючкова следователи искали его записную книжку. Жена объяснила, что он обходился без книжки. Он помнил все имена, фамилии, телефонные номера. Ему и компьютер не был нужен...
Когда Андропов в 1974 году поставил Крючкова во главе внешней разведки, его коллега, руководитель разведки ГДР генерал-полковник Маркус Вольф, удивился. По его мнению, Крючкову не хватало не столько профессионального опыта, сколько глубины понимания происходящего в мире. Да и по натуре он не был лидером, считал Вольф.
Крючков боготворил Андропова, знал наизусть его стихи. Он вспоминал, как ему было «не по себе от мысли, что работать придется на некотором удалении» от Андропова. Он привык к роли первого помощника, а тут предстояло самому принимать решения. Но Владимир Александрович нашел выход. Его сотрудники быстро заметили, что он по каждой мелочи советовался с Андроповым.
За вербовку — орден
Внешняя разведка при Крючкове в определенном смысле достигла пика своего могущества. Резидентуры по всему миру, большие штаты, солидный бюджет и, конечно же, особое положение разведки внутри КГБ: разведчики ощущали поддержку Андропова.
Разведка старалась собрать максимум информации о всех странах. Создавалось ощущение полного контроля над миром. Однажды Владимир Крючков спросил начальника
нелегальной разведки генерал-майора Юрия Ивановича Дроздова:
— А сколько вообще нужно иметь агентуры, чтобы знать, что происходит в мире?
— Не так много, — ответил Дроздов. — Пять-шесть человек, а вся остальная агентурная сеть должна их обеспечивать, отвлекать от них внимание.
Но Крючков остался при своем мнении. Он требовал от резидентур увеличить темпы вербовки. Брали количеством. В первую очередь по всему миру пытались вербовать американцев. Во всех резидентурах были люди, занимающиеся ГП — главным противником. Старательнее всего искали возможность завербовать сотрудников местной резидентуры ЦРУ. Это считалось высшим достижением. За вербовку давали орден.
Сам Крючков немало гордился одной операцией советской разведки. В августе 1974 года на Кипре произошел военный переворот, который закончился разделом острова, потому что на севере высадились турецкие войска. Президентский дворец в Никосии бомбили. Путчисты передали, что убит президент — архиепископ Макариос.
Но КГБ организовал радиопередачу от имени президента Макариоса, призвавшего всех киприотов к борьбе против заговорщиков. Путч провалился, а Макариос, как потом выяснилось, действительно выжил. Это Крючков называл успехом службы «А» — «активные мероприятия». Обычно ее называют службой дезинформации.
Разведка и контрразведка
Юрий Андропов потребовал разработать программу переманивания сотрудников иностранных спецслужб с тем, чтобы они не только передавали в Москву секретную информацию, но и перебирались потом в Советский Союз. Андропов был готов выделять перебежчикам дачи, квартиры и большие деньги. Ему нужен был сильный пропагандистский ответ на постоянные побеги офицеров КГБ.
В 1972 году Андропов увеличил штаты и поднял статус внешней контрразведки, придав ей статус управления в составе первого главка.
— Главная задача управления «К», — говорил председатель КГБ, — это проникновение в спецслужбы противника с тем, чтобы обеспечить безопасность нашей разведки.
Начальником управления назначил генерал-лейтенанта Виталия Константиновича Боярова. Его Юлиан Семенович Семенов вывел в роли генерала Константинова, героя книги «ТАСС уполномочен заявить», по которой был поставлен многосерийный фильм. Константинова сыграл Вячеслав Васильевич Тихонов.
Отец Боярова служил в ВЧК, погиб во время войны. Виталий семнадцатилетним юношей окончил на Украине школу партизанских радистов, после войны начинал секретарем комитета комсомола республиканского наркомата госбезопасности в Киеве. Женился на дочери Владимира Владимировича Мацкевича, который в ту пору руководил сельским хозяйством Украины. Наверное, высокая должность тестя, которого вскоре переведут в Москву, способствовала успешному началу карьеры будущего генерала, но это был брак по любви. Я познакомился с Бояровыми много позже, они по-прежнему были счастливой парой.
Начальник второго главного управления (контрразведка) генералполковник Григорий Федорович Григоренко попросил Андропова перевести к нему Боярова первым заместителем. В принципе Виталий Константинович планировался резидентом в Соединенные Штаты, но Крючков не любил самостоятельных людей, у которых есть поддержка за пределами его хозяйства. Тут сказывалось прямое соперничество руководителей разведки и контрразведки. Так что тесная дружба Боярова с контрразведчиками его не устраивала. Но и эти люди платили Крючкову той же монетой.
«Крючков, — писал генерал-майор Вячеслав Ервандович Кеворков (друг Боярова и сотрудник второго главка, прославился тем, что проиграл все сражения, в которые ввязывался), — был одной из ключевых фигур, повлиявших на принятие трагического для страны решения о начале войны в Афганистане в 1979 году, положившей начало распаду великой державы».
В июне 1978 года Крючков впервые приехал в Афганистан. Он сыграл активную роль в афганской кампании. Но потом, когда пытались установить, кто же принял решение ввести войска в Афганистан, все отказались и получилось, что это произошло вроде как само собой.
Дача рядом с работой
Окружающих Крючков поражал заботой о собственном здоровье. Каждое утро вставал без четверти шесть и час делал зарядку на улице в любую погоду, когда бы ни лег накануне. Ровно в девять сидел на рабочем месте. Жил он на даче в поселке первого главного управления КГБ. Это хорошо охраняемое, малолюдное, невидное и комфортное место. И до работы — несколько минут прогулки по лесу. Говорят, что поселок строился в чисто служебных целях — в качестве гостевых домиков для приема руководителей братских разведок. Но поселок оказался таким симпатичным, что Крючков сам там обосновался и поселил своих заместителей и начальников важнейших направлений. Ровно в половине второго он обедал вместе со своими первыми заместителями.
Отпуск Владимир Александрович брал зимой, поскольку обожал бегать на лыжах, в начале февраля уезжал в подмосковный правительственный санаторий «Сосны». Раз в неделю, обычно в субботу вечером, ходил в парилку, правда, не в русскую баню, а в сауну. Плавал в бассейне. Мало пил, предпочитал виски и пиво. Принципиально не ходил на юбилеи разведчиков, не участвовал в обмывании новых званий и назначений.
— Когда выйдем на пенсию, будем встречаться с вами в неформальной обстановке, — обещал одному из высших офицеров, приглашавшему его на банкет.
Еще в 1970 году при первом главном управлении создали информационноаналитический институт научно-технической разведки. В июле 1979 года Крючков преобразовал его в Научно-исследовательский институт разведывательных проблем, который должен был обобщать практический опыт и обогащать оперативный состав новыми разработками. Со временем появился еще и Институт управления, которому поручили компьютеризировать разведку. По указанию Крючкова написали «Историю внешней разведки органов государственной безопасности Советского Союза». Она была секретной и предназначалась для воспитания молодого поколения чекистов. В конце мая 1981 года на Всесоюзном совещании руководящих работников органов и войск КГБ Андропов сказал, что главная задача разведки — не просмотреть военных приготовлений противника, его подготовки к ядерному нападению. Разработали дорогостоящую систему предупреждения о ракетноядерном нападении, которая включала контроль не только за активностью натовских штабов, но и за закупками медикаментов и запасов крови для больниц и госпиталей. Это была самая крупномасштабная разведывательная операция послевоенного времени, продолжавшаяся с 1981 по 1984 год.
Попал под амнистию
Крючков — первый начальник внешней разведки, который стал хозяином Лубянки и членом политбюро, добрался до вершины Олимпа. Почему Горбачев в 1988 году сделал председателем КГБ Крючкова? Ему предлагали другие кандидатуры. Вероятно, Горбачев выбрал человека из разведки, полагая, что тот меньше руководителей внутренних подразделений КГБ станет противодействовать перестройке.
В Крючкове видели незаметного и неамбициозного исполнителя, готового выполнить любой приказ. Горбачев пребывал в блаженной уверенности, что вознесенный на высокий пост председатель КГБ будет вечно хранить ему верность.
А Крючков, видимо, считал, что достоин большей роли. Наступил момент, когда Владимиру Александровичу надоела роль безмолвного исполнителя. Но провал в августе 1991 года поставил точку в его карьере.
После путча он был арестован. Крючкова обвиняли по статье 64 (измена Родине) и статье 260 (злоупотребление властью) Уголовного кодекса РСФСР. В январе 1993 года его выпустили под подписку о невыезде. А 23 февраля 1994 года новая Государственная Дума приняла закон об амнистии.