«ЗАЧЕМ ОНИ РАССТРЕЛИВАЮТ АНГЕЛОВ?»

Грузия потеряла свое маленькое большое чудо — умер Резо Габриадзе

Сценарист, театральный режиссер, художник. Вся Грузия скорбит о потере своего «маленького большого чуда» — так называли его земляки. Но это потеря и для России, ибо имя Резо Габриадзе неотделимо от шедевров советского и российского кино. И на самом деле такие, как Габриадзе, принадлежат Искусству, а у того, как известно, нет границ, президентов и прочей земной шелухи. Потому что оно, истинное искусство, — высоко, в синеве небес, где парить дано лишь избранным. Резо Габриадзе был таким избранным.

Последние несколько лет он болел. Но все равно приходил в свой театр в центре Тбилиси, который сам когда-то создал и по своему проекту построил — как мечтал. Сидел на террасе в кафе и водил карандашом по бумаге. Потягивал кофе, что-то рисовал, но не конкретно, а нечто, из чего потом рождались необыкновенные сюжеты, чья необычность заключалась в простоте, в простых историях, незримо перетекавших на бумагу или холсты. В строчках, красках, графике. Казалось, что и ты так мог придумать, оно же вот рядом ходит, ездит, летает... А оказывается, так видеть и чувствовать мог только он, Резо.

— Скажи, почему они стреляют в небо? — спрашивал он меня своим тихим, чуть грустным голосом, и его темные, с теплом глаза устало поднимались вверх. Я как-то ранней промозглой весной приехала к нему в Тбилиси, и мы сидели на закрытой террасе.

— Кто, Резо?

— Те, кто выпускает в небо салют этот чертов, фейерверки. На небе же живут ангелы. Они не понимают, что расстреливают ангелов? Поговори с серьезными учеными и мне потом расскажешь. Они-то знают.

И в этом был весь Резо. У него все было живым, добрым, смешным и немного грустным. Маленьким, но почему-то большим. Грусть легкая, несмелая приходила после смеха. В театре марионеток имени его любили друг друга паровозы, разговаривали и командовали людьми скандальные птицы, роскошные женщины покровительствовали неудачникам, а те ночами бредили стихами... Это понимали во всех странах мира, куда театр Габриадзе любили звать на гастроли. И увидев его простые, наивные, но необыкновенные и трогательные истории, влюблялись в него навсегда. Кудесник, маг, волшебник — он продолжал традицию наивного искусства Пиросмани. И в театре, и в кино, и в живописи, и в скульптуре.

Ведь это он влюбил граждан СССР в Грузию, убедив своими сценариями, что грузины, если не все, то большинство, как Мимино из

одноименного фильма. Знаменитые грузинские короткометражки — это он. Для «Не горюй!», блистательно поставленного фильма Георгия Данелии и сыгранного Вахтангом Кикабидзе, Серго Закариадзе, другими чудными грузинскими артистами, он написал сценарий. Только великий сценарий становится великим кино. Вспоминаю, о чем говорили. О чем молчали. Красное вино, хачапури, истекающие сыром. Потом музей на втором этаже — там его живописный мир.

— Знаешь, я не любил ездить на дачу, — рассказывал он о себе. — Отвезу своих и быстро возвращаюсь в город, сажусь рисовать, писать. Тишину люблю. «Грузин ли это говорит, которому шумные застолья как глоток воды и воздуха? — думала я. — Грузин. Еще какой! Просто очень редкий подвид. Говорю же, избранный». А теперь его нет. Улетел к ангелам и, наверное, будет их защищать от «чертова салюта».