НЕ МАНЬЯК, А ДЯДЯ МИША: «БАССЕИН В УКРАЛ МАТЕРЫИ ВОР
Кто и как совершил самую дерзкую музейную кражу в истории России
20 лет назад из экспозиции Эрмитажа пропала картина «Бассейн в гареме» французского художника Жана-Леона Жерома. Работа, примерную стоимость которой директор музея Михаил Пиотровский определил в 1 миллион долларов, безжалостно вырезали из рамы и вынесли, легко миновав все рубежи охраны. Мистика. В 2006-м картина при не менее странных обстоятельствах нашлась, а вот преступник(и) нет. Сенсационные подробности о краже века и легендарном преступнике — в нашем материале.
Эротика для императора
С момента своего создания и до сих пор эта картина вызывает бурные споры. «Бассейн в гареме» Жан-Леон Жером написал под впечатлением от путешествия по Ближнему Востоку в 1875 году. Прорисованные с фотографической точностью обнаженные наложницы парятся в бане, а чернокожая служанка, закутанная с ног до головы, предлагает им кальян. Художник «зашел» на запретную территорию: откровенность и эротизм восточного сюжета вызвали нарекания как со стороны мусульман, так и христиан. Картина выставлялась на Парижском салоне, а после была использована в рекламе виски, что подогрело ажиотаж вокруг полотна. Но это не смутило императора Александра III, который приобрел у автора работу для своей личной коллекции. Она хранилась в Аничковом дворце вплоть до революции, а после национализации была передана в Эрмитаж.
Хроника преступления. 2001 год. 22 марта. Четверг. 10 утра. Картина на месте. А в 15.15 ее уже и след простыл. Пропажу обнаружила как раз смотрительница из соседнего зала: от «Бассейна в гареме» осталась лишь рама. Через пару минут вся охрана музея уже стояла на ушах. На место происшествия прибыла пара сотен сотрудников милиции с собаками и сыщики «антикварного» отдела. Эрмитаж оцепили. Около 17 часов начали выпускать первых посетителей: сначала детей, потом взрослых. И каждого обыскали с ног до головы. Анализ камер видеонаблюдения ничего не дал. Сигнализация почему-то не сработала. Директор Эрмитажа Пиотровский предположил, что преступление мог совершить «маньяк, так как на картине есть обнаженные женщины», и что работа «не нужна коллекционерам, потому что она не из великих шедевров». Тем не менее он озвучил примерную стоимость «Бассейна в гареме»: ни много ни мало 1 миллион долларов.
И вдруг спустя пять лет работа нашлась — при не менее интригующих обстоятельствах. 20 декабря 2006 года в Росохранкультуру (Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия функционировала тогда как самостоятельное подразделение и занималась в том числе возвращением похищенных ценностей. — М.М.) позвонили от Геннадия Зюганова. И сообщили, что картина у них — в Госдуме! Вскоре коммунисты привезли полотно в кабинет Виктора Петракова, который на тот момент являлся замглавой службы. Эксперты исследовали работу и быстро подтвердили ее подлинность. Петраков связался с Михаилом Пиотровским, который на тот момент, по счастью, находился в Москве, и тот тут же прибыл в Росохранкультуру.
Что тогда началось! О сенсационной находке не трубил только ленивый. Официальная версия неожиданного возвращения картины звучала так. Неизвестный позвонил в приемную лидера КПРФ и сообщил, что «располагает оригиналом картины, похожей на ту, которая была похищена из Эрмитажа». На встречу со звонившим отправился советник Зюганова Александр Куликов. По его словам, он встретился с неизвестным у пешеходного перехода на Театральной площади близ Большого театра. Мужчина среднего роста и среднего возраста передал депутату бумажный пакет и скрылся. Директор Эрмитажа получил назад экспонат в удручающем виде. Холст размером 73,5×62 см был сложен вчетверо, отчего красочный слой на местах сгибов осыпался.
Однако нас больше интересует само преступление. Действительно ли картину украл маньяк? Спустя 10 лет после кражи Пиотровский стоял на той же версии: Жерома похитил нездоровый человек, возможно, в состоянии аффекта. То есть ограбление не было спланировано, а преступник поддался эмоциям и по какимто своим причинам (может, он женоненавистник или, наоборот, любитель эротики) вырезал полотно из рамы. Многие журналисты и эксперты верили в эту версию. И вот почему.
Зачем красть картину, если ее нельзя продать, ведь это музейный экспонат? Слишком опасно, и не похвастаешься. Почему именно Жером, когда рядом были картины более раскрученных мастеров? Наверняка дело в сюжете. И, наконец, кто бы стал складывать картину вчетверо, понимая, что это повредит краски и сильно понизит стоимость?
Ушел через Атлантов
Владислав Кириллов в 2001 году работал в отделе по борьбе с кражами СанктПетербургского ГУВД, а спустя три года возглавил 9-й «антикварный» отдел и занимал эту должность десять лет — до 2014 года (вплоть до момента ликвидации подразделения). После руководил данным направлением в Главном управлении угрозыска МВД России. То есть был главным сыщиком по антикварным делам в стране. Так вышло, что судьба сама вывела его на «дело Жерома». Дважды. Однако о деталях ограбления Эрмитажа прежде никогда не рассказывал. Просто не мог выносить на публику — служба. Теперь полковник полиции в отставке, а фигуранты дела, скорее всего, мертвы. Можно и открыть карты.
— Тогда я работал в отделе по борьбе с кражами и занимался поимкой довольно серьезных домушников, — вспоминает Владислав Петрович. — Одно из преступлений было совершено в коммуналке на улице Восстания, где в одной из комнат жила старушка. В дверь позвонила девушка, представилась соцработником, бабушка открыла, за ней вломились злоумышленники. Хозяйка пострадала, антиквариат из ее комнаты вынесли. Тогда в поле зрения попал вор по кличке Аладдин. Его так прозвали, потому что он никогда не оставлял отпечатков пальцев, хотя работал без перчаток. Да еще и фамилия созвучна с именем героя восточной сказки: Александр Саладинов. Он чувствовал себя неуязвимым: уверовал в свое мистическое воровское предназначение.
Сначала на него были только свидетельские показания, и он вел себя довольно дерзко. А потом обнаружили его «пальцы» в квартире на Восстания. Дело было заведено по статье 162 УК РФ — «Разбой». Когда Аладдин понял, что не получится «соскочить», он испугался и стал предлагать информацию, чтобы получить поблажку. Долго торговался, но в итоге рассказал все без всяких гарантий: боялся, что умрет в тюрьме, ведь у него был туберкулез. Я сначала даже не понял, о каких «купальщицах» идет речь. А потом вспомнил про Жерома, спрашиваю: он? Тот отвечает: да. Он четко все изложил: кто мог совершить преступление и как, и кто мог быть вероятным заказчиком.
Оказалось, что именно неуловимый Аладдин должен был украсть «Бассейн в гареме». Более того — вор отрепетировал преступление. То есть он пришел в Эрмитаж как посетитель, побывал в 330-м зале, а потом вышел через служебный вход. Для него были заготовлены тубус под картину и синяя униформа рабочего, в которую он переоделся, когда покидал здание. Аладдин прошел через внутренний двор, вышел на Дворцовую через калитку служебного двора, что находится рядом с Атлантами. Ему показали, как обойти систему безопасности и весь маршрут. Однако вор отказался: не устроил гонорар за его услуги. Предложил найти себе замену, но обошлись без его рекомендаций. Вскоре Аладдин узнал из газет о краже и понял, что дело сделано.
Кто же организовал похищение картины Жерома, да еще так ловко?
— Организатором разбоя на улице Восстания и кражи картины из Эрмитажа оказалось одно и то же лицо, — говорит Кириллов, — тихий пенсионер с улицы Некрасова и по совместительству, как казалось на первый взгляд, «обычный скупщик краденого» Дядя Миша. Со слов молодой любовницы одного из участников преступной группы, бывшей по совместительству и любовницей Дяди Миши, именно он и дал заказ Аладдину на адрес по улице Восстания по наводке своего старинного приятеля и соседа потерпевшей по общей коммунальной квартире. Получив сведения от Аладдина, что это же лицо является заказчиком кражи картины из Эрмитажа, решили более внимательно приглядеться к пенсионеру с Некрасова. На поверку он оказался человеком не только с богатым и неординарным преступным прошлым, но и не менее интересным криминальным настоящим и преинтереснейшей личностью. Его имя — Моисей Залманович Поташинский. Он когда-то работал в Эрмитаже и знал все ходывыходы и прорехи безопасности... Моисей Залманович — действительно личность абсолютно легендарная в антикварных кругах. Его биография относительно хорошо известна. После войны он совсем юным приехал из Сибири в Ленинград, где женился на дочери часовщика. В 1957 году тестя осудили за махинации с двойной бухгалтерией, Поташинский проходил по делу как соучастник и был осужден на 4 года лишения свободы. В тюрьме он освоил профессию переплетчика, а после отсидки устроился в переплетную
мастерскую. Отсюда начался его путь в антикварный преступный мир. Вскоре он стал своим в арт-кругах: начал с черного рынка книг, а потом перешел на графику и живопись.
— Но, если личность организатора ограбления Эрмитажа стала известна полиции, почему Поташинского не посаГАРЕМЕ»дили?
— Я передал всю информацию следователю, который вел дело, и начальнику отдела Николаю Иванову, который сейчас является советником по вопросам безопасности Эрмитажа. Сведения были зафиксированы процессуально, — рассказывает сыщик. — Сотрудники антикварного отдела, думая, очевидно, что у них в руках неоспоримые доказательства, пошли по грубому сценарию. Они провели очную ставку между Аладдином и Моисеем Залмановичем. А Поташинский сказал, что Аладдин оговаривает его. Да, встречались, болтали, что кто-то что-то планирует, но, мол, на этом все. Якобы дальше разговоров дело не пошло. Однако все последующие передвижения по ближайшему зарубежью Моисея Поташинского подтверждают предположения. Была информация, правда, неподтвержденная, но, думаю, правдивая, что картину вывозили в Эстонию, но так и не смогли продать после шума, который пошел. И она была возвращена назад в пределы Российской Федерации.
— Кто мог быть заказчиком?
— По словам Аладдина, они встречались на квартире Поташинского, и там присутствовал еще один человек. Судя по тому, как и что он говорил, это и был заказчик. Некий коллекционер, внешне похожий на актера Александра Пороховщикова. Аладдин очень беспокоился по поводу сигнализации, но его попросили не волноваться. Во время тренировки Саладинов потрогал картину, сигнализация и правда не сработала. Аладдин был в итоге осужден на 9 лет и 1 месяц за серию краж и квартирный разбой. В 2007 году он вышел по УДО и последний раз мелькнул в 2014-м по незначительной краже с последующим решением суда по его содержанию в психиатрической лечебнице. Кроме того, после кражи в Эрмитаже и первых показаний Аладдина пропал охранник Поташинского — Саша «Гатчинский». Как выяснилось, он был убит, и это тоже добавляет вопросов…
Казалось бы, прошло 20 лет с той дерзкой кражи из Эрмитажа, музейная безопасность должна была сделать шаг вперед. Однако два года назад из Третьяковки не менее дерзким способом увели картину Архипа Куинджи «Ай-Петри. Крым». Полотно похитили прямо на глазах у многочисленных посетителей масштабной выставки в Инженерном корпусе. После случившегося Министерство культуры обещало сделать «самые серьезные выводы», провести проверку музейной охраны по всей стране и усилить безопасность повсеместно. Мы поинтересовались в Эрмитаже, что было сделано там. В пресс-службе музея нам рассказали, что после случая с Куинджи состоялся специальный семинар-практикум, а совместные учения службы музейной безопасности и подразделений Росгвардии и так проходят регулярно. «После той истории Эрмитаж был признан лучшим в сфере безопасности», — заявила пресс-служба. Дай бог.