Без Единой школы русскоязычные и дальше будут играть в Эстонии лишь второстепенные роли

Социал-демократы, реформисты и Isamaa заключили, пожалуй, лучший за все 30 лет коалиционный договор с десятками конкретных мер по улучшению социальной защиты и материального положения людей.

Единственный спорный пункт – об ускоренном переводе русскоязычных школ на эстонский язык. Но поскольку этот пункт изначально невыполним, то и волноваться его противникам не о чем. А вот о чем волноваться нужно, так это о том, что до сих пор большинство выпускников русскоязычных гимназий владеют эстонским на примитивном уровне и не имеют контактной сети среди эстонцев. Многим из-за этого уготована судьба, о которой не мечтали ни они сами, ни их родители.

Наше государство так и не сумело или не захотело создать систему образования, при которой все выпускники русскоязычных школ владели бы разговорным и письменным эстонским на уровне, позволяющем им выполнять ту же работу, что и эстонцы. Ни классы с языковым погружением, ни модель 60/40, ни другие шаги ситуацию в корне не изменили. Если продолжать в том же духе и теми же темпами, то русскоязычные жители за редкими исключениями так и будут в нашей общей стране играть лишь второстепенные роли.

В политике, на государственной службе, да и на рынке труда в целом – острая нехватка русскоязычных, свободно владеющих эстонским. Но, помимо знания госязыка, шансы на получение интересной, перспективной и высокооплачиваемой работы значительно повышает наличие друзей и знакомых среди эстонцев, или, другими словами, нужных связей. Но с этим у большинства русскоязычных тоже проблема.

Ни одна тема на коалиционных переговорах не вызвала таких жарких эмоций и не заняла столько времени, как реформа образования. Для правых партий – реформистов и Isamaa – перед парламентскими выборами самое важное показать электорату, что они добились долгожданной ликвидации русскоязычного образования. При этом наши партнеры по коалиции прекрасно знают, что этот пункт невозможно выполнить в установленные сроки – для этого нужны тысячи новых учителей. Где их взять? Вытаскивать за уши из шляпы, как фокусники – кроликов? Это так не работает. Но когда на носу выборы, зачем обращать внимание на такие «пустяки». Главное, чтобы избирателям «зашло».

Приходится признать, что наши партнеры не особо заинтересованы в том, чтобы русскоязычные действительно владели эстонским и были по-настоящему интегрированы в общество. Иначе согласились бы с социал-демократами, что искусственный перевод русскоязычных школ на эстонский язык мало того, что неэффективен, так еще и закрепляет сегрегацию, то есть сознательное отделение русскоязычных ребят от эстонцев. Ситуация, при которой Марьиванна учит Вовочку на ломаном эстонском, абсурдна и вредна для наших детей.

Cоцдемы еще перед прошлыми парламентскими выборами вышли с идеей Единой школы.

Эта модель предусматривает, что эстоноязычные и русскоязычные ребята учатся под одной крышей, ходят на одни уроки, вместе участвуют во внеклассных мероприятиях. При этом учитывается национальный и культурный идентитет всех ребят независимо от их родного языка. Именно такая модель является наиболее эффективным способом создать комфортную среду, которая способствует сближению ребят разных национальностей.

Возникает резонный вопрос: зачем тогда соцдемы подписали коалиционный договор, если мы изначально считали пункт о переходе на эстоноязычное образование невыполнимым, да еще в отличие от реформистов и Isamaa выступаем за Единую школу, которая соглашением не предусмотрена?

Во-первых, мы добились включения в договор пунктов, которые значительно улучшат материальное положение людей и позволят с наименьшими потерями пережить осень и зиму. Если бы мы решили не подписывать договор, не было бы ни мест в домах попечения за пенсию, ни повышения не облагаемого налогом минимума, ни роста пособий для детей и родителей-одиночек, ни защиты потребителей от скачков цен на электричество, ни ценового потолка на отопление и газ.

Во-вторых, наша партия, и в том числе Русскоязычное объединение, в целом поддерживает перевод образования на эстонский язык. Иначе наше общество так и останется разобщенным в отличие, к примеру, от Литвы, где все русскоязычные уже давно говорят по-литовски и работают там, где хотят, а не только там, куда можно попасть без знания госязыка. Другое дело, что реформа должна быть продуманной и гибкой – учитывать региональные особенности и предусматривать необходимые исключения.

В-третьих, мы и дальше будем добиваться того, чтобы в основе всей системы образования была Единая школа. Этот поезд никуда не ушел, и нынешний коалиционный договор скорее приближает нас к этой цели, чем отдаляет от нее. Конечно, социал-демократам будет намного проще добиться этого, если партия после выборов попадет в правительство и получит пост министра образования. При любом другом раскладе для нас, русскоязычных, ничего в лучшую сторону не изменится.