«Надо уметь забывать»
Будни спасателей: трупы, аварии, спасенные из «духовки» в кромешной тьме жизни…
МВД провело ежегодную церемонию вручения медалей «За спасение жизни». Кто эти смелые и мужественные люди, на которых всегда можно надеяться? Газета Eesti Päevaleht пишет о представителях этой героической профессии.
Воктябре прошлого года в Пыльтсамаа пожилой мужчина-инвалид оказался в огненной западне в своей квартире. Тушить пожар в квартире на первом этаже прибыла местная команда спасателей.
«Простая история»
«Ну, на самом деле история простая. Вместе с еще двумя ребятами зашли и вытащили его», – рассказал Алар Мётлер, награжденный за этот эпизод медалью. Как будто извиняясь, он говорит, что не может назвать какихто особых трудностей в этой истории о спасении человеческой жизни.
«Загорелся мусор перед плитой, никого другого там не было. Конечно, много дыма, мужчина был черным, как …!» – добавляет Мати Сакснийт, другой спасатель, удостоенный медали за свои действия в этом пожаре. Он тоже не смог найти для того случая каких-то ярких красок.
Мужчины задумались. «Там и собака была! Она сама выбежала сразу, как мы смогли открыть дверь», – вспомнил Мати.
После долгих мучений вырисовывается полная картина труда пожарного. Во-первых, в случае пожара спасатель работает в темноте. Даже если на улице светло, то в помещениях из-за задымленности полная темень. Во-вторых, жара. Если в помещении жар ниже 300 градусов, спасатели не проливают помещение для охлаждения (так как возникающий при этом пар может заживо сварить людей, возможно оставшихся в живых), а заходят внутрь.
Окно для прохлады ни в коем случае не открывают, потому что это даст огню только новый импульс. Приходится работать, как в духовке. Жаропрочное одеяние – это, конечно, хорошо, но и оно не всемогуще. Алар вспоминает самый «горячий» случай из своей практики, когда пришлось тушить пожар в Пайде, в кирпичном подвале центра KEA. Тогда волосы под защитным обмундированием встали, как в бане с самым крепким паром, жара была просто обжигающая. «Там же было сильно за 200 градусов», – прикинул он.
Какое чувство, когда заходишь в духовку? «Трудно описать. Адреналин зашкаливает», – отвечает Алар.
На этом фоне скромный пожар в квартире, где даже нет особого пекла, действительно – «ничего такого». Как правило, температуру спасатели измеряют термокамерой, но если ее нет, то перед входом в помещение прикладывают к двери руку. Поскольку из-за дыма видимость в помещении нулевая, то с термокамерой удобно искать пострадавших. А если камеры нет, то приходится, ползая на коленях, на ощупь обходить все здание, имея за спиной 20-килограммовое снаряжение.
Третья медаль
Если у Алара это уже будет третья медаль, то Мати трудно даже сосчитать, сколько у него на счету за многие годы работы спасенных жизней. «Например, был вызов, когда один мальчик тонул в озере. Посмотрели – никого нет. И вдруг вижу – между буйками под водой что-то белеет наподобие человеческой руки! Вытащил его, подоспела скорая. Так рад, что мальчик остался жив!» – рассказал Мати. (Алар вставляет: «Я помню этот случай! Я был тогда подростком, а Мати уже спасал жизни!»)
Жизнь удается спасти не всегда. «Был такой случай: двое друзей, уже пожилые люди, пошли вытаскивать сеть, один из них упал в воду и утонул. Застрял в сети и не вынырнул. Второй видел, как тонет его друг, но ничего сделать не смог, потому что сам – инвалид, с одной рукой. Если бы прыгнул в озеро, то, видимо, тоже бы утонул», – вспоминает Мати.
Гидрокостюмов в то время еще не было. Мати пришлось лезть в холодную воду. Он нашел утопленника, но тот настолько запутался в сети, что его было из нее не вытащить. Пришлось труп вытаскивать на берег вместе с сетью и рыбой.
Самой жестокой Алар и Мати считают работу на месте аварий.
«Один умер у меня на руках. Авария случилась на шоссе Таллинн – Тарту. Молодые люди перевозили какой-то товар. На заднем сиденье ехала женщина лет 30. У нее была травма шеи, я держал ее голову у себя на коленях. Она так и умерла у меня на руках», – говорит Мати.
Насколько психически трудно работать спасателем? «Нужно уметь забывать! И должны быть какие-то увлечения, хобби», – отвечает на этот вопрос Мати.
Алар добавляет, что у него психика настроена так, что он не запоминает лица погибших, видимо, включился какой-то защитный рефлекс. То же самое и с близкими пострадавших.
Пару лет назад Алар выехал на вызов, где в ДТП фургон смяло в гармошку. Водитель сидел, сплюснутый между рулевой колонкой и перегородкой кабины. Ситуацию особенно осложняло то, что все было покрыто белой жижей: машина перевозила жидкую шпаклевку, в аварии упаковка разорвалась, и все вокруг было в этом вязком материале.
Спрессованный фургон пришлось разрезать буквально по кусочкам: начали со стороны пассажира – сначала дверь, потом сиденье. Работать было трудно: везде шпаклевка, все ужасно скользкое. «Буквально на животе и четвереньках», – вспоминает ход работ Алар.
После того, как пострадавшего передают медикам скорой помощи, о нем уже, как правило, не думают. В данном случае через год водитель фургона разыскал спасателей и пришел их поблагодарить! У пострадавшего было около 30 переломов, но к спасителям он пришел уже на своих двоих. Спасатели были очень рады, и лицо этого мужчины Алар помнит до сих пор.
Изнурительный труд
Некоторые случаи бывают просто изнурительными. Алар рассказывает, что однажды пришлось к очагу пожара в заповеднике пробираться через лес целых 12 часов. Случается также обнаруживать трупы там, где их совсем не ждешь.
Мати вспоминает: как-то раз они пошли на обход – объяснять людям необходимость установки датчика дыма. В одном месте на стук не ответили, но дверь была открыта. Мати зашел внутрь и увидел покойника. Тот к тому же оказался его однокашником.
Иногда и жизнь самих спасателей оказывается в опасности. «Один раз мы тушили ночью крышу трехэтажного здания, на мгновение дым рассеялся, я сделал шаг вперед и увидел – еще один шаг, и я бы провалился. Крыша прогорела, и я бы полетел вниз с высоты третьего этажа», – вспоминает Мати.
Об одном коварном пожаре рассказал и Алар. «Стояло лето, загорелось убранное злаковое поле, на котором еще оставались стога соломы. Ветер погнал огонь прямо в сторону леса. Мы подошли с подветренной стороны, но ветер тут же сменил направление, и огонь двинулся на нас. Тут надо быстро шевелиться! Защитная одежда в определенной мере жаропрочная, но если попадешь в лапы огня, то она не спасет», – признает Алар.
И какая за все это зарплата? «Это вроде открытая информация, можно, наверное, говорить?» – неуверенно спрашивает Алар. «На руки меньше тысячи», – дает ответ он. Этого достаточно за трупы, аварии и пожары? «Эту работу делают не за деньги», – считает Алар. И рассказывает, как сам стал спасателем.
Это случилось, когда его супруга радостно сообщила ему, что ждет их первого ребенка. «Тогда словно чтото щелкнуло, и сразу же на следующий день я пришел сюда устраиваться на работу», – поведал Алар, который в то время занимался сельхозработами (хотя учился на строителя). Вакансий сразу не оказалось, но чуть позже свободное место появилось, и его направили на учебу. Так все и началось.
Алару настолько нравится его работа, что он даже отказался от возможности пойти учиться дальше и сделать служебную карьеру – ведь тогда он больше не сможет сам прыгать в огонь и воду, ему придется раздавать приказы и заниматься перекладыванием бумаг.
Мати параллельно с работой спасателем трудится также в специализированном доме по уходу Выйсику, где он утихомиривает буйных подопечных и подстраховывает врачей. Еще та работенка! Почему он ею занимается? Мати начинает говорить о низкой зарплате спасателя и необходимости подработки, мол, поэтому и пошел на работу в Выйсику. Но мы не об этом! Мы спрашиваем в целом о его работе – ведь можно было бы гдето в Финляндии укладывать гипрок и получать те же деньги за полмесяца? «Я не хочу» – следует простой ответ от Мати.
На заднем сиденье ехала женщина лет 30. У нее была травма шеи, я держал ее голову у себя на коленях. Она так и умерла у меня на руках