Вьетнам не тонет
В школу в жестяном тазу
Началось все с экскурсии во вьетнамскую деревню, расположенную на территории соседней Камбоджи, а вернее – на водах ее озера. Усаживая нас в катер для путешествия в глубь плавучего населенного пункта, наш гид изрекает:
– Даже во вьетнамских поселениях на воде уровень образования чрезвычайно высок. Здесь есть вся инфраструктура – школа, кладбище, магазин.
И тут как раз мимо нас проплывает в свою плавучую среднюю школу голый вьетнамский ребенок в корыте. В этот момент я и понимаю, что просто обязана посетить Вьетнам.
Возникшее желание укрепляется созерцанием жителей деревни, плавающих в районный супермаркет в жестяных тазах для стирки. Сам супермаркет тоже супер – это плот с наваленным на него разнокалиберным добром.
Вьетнамские соседи камбоджийских кхмеров – по сути, не соседи и даже не гости, а приживалки. В Камбоджу они побежали в середине прошлого века, когда во Вьетнаме вспыхнула война, развязанная тем самым «дядей Джо». Но благополучная дополпотовская Камбоджа эмигрантов не принимала: жить на камбоджийской земле могли только те, кто на ней родился. Однако о водной поверхности Камбоджи в том законе не было ни слова, и находчивые вьетнамские беженцы обосновались на озере Тонлесап, где и живут по сей день. Их поселки – не водные, а именно плавучие, то есть постоянно перемещаются, обходя – вернее, оплывая – таким образом камбоджийские законы. Стационарно на сваях разместиться не удалось, так как озеро Тонлесап обладает уникальной способностью постоянно менять свои размеры. Деревень на озере несколько, в самой большой живет более пяти тысяч человек.
Даже после смерти «плавучим» вьетнамцам нет места на камбоджийской земле: закапывать в нее своих покойников они не имеют права. Вот и остаются упокоившиеся родственники в кругу семьи, практически дома. Не для слабонервных объясню, как выглядит вьетнамское плавучее кладбище: жители плавучих лачуг подвешивают тела умерших под дом, чтобы их не унесло течением. Так и дрейфуют себе покойные вместе с ныне здравствующими. Словом, в озере Тонлесап – вся жизнь вьетнамского переселенца в Камбоджу. Здесь же, в непосредственной близости от болтающихся за кормой покойников, жители деревни берут воду для питья и готовки, туда же ходят в туалет, там же моются сами, моют посуду и стирают одежду. В плавучей деревне есть ресторан вьетнамской кухни – специально для туристов. На момент нашего визита на его борту сидели две вьетнамки и мыли посуду в озере. Хит меню – тот самый фо, любимый во всем мире суп с рисовой лапшой и говядиной. Но в нашем случае он был натуральнее некуда – сваренный на воде из озера Тонлесап с его же рыбой. Едят суп вьетнамцы, кстати, палочками и преимущественно на завтрак.
В качестве домашних питомцев у жителей вьетнамской деревни – крокодилы и кобры. Они навалены в кучу в специальных углублениях на верандах домов, похожих на палубы кораблей. С ними играют вьетнамские дети, и в них всего за $1 можно метнуть жестяную банку. А потом злорадно наблюдать, как разъяренный аллигатор грызет металл, а кобра шипит и изгибается, принимая йоговскую «позу собаки».
Вьетнамцы – хорошие торговцы, кхмеры охотно посещают вьетнамские плавучие рынки, но более тесной камбоджийско-вьетнамской любви и дружбы не наблюдается, потому что вьетнамцы другие. Они вообще особенные, не похожие на другие народы Юго-Восточной Азии.
Вьетнамки любят наряжаться, но все их наряды подозрительно смахивают на наши пижамы. Но только из 100%ного шелка высокого качества самых разнообразных оттенков и со сложной ручной вышивкой.
Ханой с тобой
Вьетнамцы – настоящие белые вороны в своем регионе. Убедитесь сами. Юго–восточные азиаты в своем большинстве не любители алкоголя, вьетнамцы же от души обмывают каждый
праздник и просто пятницу. На государственном уровне Вьетнам производит свой ром, а на семейном – гонит рисовый самогон, настаивая на скорпионах и кобрах. Вьетнамцы гостеприимны: в барах курортных городов местный ром частенько разливают бесплатно, а в гостях под завязку напоят настойкой на кобре. Закусывают вьетнамцы не только коброй, но и крокодилом, страусом, скорпионом, черепахами или запеченными целиком скатами.
Бутылка рома во вьетнамском магазине в пересчете стоит около 1,60 евро, а местного пива – 0,18 евро. При этом президент Вьетнама получает зарплату 243 евро в месяц – правда, в донгах. Донги – это вьетнамские деньги, в отличие от банкнот соседей по региону они не бумажные, а пластиковые, поэтому не мнутся, не рвутся и не промокают, что с ними ни вытворяй.
А вот кофе – при 2-м месте страны по его производству (после Бразилии) – вьетнамцы почти не пьют, отправляя урожай на экспорт.
Во Вьетнаме есть так называемые русские курорты – это Нячанг и Муй Не. Вывесок на ррусском языке и россиян там столько, что можно забыть, что ты во Вьетнаме – рестораны, магазины, бары, караоке и русская эмигрантская диаспора. В русских кафе гостей накормят борщом с пампушками, пельменями, беляшами и местными сплетнями. Многие местные свободно говорят по-русски и даже цитируют русских поэтов (их проходят во вьетнамских средних школах), но при этом не понимают ни слова по-английски. Войну с США вьетнамцы не забыли, но рядовых американцев давно простили – относятся к ним дружелюбно, как и ко всем иностранцам. Не любят во Вьетнаме только китайцев: среди местных считается, что они только и мечтают завладеть Вьетнамом. Россиянам же народ Социалистической Республики Вьетнам очень благодарен: помощь СССР во время вьетнамо-американской войны тут тоже не забыта, в каждом городе найдется мемориал, и не один. Любой вьетнамец перескажет вам рассказ своего дедушки, как «русские помогли Вьетнаму вооружением и людьми», хотя официально СССР в конфликте не участвовал.
Во многих вьетнамских семьях бережно хранят «трофеи» – бинокли с надписью «Сделано в СССР». Судя по всему, в числе прочего СССР поставлял им и оптику отечественного производства. Во вьетнамских тропических джунглях влажность 100%, а температура воздуха летом доходит до плюс 60. Именно туда во время войны с США ушли 25 миллионов вьетнамцев. Но в мирное время это не беда: стоит отъехать на 100 км вглубь от побережья в горы, как вы тут же охладитесь – вечерняя температура в горном городе Далат не выше +16.
Столица Вьетнама – Ханой (а не Вьентьян и не Хошимин, как думают многие). Хошимин – экс-Сайгон: в период борьбы между СССР и США за светлое будущее вьетнамцев он был американской вотчиной, а сейчас просто самый крупный город страны. Ханой был советской «базой», и там по сей день множество монументов, посвященных нерушимой дружбе с Советским Союзом.
Во вьетнамской столице есть улица, располагающаяся прямо на ж/д путях. Днем там играют дети и готовят еду, а как едет поезд, забегают в дома. В Ханое находится единственное в мире кафе для циничных врачей и поклонников черного юмора в целом – «Туалетное». Вместо столов там ванны, вместо стульев – унитазы, напитки подают в миниписсуарах, а блюда – в медицинских утках.
С черным юмором у вьетнамцев все отлично: тут даже на похоронах принято веселиться, а не плакать, жизнь-то продолжается. А могилы на вьетнамском кладбище выкладывают керамической плиткой, как в ванной. Чем веселее расцветочка – больше разноцветной керамики, – тем богаче захоронение.
Вьетнамки любят наряжаться, но все их наряды подозрительно смахивают на наши пижамы. Но только из 100%-ного шелка высокого качества самых разнообразных оттенков и со сложной ручной вышивкой. Себестоимость подобной «пижамы» может быть выше любого раскрученного европейского или американского бренда. И мужчины, и женщины любят свои ниндзя-шуз (то, что мы называем «вьетнамки»): ради возможности носить их даже в холодное время года вьетнамцы изобрели носки с пальцами. Традиционная вьетнамская остроконечная шляпа – тоже местная мода-унисекс и вне времени. Она существует столько же, сколько и кокосы на вьетнамских пальмах – то есть уходит в глубь веков. Шляпа-конус для вьетнамца любого пола жизненно важна: она защищает от падения кокоса на голову, которое может оказаться роковым. Упав же на такой головной убор, тяжелый орех наградит свою жертву лишь памятной шишкой.
Большинство вьетнамцев ходят по улицам в масках: они совершенно здоровы, просто прячут лицо от солнца, которое в их стране повсюду. А по их канонам красоты чем лицо белее, тем человек краше, неважно, женщина это или мужчина.
При всех кардинальных различиях вьетнамцы во многом похожи на русских – но не столько на нынешних, сколько на советских граждан. Вьетнамские мужчины любят шашки, шахматы, домино и нарды и играют в них прямо во дворах жилых домов под пивко. Обязательная форма вьетнамских школьников – копия советской «пионерской формы» – белый верх, синий низ, красный галстук. Во вьетнамских семьях чаще всего двое детей (за третьего ребенка родителям приходится платить огромные налоги государству, не считая трат на само чадо). Среди горожан по умолчанию считается, что многодетными бывает только «деревенщины». Ну а символ жизненного успеха для вьетнамца – собственный бизнес. Бизнес же в понимании среднестатистического вьетнамца – это перепродать что-нибудь со своим «интересом». Таким образом, наиболее успешный бизнесмен по-вьетнамски – это торговец, умудрившийся впарить что-либо, умножив «интерес» как можно в большее количество раз. А не амбициозных тут даже девушки не любят. Уважающая себя вьетнамка, узнав, что ее жених не мечтает открыть хотя бы папиросный ларек, но свой собственный, может даже разорвать помолвку.
Вьетнамцы – хорошие торговцы, кхмеры охотно посещают вьетнамские плавучие рынки, но более тесной камбоджийско-вьетнамской любви и дружбы не наблюдается, потому что вьетнамцы другие.