Оптимизация школ по-нарвски

Директор нарвской гимназии: искусственно показать, что мы перешли на эстонский, – да, мы можем. Но смысл?

Корреспондент Delfi поговорил с директором Солдинаской гимназии Романом Треиалом о том, реально ли привлечь в Нарву учителей, ведущих занятия на эстонском, не придется ли будущим гимназистам учиться в Силламяе и есть ли в гимназии учителя из Украины.

11мая на официальном сайте горуправы Нарвы опубликовали документ программы развития муниципальной системы образования города до 2030 года. В документе определены видение и цели системы образования на ближайшие десять лет. Многие изменения произойдут в течение ближайших пары лет.

Объединение или оптимизация

«Слухи ходили по городу и раньше, а теперь да, вероятность того, что нас объединят со школой № 6, почти 100%, – говорит Роман Треиал. – Почему появилась потребность в объединении? Основной момент: школы Нарвы в плачевном техническом состоянии. Детские сады, кстати, тоже. Только чтобы реновировать детские сады, надо потратить 30–35 миллионов евро. Конечно, город задумался, тем более количество жителей уменьшается. На данный момент планируется закрыть три сада, еще два – объединить. Чтобы не тратить много денег на реновацию школ, две объединяют. Это называется оптимизация. Мы должны покинуть наше здание и переехать в другое.

Мы, конечно, хотим остаться на прежнем месте. Но здание школы № 6 хоть и меньше, но более-менее реновировано. Хотя в нашу школу тоже много вложено. Недавно поменяли фасад, сделали дорожки, по которым дети ходят в школу. Обидно, если все просто забросим и уйдем. Но у нас старая проводка. По нашим расчетам, нужно 600 тысяч евро. Это по ценам трехгодичной давности. Кроме этого, раздевалки надо поменять, я их называю камерами для заключенных. Им 35 лет! Дважды писал ходатайство на их ремонт, надо примерно 130 000 евро. Трубы, по которым течет вода, ни разу не меняли. В целом, аудит нашей школы показывает цифру около двух миллионов евро, необходимых для реновации».

– Роман, какие плюсы и какие минусы в этой оптимизации вы видите?

– Отрицательный момент в том, что изменится местоположение. Наша школа находится в Солдино. Все, кто близко живет, приходят к нам. Если переедем, то детям придется ходить лишние километр-полтора пешком. Будут ли родители водить детей так далеко от дома? Не знаю.

Положительный момент в том, что другая школа технически лучше, хоть и меньше.

– Если здание школы № 6 меньше, как же все дети смогут учиться вместе?

– В нашей школе сейчас учится больше 600 учеников. В школе № 6 – меньше 200. Цифры к 2025 году могут измениться, но примерно 600–750 учеников будет из двух школ. При этом к 2025 году должна открыться первая школа, ее сейчас реновируют. Это будет школа раннего языкового погружения. И позиция чиновников такая: дети, которые учатся в классах раннего погружения, могут перейти в эту школу. Если наши 1–3-е классы, кто идет по программе раннего погружения, уйдут в первую школу, то у нас уменьшится количество детей.

Кроме того, с оптимизацией мы потеряем гимназическую ступень. В следующем году мы еще набираем 10-й класс, а потом все. В Нарве будут работать две государственные гимназии. В одной обучение 40% на 60%, в другой – только на эстонском.

Во многих городах сейчас открываются гимназии, в которых учатся исключительно 10–12-е классы. Эта тенденция приходит и в Нарву. Это еще уменьшит количество учеников солдинаской гимназии.

А остальные куда пойдут?

– Нарва рискует повторить ситуацию с гимназией в Кохтла-Ярве? Те дети, кто не смог из-за слабого эстонского там учиться, вынуждены ездить в другие города: в Силламяэ и Йыхви.

– Да. Это мое опасение, которое может сбыться на 100%, если вовремя не осознать последствия и не продумать альтернативный вариант. В Кохтла-Ярве пришел новый директор, он раньше не руководил школой, где у детей низкий уровень эстонского языка. И случилось то, что случилось. Если в Нарве у директоров новых гимназий будет позиция, что они хотят набрать элитных детей, отлично владеющих эстонским, то они соберут 100, максимум 200 детей. Если сделают более низкий порог входа в гимназию по среднему баллу и уровню владения языком, то ситуация будет менее критичной.

– Насколько реально усилить языковую нагрузку на детей 8–9х классов, чтобы подготовить их к поступлению в гимназию?

– У нас нет дополнительных средств на это. Если ученики планируют идти в гимназию, то предполагается, что они в состоянии освоить материал на эстонском языке. Не все оценивают правильно свои возможности, к сожалению. Бывает, что через год дети уходят, потому что не могут продолжить обучение дальше. Сами забирают документы и идут в школы для взрослых, например.

– На ваш взгляд, новые гимназии смогут найти достаточное количество учителей для преподавания на эстонском?

– Учителей эстонского не хватает во всей Эстонии, а в Ида-Вирумаа – это очень серьезная проблема. Новым директорам придется провести колоссальную работу по поиску учителей. Кто-то придет из наших гимназий, но их мало. В Кохтла-Ярвескую гимназию приглашали специалистов из Таллинна в основном. Но мало кто захотел там жить. Да, госгимназии могут платить своим учителям зарплату выше, чем муниципальные школы. Но Таллинн есть Таллинн. Чтобы поехали в Нарву, надо мотивировать и зарплатой, и жильем, и дополнительными привилегиями. Муниципального жилья в Нарве мало. То, что есть – в удручающем состоянии.

Сейчас Министерство образования и науки прописывает большую программу перехода школ с 1-го по 12-й класс на эстонский язык с 2035 года. В ней прописано, что будет проведено переобучение учителей, на это будут выделены деньги. В отчетах министерства есть ужасающие цифры, сколько учителей, преподающих на эстонском, на самом деле им не владеют. Прописать красиво на бумаге программу можно, миллион вложить можно, но будет ли результат? Особенно в Ида-Вирумаа.

Многие высокомотивированные учителя начинают учить эстонский, чтобы не остаться без работы в 2035 году. Но это единицы. Нам уже Министерство настоятельно рекомендует вводить как можно больше предметов на эстонском языке. Физкультуру, искусство, например, вести не на русском. Но где найти учителя физкультуры, который сможет вести предмет на эстонском, я не представляю. В Тарту, Таллинне сейчас готовят таких учителей. Но кто идет потом в

«

В отчетах министерства есть ужасающие цифры, сколько учителей, преподающих на эстонском, на самом деле им не владеют.

школу? Проблема, я считаю, прежде всего в зарплате. 1412 евро – вот, что мы можем предложить. Молодежь это не устраивает. Молодежь хочет получать не меньше 1700, а лучше 2500 евро.

Школа – это каторга. Для всех

– Молодых учителей совсем нет в вашей школе?

– Мы хотим, чтобы молодая кровь приходила. Но большинство учителей у нас среднего возраста: 40–50 лет. Много учителей, кому за 60 лет.

Есть прекрасная программа Noored Kooli. Люди, которые отлично знают эстонский, осваивают педагогические навыки и идут работать в школу. Но в Нарву они не хотят ехать. Одно дело, когда они работают в маленьких эстонских школах. Но когда они приходят в массовые русские школы, как у нас, где в классе по 24 ребенка, то это стресс для них. Был негативный опыт у некоторых нарвских школ, когда девушки-энтузиасты приходили работать. Но сразу понимали, как это тяжело, и уходили: все говорят на русском, не все мотивированы изучать эстонский, проблемы с дисциплиной. Например, группа 15 человек, и 3–5 из них заявляют, что им не нужен эстонский. Человек пришел выполнить свою миссию – научить языку, но тут же уходит, встречая такое.

Мы поднимали вопрос с зарплатами на всевозможных конференциях Министерства образования и науки, говорили, что конкретно в школах Ида-Вирумаа нужно ввести обязательную доплату 20–30% для учителей, преподающих на эстонском. К сожалению, пока нас не услышали.

– В Нарвском колледже готовят учителей эстонского. Неужели тоже не идут работать?

– Многие, кто оканчивают колледж, все равно не владеют эстонским на нужном уровне. Колледж работает хорошо, привлекает преподавателей, но некоторые студенты просто отсиживают учебу. Кроме того, не все могут работать в школе. Кто-то приходит к нам на практику, а потом говорит: нет, только не в школу, лучше пойду в офис. Школа – это каторга. Для всех. Как бы мы ни хотели, чтобы было по-другому. Родители, дети, нормативы, бумажки – от учителей требуют много, платят мало.

Надо оставить в Нарве русскоязычное образование

– Может быть, если все так сложно, в Нарве оставят русскоязычное образование?

– Когда мы собирались нарвскими директорами и обсуждали вопрос, то почти у всех единое мнение – как исключение надо оставить в Нарве русскоязычное образование.

Это русскоязычный город. Как бы хорошо мы здесь ни учили язык, мы на нем не общаемся, он забывается. Если бы здесь жили семьи, в которых хотя бы один человек – носитель языка или просто отлично им владеет, были бы учителя с великолепным знанием эстонского, то другой разговор. Но в Нарве нет такого. У нас многие дети, которые не учат эстонский, говорят, что Россия под боком, туда поедут учиться дальше.

Еще нужно понимать, что если ребенок плохо знает эстонский, а предмет ведется на нем, то он не осваивает предмет.

Есть дети с логопедическими проблемами, им очень сложно учить язык, на слух они понимают, но писать и читать почти не могут. Такие дети приходят к нам из других школ, из классов языкового погружения, потому что не справляются. На эстонском математика даже в начальных классах сложна. Методика погружения не направлена на то, чтобы учить слова, если ребенок их не знает, значит, не понимает, о чем речь на уроке.

Искусственно показать, что мы перешли на эстонский – да, мы можем. Но смысл?

– Вы мониторите, куда идут учиться ваши выпускники?

– Большая часть едет в Тарту и Таллинн. Многие уезжают из Эстонии. В основном гимназисты уезжают в Россию, Англию, Нидерланды. Единицы, кто скромно оканчивает гимназию, идут в ПТУ, осваивают профессии, которые предлагаются после 12-го класса.

– Одна наша читательница рассказала, что не понимает, зачем мучать девочек в школе на уроках домоводства шитьем, вязанием и приготовлением еды, да еще под лозунгом «женщина должна ублажать мужиков и быть хорошей хозяйкой», в то время как нет предметов, связанных с управлением личными финансами, профориентацией. Разве современная европейская школа так должна учить детей?

– Действительно, мы учим девочек вязать и шить. Это прописано в программе. У меня был 12-й класс, и я с ребятами говорил о практических вещах. Однажды спросил, как их родители платят за квартиру. Сколько, например, двухкомнатная квартира потребляет газа, электричества? Не знают. Говорю, давайте посчитаем, сколько кубов газа ваша семья расходует в месяц? Спрашивают: «А что, газ в кубах измеряют?» Или я спросил, как они думают, сколько денег из бюджета уходит на обед одного ученика в нашей школе? Ученики предположили, что 5–7 евро. Объяснил, что тогда бы они ели красную рыбу и пили кофе. Из бюджета нам выделяют 1,2 евро. Ребята очень удивились. Мы учим таблице умножения, точечным знаниям, но они выходят в жизнь и не ориентируются в ней совершенно. Это же могу сказать про вопрос отношений между полами. Специфика реальной жизни – вот что надо вносить в программы. Это должны делать специалисты, но когда мы к этому придем – не знаю.

Сейчас наша задача – адаптация детей-беженцев

– Учатся ли в вашей школе дети, приехавшие из Украины?

– У нас 12 детей сейчас. Министерство каждую неделю проводит инфочас по этому поводу. Сейчас наша задача – адаптация детей-беженцев. Они не должны потерять учебных навыков, важно, чтобы у них появились друзья. А если они продолжат обучение и в сентябре, то вот тогда уже обучение будет серьезнее. Для каждого ученика нужно будет, в том числе, написать индивидуальную программу обучения эстонскому языку. Сейчас они учатся в общем классе на русском языке. Мы сделали для них отдельную группу обучения эстонскому языку. Государство пообещало дать деньги местному самоуправлению за каждого такого ученика. И это немаленькие деньги: 506 евро в месяц. Эти деньги должны прийти в июне. Пока мы из местного самоуправления кормим детей, если есть необходимость купить школьные принадлежности – покупаем.

Есть ребята, которые плохо владеют русским, они понимают, но не пишут, не читают на русском. Если они останутся, то нам надо будет их и русскому учить тоже, чтобы интегрировать в наше общество. Ждем от министерства рекомендаций, как это лучше делать.

– Взяли ли вы на работу учителей из Украины?

– Нет. Но люди обращались к нам. Касса по безработице также присылает информацию, что есть такие учителя, которые приехали в Ида-Вирумаа и готовы приступить к работе. У меня есть информация по девяти специалистам. Но, во-первых, не у всех есть документы, подтверждающие их квалификацию. Во-вторых, конец года, у нас ставки заняты. Мы не можем, при всем желании, придумать ставку. Если бы ушел учитель у нас, например, на больничный, я бы взял на время учителя из Украины.

Недавно ко мне обращался мужчина, который приехал из Харькова. Он доктор биологических наук. Дипломы, документы – все есть у него. Работал в университете. Образованнейший человек. Но у меня нет ставки сейчас. Он говорит, что готов на любую работу, даже убирать территорию. Но мне стыдно предложить ему работу дворника с его образованием. Да и просто нет вакансий. Вообще, это было бы хорошо – взять учителя из Украины, особенно, если он владеет украинским, чтобы смог вести занятия для тех детей, кто плохо знает русский язык. Или вести для них уроки украинского. Это будет возможно, когда придет финансирование.

Опять же многие опасаются, что украинские жители могут начать мстить русскоязычным детям. Мне с трудом в это верится. Но в обществе и в педагогическом коллективе, в частности, есть такое опасение, с ним тоже надо считаться. Именно русские школы боятся. Если к нам приходит гражданин нашей страны, то я могу проверить, был ли он наказуем, а как я проверю тех, кто приехал из другой страны? На ком будет ответственность, если вдруг что-то случится? На мне. Я же взял. Родители не простят. Хочется помочь людям, но и с такими опасениями людей я должен считаться.

«

Недавно ко мне обращался мужчина, который приехал из Харькова. Он доктор биологических наук. Он говорит, что готов на любую работу, даже убирать территорию. Но мне стыдно предложить ему работу дворника с его образованием.