Пять вопросов экономисту Райво Варе

1.

Как это все повлияет на накопления жителей Эстонии?

На накопления напрямую это никак не повлияет. Но опосредованно повлияет на инвестиционный климат. Например, банковский сектор в целом страдает от таких вот новостей. А также те, кто инвестирует в акции банков.

Во-вторых, возрастает оценочная ситуация в отношении рисков. То есть банки – и наши в том числе – начинают больше бояться возможной рецессии и из-за этого более строго относиться к кредитованию. То есть это выражается обычно в том, что потихонечку они повышают ставки по кредитам.

2.

А что будет с пенсионными накоплениями тех, кто еще не вывел деньги из II пенсионной ступени?

Нет, это до нас не докатится. У нас банки капитализированы хорошо, в этом смысле нет поводов волноваться.

3.

К чему это все приведет в итоге?

Напрямую этот кризис, эти банковские обвалы пока не вызвали всемирного обвала. И я не думаю, что вызовут. Тем более, что в отношении американских банков финансовые власти США приняли неожиданно быстро неожиданно сильные меры.

И Швейцария, кстати, делает то же самое, потому что швейцарский центробанк, который ответственен в проблемах в связи с Credit Suisse, заявил, что тоже готов предоставить любые средства, чтобы погасить кризис. То есть на самом деле сейчас финансовые власти всех стран стараются всеми силами избежать того, что произошло в 2008 году, когда части банков средства не предоставляли, и они начали обвал, а потом это уже превратилось в снежный ком или лавину.

Я знаю, что и в Британии сейчас то же самое. То есть на самом деле они действительно смогут погасить этот пожар, но неуверенность какая-то все же остается – в отношении сектора и в самом секторе. И поэтому это все будет отражаться в оценке рисков. А риски и их оценка – это основы банковского дела.

Они будут более консервативны сами. И в то же самое время это будет означать удорожание их ресурса.

Что вы можете сказать тем, кто пережил кризисы 90-х, когда все накопления вдруг обесценились?

Нет. Тут нет никаких причин или поводов волноваться. Если какой урок и выучили, так это как раз урок предыдущего большого финансового и экономического кризиса 2008–2009 гг. Потому что тогда те решения, которые обсуждали, были не приняты. А теперь они в спешном порядке, в течение 55 часов или 72 часов, все были приняты. И так и будет продолжаться.

И тут дело не только в том, какие решения уже приняты. Был создан прецедент, который будет осуществлен и в случае, если где-то еще ситуация повторится. Поэтому я не вижу никаких проблем.

И, кстати, никто ведь не вспомнил, что бывший председатель FED – Федеральной резервной системы США, она выполняет роль центробанка – Бен Бернанке сотоварищи только что получил Нобелевскую премию по экономике. Бернанке разрабатывал именно эту тематику – как не допустить обрушения системных банков, избежать финансового и экономического большого кризиса. И вот эта рецептура, за которую ему «Нобеля» вручили, практически сейчас и осуществляется. Так сказать, банковская медицина этим сейчас и занимается.

5.

4. Вы сказали, что теперь будут тщательнее взвешивать риски при кредитовании. То есть кредиты будет теперь сложнее получить? И процентные ставки вырастут?

Да. Вот это влияние, по всей видимости, все-таки будет. Как остающийся элемент неуверенности – как в самом секторе, так и в отношении этого сектора – которая все равно в какой-то степени присутствует. И вот она будет приводить к тому, что банки будут более консервативны в своей политике по выдаче кредитов. И кредиты из-за этого будут дороже.