ПЬЯНСТВО — ОБРАЗ СМЕРТИ
В сентябре 2020года село Ульяновка Забайкальского края одержало победу в конкурсе «Трезвое село». С тех пор территорию объявили зоной, свободной от алкоголя. На въезде в село установили знак «Продажа алкоголя запрещена».
Мы связались с главой сельского поселения Светланой Номоконовой, чтобы узнать, как обстоят дела в Ульяновке после оглушительной победы.
— За два с лишним месяца что-то изменилось в Ульяновке?
— Особо ничего не изменилось. Не скажу, что совсем удалось искоренить пьянство в Ульяновке. Справедливости ради, мы и не добивались «сухого закона», просто хотели закрыть нелегальные точки, где торговали алкоголем, — начала Светлана Валерьевна.
— Закрыли?
— В Ульяновке больше ни в одном доме не продают алкоголь.
— В магазине тоже не продают?
— Так нет на селе магазина. Иногда приезжает машина, доставляет хлеб.
— Кроме хлеба, больше ничего не привозят?
— Больше ничего. Поэтому там и торговали водкой и пивом на дому. Наши местные женщины сплотились, провели с нелегальными предпринимателями беседы. Добились, чтобы лавочку прикрыли.
— Что за беседы такие?
— Ладно, признаюсь, не одними беседами избавились от проблемы. Дело в том, что деревенские мужчины брали алкоголь в долг. Их жены просекли это дело. Когда мужья отдавали супругам зарплату, женщины отказывались погашать долг за алкоголь. Продавцам крепких напитков стало невыгодно держать точку.
— Среди местных есть те, кто недоволен таким положением вещей?
— Если кому надо махнуть, те едут в соседнее село за 7 км, где есть магазин, там всего в избытке. Правда, зимой особо туда не наездишься, летом проще — сел на лошадь и вперед. Впрок тоже не могут закупиться, денег не хватит.
— Просветительскую работу о вреде пьянства проводите на селе?
— К нам приезжают сотрудники организации «Трезвое Забайкалье» с просветительскими беседами. В ДК народу демонстрируют соответствующие фильмы, раздают листовки, проводят анкетирование.
— Праздники у вас тоже насухую отмечают?
— Праздники проходят в сельском клубе. На столе — чай, компот, квас.
— Жители соседних сел, наверное, посмеиваются над ульяновскими?
— Конечно, посмеиваются. Но наши инициативные женщины пресекают насмешки заявлением: «А вам слабо?»
— За участие в «трезвом» конкурсе положены призы. Вы что-то получили?
— Нам установили воркаут-площадку.
— Зачем вам спортплощадка? В селе, наверное, и детей нет.
— В Ульяновке живет всего 180 человек. Есть немного детей. Но мы намерены участвовать в конкурсе и в 2021 году. Уже отправили заявку. Нам нужно дороги отремонтировать, остановку для школьного автобуса сделать. От трактора бы не отказались, чтобы вопрос с чисткой дорог решить и с подвозом воды. Так что хочешь жить в человеческих условиях, придется завязать с алкоголем.
«Алкоголиков по головам посчитаем»
По стопам Ульяновки пошло еще одно село в Забайкальском крае. Жители Тырина в 2021 году планируют стать второй трезвой зоной в регионе. Дмитрий Матвеев, глава сельского поселения Верхне-Ульхунского Кыринского района, в которое входит Тырин, поделился, зачем ему это надо.
— Мы так и не успели начать работы для участия в конкурсе, подвел коронавирус, — рассказывает Дмитрий Геннадьевич.— Весной успели провести сход жителей, люди единогласно проголосовали за «сухой закон» в деревне. Остальные мероприятия пришлось отложить до лучших времен. Надеемся с января возобновить подготовку к конкурсу.
— Прямо так все жители единогласно и проголосовали?
— У нас жителей не так много, всего 210 человек. Кому охота при всех говорить: «Я
Не все жители российских сел готовы бросить вредную привычку ради благополучия родного дома. против»? Алкоголиком себя никто не хочет выставлять, даже если таковым и является.
— У вас, наверное, одни пенсионеры остались, кому там пить?
— Поверьте, в селах некоторые пенсионеры пьют больше молодых. Старику есть на что пить, он пенсию получает. А вот молодому неработающему человеку труднее выходить из положения.
— Значит, алкоголики все-таки есть?
— А где их нет? Но на селе проблему с продажей нелегального алкоголя мы решили. По домам не торгуют, в местном магазине реализация крепких напитков запрещена, лицензии у хозяина ларька нет. Да и поймите, пьяный человек на селе — беда, что угодно может натворить. А полиции в Тырине нет.
— Чем у вас торговали раньше, самогон гнали?
— Бросьте, обычный спирт из Читы возили и продавали здесь маленькими дозами, по 100–200 граммов. Разбавил — получил бутылку. В 2014 году я занял пост главы, так в то время в каждом втором доме торговля велась. Начал воевать. Мне и угрожали, и имущество поджигали, и анонимки на меня писали, через все прошел, но победил.
— Почем продавали спирт?
— В соседних селах до сих пор продают, вроде по 80–100 рублей за 200 граммов. Четыре года назад по 40–50 рублей отдавали. Дешевле, чем магазинная бутылка водки.
— Если вы сами справились с проблемой, зачем вам участвовать в конкурсе?
— Надеемся получить денежный приз, чтобы решить некоторые вопросы в деревне. Нам ведь маловатенько денег из бюджета выделяют. На два села дают 5 миллионов рублей в год. На эти средства надо «коммуналку» оплатить, зарплату сотрудникам, отопление, да все на свете.
— Что нужно для победы?
— Я точных критериев не знаю. Может, отправят к нам сюда комиссию с проверкой, будут смотреть, сколько неблагополучных семей на селе, много ли пьющих. Чем меньше таких, тем больше шансов победить.
— Комиссия алкоголиков считать по головам будет?
— Не могу до конца понять. Жду, когда пояснят мне ситуацию. Я понимаю, что побороть алкоголизм в провинции — дело неблагодарное. Да я и не против, чтобы человек пил. Не вижу ничего страшного, если мужик дома посидел, напился, на следующий день вышел на работу. Это нормально. Горе, когда люди неделями, месяцами, годами не просыхают.
— Вы сами не пьете?
— Почему, выпиваю. Раз в полгода. Некогда мне, поймите.
— Я заступил на должность заведующим сельским клубом с июля. Меня сразу и бросили на организацию конкурса. Теперь на мне вся нагрузка,— начал Александр. — Мы считаемся большим селом, население больше 3 тысяч человек, искоренить пьянство будет сложнее.
— Речь ведь о трезвом образе жизни идет, а не о концертах.
— На конкурс мы должны предоставить отчет, какие у нас спортивные, творческие люди живут. Показать, что мы не выпиваем, а занимаемся делом. Люди поют, танцуют либо что-то еще делают.
— Никто не мешает человеку после танцев и песен заложить за воротник?
— Конкурс предполагает, что будут проводиться рейды на селе. Комиссия проверит, сколько человек употребляют, на кого полиция составляла протоколы. Пьющим раздадут памятки.
— Пришли люди на встречу?
— Пришли, куда же они денутся.
— Бросили после этого пить?
— Знаю, что один человек бросил, его даже вернули на работу.
— В магазинах продают спиртное?
— Конечно, есть даже специализированный винно-водочный магазин.
— При таких раскладах шансов на победу у вас немного.
— Мы планируем договариваться с хозяином магазина, чтобы он делал трезвые недели и месяцы. Не продавал товар.
— Он не согласится, выручка дороже конкурса.
— Значит, будем в принудительном порядке заставлять.
— Такое возможно?
— Куда же деваться! Если хотим денег, надо подчиниться.
— Как жители села относятся к такой инициативе?
— Некоторые возмущаются, мол, на селе никаких развлечений нет, а вы хотите, чтобы мы пить бросили. У нас действительно нет ни кафе, ни Дома культуры, ничего. Взрослым проводить свободное время негде.
— Как нет ДК, вы же заведующий домом культуры?
— Должность такая есть, а помещения нет. Старое здание ДК больше вагончик напоминает, оно в аварийном состоянии. Я сижу в здании старой школы, мне выделили маленький кабинетик. Новая школа тоже требует капитального ремонта, с 1956 года она, с тех пор даже окна не заменили. На эти нужды сложно выбивать средства, вот и приходится в конкурсах участвовать.
— Много пьют у вас?
— Бомжей и алкашей на улицах нет.
— Баннеры, пропагандирующие трезвый образ жизни, повесили в селе?
— У меня на работе висят плакаты, школьники рисовали. Ну а в самом селе ничего такого нет. Мне кажется, у нас даже указателя при въезде в село нет, а вы говорите — баннеры.