Где имеет право жить человек (с особыми психическими потребностями)?

Вопрос о том, где имеет право жить человек с особыми психическими потребностями, не слишком уместен, но о нем нам все же придется поговорить. Мы как страна сейчас преодолеваем стереотипное предубеждение, что людям с особыми потребностями не следовало бы быть на виду в обществе. Однако, похоже, мы еще недостаточно созрели, чтобы понять, что каждый из нас имеет право на максимально активную жизнь и на все роли в жизни, достойной человека: в качестве работника, учащегося, деятельного человека и члена местного сообщества.

За последние 15 лет мы до неузнаваемости изменили то, где и как в Эстонии живут люди с особыми потребностями. Мы закрыли почти все большие и унылые попечительские дома престарелых больничного типа, не предлагавшие приватности и расположенные в отдаленных захолустьях. Более 1700 человек переехали в уютное жилье в местных сообществах, городах и поселках. Однако в ряде мест члены сообщества активно сопротивлялись этому. Это отношение метко резюмирует английское выражение not in my backyard («делайте, что хотите, только не у меня на заднем дворе») – то есть люди признают, что большие дома комбинатного типа – это неправильный подход, но при этом говорят: «Пожалуйста, не надо разрешать таким людям жить со мной рядом». Таким образом, трудно добиться того, чтобы к людям с особыми потребностями относились как к равным как в обществе в целом, так и в местном сообществе. К сожалению, люди с особыми психическими потребностями до сих пор подвергаются стигматизации, и о них ходят необоснованные мифы.

Есть ли в вашей семье или среди ваших знакомых ктото с хроническим заболеванием? Может быть, у кого-то слабое сердце, кто-то страдает аллергией или испытывает проблемы с передвижением? Представьте себе выражение лица этого родственника или знакомого, если бы его будущий сосед совершенно добродушно предложил бы: «Да, я понимаю, что вы переезжаете сюда, но не могли бы вы, выходя на улицу, надевать специальный светоотражающий жилет и сообщать, когда и куда вы планируете пойти?». Или волновался бы, что ваш родственник или знакомый может с аппетитом наброситься на помидоры в соседском огороде? Или если бы в кружке по интересам от вашего близкого потребовали, чтобы он прислал свои точные диагнозы и описания болезней руководителю кружка? Ваш знакомый или близкий, вероятно, подумал бы, что это очень неудачная шутка.

Этот и многие другие вопросы того же характера не выдуманы, а были заданы уважаемыми членами местного сообщества на волостных собраниях, когда мы хотели построить дом для людей с особыми потребностями в их районе.

Почему так происходит?

При чтении этих примеров у некоторых наверняка промелькнула мысль, что такое сравнение неуместно, поскольку «психическое заболевание – это совсем другое дело!». Серьезно? Почему мы с уважением относимся к человеку в инвалидной коляске, сердечнику или астматику, а термин «особая психическая потребность» вызывает чувство, что мы не обязаны следовать тем же стандартам поведения, что и в случае с другими людьми? Почему мы считаем, что право на неприкосновенность частной жизни не распространяется на этого человека, поскольку сообщество интересуется его диагнозом?

Видимо, за десятилетия, прожитые в Советском Союзе, мы поверили в то, что психические трудности автоматически делают человека опасным и непредсказуемым. Причем по трем причинам.

Во-первых, людей с особыми потребностями десятилетиями прятали в больших попечительских домах за пределами городов и других населенных пунктов. Это создавало ощущение, что их отсылали туда не просто так. Может быть, они были опасны? Нет, не были. Людям с особыми потребностями в Советском Союзе просто не разрешалось существовать.

Во-вторых, часто люди не знают, что такое особая психическая потребность. В Эстонии 55 000 человек с хроническими особыми психическими потребностями – большинство из них живут у себя дома и справляются со своими проблемами точно так же, как если бы это были сердечные заболевания или астма. Однако если произнести несколько эти несколько слов, «особые психические потребности», на ум приходит образ человека, находящегося в психиатрической больнице, в кризисе и неспособного воспринимать окружающее. Это так же абсурдно, как думать, что у всех людей с сердечными заболеваниями постоянно случаются инфаркты.

В-третьих, и СМИ, и киноиндустрия любят показывать отрицательных персонажей через психические заболевания, что усиливает ощущение, что людям с особыми потребностями недалеко и до поведения Джокера…

По всем этим трем (совершенно неправильным) причинам мы больше не видим в человеке с особыми психическими потребностями собственно человека. Болезнь в наших глазах заслоняет все роли – семейные и профессиональные амбиции или потребность в приватности.

А как же обстоит дело на самом деле?

У человека с особыми психическими потребностями, точно так же, как и у всех других, есть свои мечты и желания, а также потребность в самореализации. У акционерного общества AS Hoolekandeteenused 1700 клиентов по всей Эстонии, каждый из которых имеет хронические особые психические потребности. Неверно полагать, что если человек нуждается в услугах государства, то его потребность в помощи настолько глубока, что у него и нет другой жизни, кроме болезни. Однако деятельная жизнь возможна при любом диагнозе…

На одной из встреч один горожанин сказал нам: «Ладно, вы привезли их жить в город и сказали, что они будут ходить в кафе, кино и кружки по интересам, но в городе их не видно». Считается, что они не могут себе этого позволить, потому что у них якобы нет денег. Это не соответствует действительности. Почти треть наших жильцов выполняют посильную работу и получают зарплату. Многие посещают профессиональную школу или училище – чаще всего они учатся на помощника повара, пекаря, помощника на кухне или уборщика, но есть и те, кто изучает столярное дело, информационные технологии, садоводство или управление бизнесом.

Наши жильцы каждый день бывают в местном сообществе, но вы можете этого не замечать, поскольку они не носят желтых жилетов и на лбу у них не написано, что они какие-то особенные. Они такие же люди, как мы с вами.

Что может привести к пониманию этого? Необходимо осознать, что люди с особыми потребностями также являются частью нормального сообщества. Опрос, проведенный Министерством социальных дел в 2021 году, показал, что лучшее знание людей с особыми психическими потребностями поможет сделать эстонское общество более понимающим. 70 процентов респондентов считают, что им было бы комфортнее общаться с людьми с особыми психическими потребностями, если бы респонденты знали о них больше.

Нас часто спрашивают, как общаться с людьми с особыми психическими потребностями и что им говорить. Первое и самое простое упражнение – убрать из фразы слова «особые психические потребности» и спросить заново: «Как общаться с человеком и что ему говорить?». Общайтесь точно так же, как вы всегда делаете это с другими людьми – уважительно, почтительно и доброжелательно.

Наконец, ответ на вопрос, вынесенный в заголовок этой статьи: где может жить человек (с особыми психическими потребностями)? Там, где он хочет – как и все люди: большинству нравится город, а кому-то нравится сельская местность. Ктото выбирает место жительства в одном городе со своей семьей, а кому-то важно быть рядом с другом или подругой и проживать в одной квартире с ним или с ней.

У человека с особыми психическими потребностями точно так же, как и у всех других, есть свои мечты и желания, а также потребность в самореализации.

В Эстонии 55 000 человек с хроническими особыми психическими потребностями – большинство из них живут у себя дома и справляются со своими проблемами.