«АЛЕНА ДОЛБИК ПОМОГЛА МНЕ ОСИЛИТЬ СТАЛИНА»
Знаменитый фронтмен «Морального Кодекса» Сергей Мазаев занят приятными хлопотами — вовсе не продвижением себя (куда уж дальше!). Будто неожиданно свалившуюся с неба драгоценность он теперь трепетно презентует необычный проект своего… педагога по вокалу Алены Долбик. Пластинку «Ты Рядом», на которой певица с чувственным голосом проникновенно, интонационно и стилистически безупречно поет 11 песен преимущественно времен советской эстрадной классики 60-х годов в сопровождении Оркестра Сергея Мазаева (не путать с группой «Моральный Кодекс»).
От слова «педагог» вздрагивать не надо — миловидная девушка моложе ученика на несколько десятков лет. Поколение Z, короче. А ученик с блеском нешуточного вдохновения во взоре радуется своей находке. Такой блеск редко найдешь в глазах рок-мужчин столь почтенного возраста: мэтр отметил полтора года назад 60-летие и теперь переживает, что слегка округлившийся животик не позволяет с юношеской беззаботностью, как прежде, оголять торс перед дамами налево-направо — особенно на концертах, которые по-прежнему наполнены бурлящей чувственностью и нешуточным музыкальным куражом. Сергей, однако, утверждает, что Алена — лучшее творческое откровение, посетившее его за последнее время, а ее исполнение в плане сольфеджио даже «филиграннее» классических оригиналов.
Хотелось бы, конечно, верить, что Гелена Великанова, Лариса Мондрус, Аида Ведищева, Майя Кристалинская — дивы советской эстрады тех лет, — если бы услышали сей релиз с перепевками своих хитов и сумели бы к тому же превозмочь обычную женскую ревность и стервозность, то непременно расхвалили бы новоиспеченную эстрадную певицу. Да еще педагога такого потрясающего артиста, как г-н Мазаев.
Заинтригованная «ЗД» решила расспросить создателей о подробностях и подоплеках сочного творческого эксперимента, а также выяснить — зажжется ли на местном музыкальном небосклоне новая звезда? Сергей Мазаев уверен, что зажжется. «Есть здоровая конкуренция разных продюсеров, — поясняет рок-мэтр, — у Алены есть продюсеры, которые делают ее электронный проект, а есть я — такой ископаемый продюсер, которые делает старые ископаемые «динозаврские» песни. Зато я очень хорошо знаю жанр!»
Однако сама Алена Долбик — вовсе не дебютантка на музыкальной ниве, а девушка с историей — не испытывает, как оказалось, столь же шапкозакидательских намерений своего босса и одновременно ученика…
■ Я, конечно, изумляюсь ее потенциалу и мастерству — на 10 звезд первой величины, — расхваливает подопечную и педагога Сергей Мазаев. — Причем в любом жанре, к которому она прикасается, а она очень полистилистична, но в каждом проявлении безупречно профессиональна. А в тех (жанрах), в которых еще не была, попробуем, поработаем, все сделаем, не проблема.
■ Некоторый когнитивный диссонанс: Алена — твой многолетний педагог по вокалу. Хотя по виду скорее ты — ее педагог. Как это случилось?
■ Да, и меня это встряхивает… Это случилось, когда я делал свой струнный камерный классический квинтет. Моя подружка Анна Ким — первая скрипачка, в Москве таких мало — привела такую же высокую, красивую, как она, стройную девушку-скрипачку Анну Пасько, которая, в свою очередь, оказалась артисткой группы «Qui?Toi!» («Ки?Туа!»), а солисткой в ней как раз была Алена. Однажды друзья предложили мне открыть свой ресторан, я пошел на это скрепя сердце, потому что локация была неудачной. Но убедили, мы сделали ресторан «Гороховое поле», в котором Алена пела на открытии, и после этого я пригласил Алену Александровну в наш славный оркестр.
■ Петь и преподавать в одном флаконе? ■ Конечно… Потому что я никогда не учился вокалу. У меня поставлено дыхание, аппарат существует из-за того, что я духовик всю жизнь, но пел я по наитию. По сути — духовик и одноголосый музыкант. То есть я протягиваю мелодию, меня учили филировать звук, тянуть его, как на инструменте. Но техники управления голосом у меня не было. Я никогда этим не занимался. Слышал иногда, что у меня проскакивают, например, какие-то оперные ноты, вполне себе яркие и красивые, даже получше, чем у некоторых оперных артистов. Но у них они работают по всему звуковому диапазону, а у меня — то в одном, то в другом
месте могут выскочить. А это именно — школа. И Алена Александровна дала мне несколько установочных упражнений. Так и начались наши занятия.
■ Почему решили начать с альбома эстрадной классики 60-х годов, причем в той же стилистике? Думаете удивить этим музыкальный рынок и публику?
■ Мы в оркестре решили как-то записать песню «Ой ты рожь». Эту песню очень любила моя мама, а я всегда думал, что она народная. Оказалось, что ее написал композитор Александр Долуханян. Красивая песня, ее пели многие, а первой исполнительницей была Гелена Великанова. Мы сделали аранжировку. Из всех наших подпевок я выбрал для этой записи Алену, решил ей предложить. Мне и тогда говорили: зачем это нужно, это «совок»… А я стоял на своем: нет, это — фирма. А у нас в коллективе никакого творческого насилия. Говорю: «Алена Александровна, не хотите ли попробовать эту песню спеть? Такая у меня есть идея». Она совершенно спокойно сказала, что попробует, и ушла. На следующий день пришла и наизусть спела идеально выученную песню. Мы с Колей Мирошником, нашим аранжировщиком, аж сели. Поняли, что у нас есть инструмент, с которым мы можем воплотить то, что давно было задумано. Начали писать Алене программу — уже как солистке. Она при этом продолжает петь у нас в хоре, подпевает мне «Unchain My Heart» и все такое, поскольку у нас, у Оркестра Сергея
Мазаева, абсолютно «кабацкий» репертуар, надо же деньги зарабатывать. Но какое качество исполнения!
■ И давно ты стал поклонником советской музыки?
■ С возрастом. Трудно сказать, когда точно, эволюция произошла постепенно. Я был пропитан этими мелодиями с самого детства. Я же в духовом оркестре был детском, мы там пели и играли и «Смело, товарищи, в ногу», и «Красные кавалеристы»... Это все были школьные песни, я был нафарширован этими мелодиями… Когда я сам начинал становиться артистом эстрады и для меня главной мечтой было записаться с нашим первым с Игорем Матвиенко ансамблем «Добрыня», вся та музыка еще звучала вокруг. Репетировали в здании ТАСС, там была наша первая база. Потом — ВИА «Здравствуй, Песня»… Видишь, эти названия отвратительные… Но мы не могли их поменять. А музыка была, но часто ее невозможно было хорошо записать. Ловил себя на мысли тогда: почему под западное диско хочется танцевать, а у нас вроде как тоже диско, но играет так, что с души воротит.
■ И насколько уроки Алены изменили тебя как исполнителя?
■ Мне технически стало легче петь. Появилось спокойствие в плане вокального исполнения. Я могу теперь, например, как Кобзон, четыре часа петь без остановки. Если не буду рвать голос «Моральным Кодексом», там ты чисто физически срываешь связки. А еще эта, как ее там, «Я люблю тебя до слез»… ■ То есть и репертуар даже расширился? ■ Да. Благодаря этому я и смог участвовать, например, в оперном спектакле «Рабочий и колхозница».
■ Где ты пел Сталина? ■ И продолжаю петь. Мне было интересно приобрести новый опыт.
■ К счастью, в отличие от спектакля с Бузовой во МХАТе, Сталин в вашей опере не преподносится как героико-романтический персонаж…
■ Это было бы слишком! Сталин — это одно из самых поганых явлений после Николая Второго, я считаю… С другой стороны, почему не исполнить? Я Ленина дважды играл в своей жизни. У нас все-таки жанр скорее комической буффоперы.
■ И воплотить это помогли уроки с Аленой? ■ Да.
★★★
■ Пора, видимо, попытать виновницу переполоха. Алена, Сергей Мазаев как ученик… Что это? Обычно педагог старше ученика…
■ Ну, голос Сергея Владимировича был знаком мне с детства.
■ Как и всем нам, в общем-то… А это такой прикол, что вы друг друга по отчеству величаете? (Мазаев поправляет: «Можно просто — Сергей». — Прим. «ЗД»).
■ Мы просто так привыкли, — улыбается Алена, — на самом деле это нормально. Говорить об уроках в обычном смысле, конечно, вряд ли правильно. Просто более подробные консультации во время работы, общения в оркестре. А так как я с детства знакома с музыкой группы «Моральный Кодекс», то сам предмет — голос Сергея Владимировича (далее — СВ для краткости. — Прим.
«ЗД») — мне хорошо знаком. Он всегда отличался бархатом, глубиной, не звучал по-рокерски и не звучал по-эстрадному, он звучал, на мой взгляд, всегда более академично.
■ До Оркестра Мазаева вы пели в группе «Ки?Туа!» с уклоном в стилистику мюзиклов, французского шансона. Почему для дебютного альбома выбрали ремейки на советскую эстрадную классику 60–70-х годов?
■ К этой музыке у меня очень трепетное отношение. Если вспомнить мое знакомство с оркестром и репертуаром, то «Ой ты рожь» была не первой песней. До этого мне предлагались Annie Lennox, какой-то рок и прочее. Но поскольку я человек глубоко академического образования, то мне понадобилось время для того, чтобы перестроиться. Если честно, я до сих пор не могу назвать себя эстрадной певицей. И когда появилась песня «Ой ты рожь», которая стилистически очень близка к тому, что я делала в группе «Ки?Туа!», в которой прослужила 8 лет, то я как бы заглянула в прошлое. Для ее исполнения мне не нужно было что-то опять в себе перенастраивать. Все было очень органично, и разовый эксперимент естественным образом вылился в идею целого альбома. ■ У вас очень хорошо получилось передать дух 60-х именно в манере исполнения…
■ Для меня первостепенным было именно настроение, это всегда сказывается на вокале.
■ На какой резонанс рассчитываете с этой пластинкой?
— Мы оба с СВ считаем, что можем «бомбануть»… Но если серьезно, то я глубоко убеждена, что ни в коем случае нельзя забывать подобную музыку. Она, конечно, не соберет стадионы, даже если будет играть на центральных каналах с утра до ночи. Но все равно должен быть тот, кто это делает, потому что это историческое наследие очень важно и ценно. С моей точки зрения, для эстрады это хорошая культура, которая воспитывается, когда ты слушаешь и анализируешь эту музыку. Пусть она где-то наивна, пусть предсказуема с точки зрения гармонии, потому что тоже нельзя было позволить себе какие-то большие эксперименты в те времена, но в любом случает это то, что англичане называют piece of art — предмет искусства. ■ Вы при этом не забрасываете и другие мультистилистичные забавы?
■ У меня недавно вышла пластинка электронной музыки, я всегда ею увлекалась, с самого детства, как себя помню. Всегда, где я, была прямая бочка и какая-то холодная электроника интровертная… Мне кажется, что сейчас такое время, когда нужно заниматься много чем и развивать себя, особенно если ты творческий человек, в разных ипостасях. Я совершенно этого не боюсь. В электронном проекте я звучу совершенно иначе, другая манера исполнения, я сама пишу там песни и тексты. Если одновременно поставить эти две пластинки, то, человек, который не знает, вряд ли сможет определить, что это один и тот же персонаж. Поэтому мой электронный сольный сайд-проект имеет псевдоним Cinecile — офранцузенное словечко, которое ничего не значит.
■ Можно ли надеяться, что к ремейкам 60-х и собственной электронике добавятся и оригинальные песни из-под пера вашего ученика Сергея Мазаева?
■ Если бы были хорошие песни, то они бы звучали, — принял удар на себя СВ.
■ А куда ж они пропали? ■ Нету их. Пока. У меня их особо и не было — шесть или семь песен у меня за всю жизнь написано. Я больше занимаюсь для других более талантливых людей организацией условий воплощения их талантов. Но оригинальный авторский материал, конечно, постоянно ищем.
— Мы ищем, — соглашается Алена, — но мне пока что, если честно, нравится с классической музыкой соприкасаться, если мы не берем электронную часть меня, потому что это все-таки другая музыка, там немножко другие законы. Пока я себя, например, не вижу каким-то большим эстрадным персонажем.
■ Ну, может быть, и к лучшему. Лучше наслаждаться той гармонией, прекрасный образец которой явил собой наш сегодняшний разговор и ваш с Сергеем Владимировичем занимательный ремейк-проект «Ты Рядом»…
Артур ГАСПАРЯН.