«Змей ядовитый, ты кого потопил?»
Командир Игорь Локоть рассказал о самом странном случае столкновения подводных лодок: «Барракуда» против «Батон-Руж»
11
февраля 1992-го российская атомная многоцелевая подводная лодка «Кострома» проекта 945 «Барракуда» вышла в Баренцево море для отработки задач боевой подготовки.
«Мы находились на нашем прибрежном полигоне, предназначенном для отработки противоаварийных задач, которые сопряжены с некоторой опасностью, – рассказывает Игорь Локоть, который в то время командовал К-276. – Полигон нам был назначен недалеко от нашей военно-морской базы».
В ходе учений подводная лодка находилась на штатном расписании сеансов связи и начала готовиться к всплытию.
«Хочу сразу сказать, что люди непосвященные считают, что «вся вода мокрая». С точки зрения подводника, вода – достаточно сложная среда. Во время шторма вода в верхнем слое – а это порядка 25 метров – перемешивается и насыщается воздухом. Соответственно, изменяется ее плотность. А ниже 25 метров – вода уже с обычной плотностью. На границе слоев происходит перепад плотности воды, скачок. Акустическая энергия сверху плохо проникает вниз и, соответственно, снизу наверх. То есть мы внизу плохо слышим то, что находится выше 25-метрового слоя воды».
Подлодка «Кострома» находилась в ближней зоне, на пересечении Мотовского и Кольского заливов Баренцева моря.
«Там морской перекресток. На гидроакустическом комплексе было около 70 целей. Все шли в разных направлениях, кто-то был близко, кто-то – подальше. Поэтому подводная лодка перед всплытием в целях обеспечения безопасности всегда проводит специальное маневрирование. Активным трактом измеряется дистанция до наиболее близких и опасных целей. Что и было проделано. В радиусе порядка 60 кабельтовых опасных целей не было».
Кабельтов – в морском обиходе – буксирный канат. 1 международный кабельтов равен одной десятой морской мили – 185,2 метра. 60 кабельтовых – 11,1 километра.
«Подводная лодка начала маневр всплытия с безопасной глубины 50 метров на перископную для приема сеанса связи. Обычно на глубине 25 метров дается команда «поднять перископ». Я дал команду, сделал два шага к перископу, как вдруг лодка просела вниз метров на пять и накренилась градусов на двадцать».
Считается, что командир подводной лодки должен принимать решение в течение не более 10 секунд с момента происшествия. Позже, когда работала комиссия, выяснилось, что командиру «Костромы» Игорю Локтю потребовалось для этого три секунды.
«Я дал команду: «Боцман – ныряй». Мы опять ушли на безопасную глубину. Ясно было, что мы с кем-то или с чем-то столкнулись вверху. Первая мысль была: «За что такое «счастье»?» Потом уже понял, что нам здорово повезло, ведь никто не погиб и не пострадал. Мы «отскочили» на 40
Недавно китайское издание Baijiahao напомнило читателям об опасном инциденте 11 февраля 1992-го. Тогда пострадала американская атомная подводная лодка «Батон-Руж», которая недалеко от российской военноморской базы в Североморске вела слежение за подлодкой «Кострома». По версии Baijiahao, обнаружив противника, «Кострома» пошла на таран – «русские захотели «порыбачить», и американская подлодка попалась на крючок». О том, как на самом деле развивались события в тот февральский день в Баренцевом море, рассказал «МК» капитан 1-го ранга запаса Игорь Локоть, который тогда командовал «Костромой».
кабельтовых в сторону, прослушали горизонт, замерили дистанцию до ближайших целей и пошли на всплытие. Когда всплыли, я сразу поднял локацию, посмотрел – в том месте, где произошло столкновение, никого не было. Было два варианта: или там и не было никого, или кто-то был, но утонул. Была мысль, что мы подняли на корпус рыбака, стоявшего на стопе. Поэтому я в открытых сетях вышел на связь с радиотехническими постами, в зоне ответственности которых находился данный район».
Этот участок моря хорошо контролируется береговыми постами на острове Торос, Кильдин Северный, на мысах Выев-Наволок и Цып-Наволок.
«Я обратился к ним с вопросом: не наблюдали ли они цель по указанным координатам? Все посты ответили отрицательно. Предварительно был сделан вывод, что цель была подводная. Поскольку все четыре поста не могли прозевать надводную цель у себя под носом».
После донесения в штаб Северного флота командиру АПЛ капитану 2-го ранга Игорю Локтю была дана команда следовать на главную базу в Североморск.
«Партнеры потеряли берега»
«В три часа ночи я швартовался на пирсе Минно-торпедного управления. Там уже собрался весь штаб Северного флота, пирс блестел от адмиральских погон. Меня начали пытать: «Ты кого, змей ядовитый, утопил?» А где-то ближе к 11 часам утра наша авиация сообщила о том, что два самолета патрульной авиации «Орион» вели аварийную американскую подводную лодку на базу Норвегии.
Как потом выяснилось, это была атомная подводная лодка SSN689 «Ваtоn Rouge» – «Батон-Руж» типа «Лос-Анджелес».
«Надо напомнить, что это было за время. Шел 1992 год. Россия взяла курс на установление союзнических отношений с США. Была подписана Кемп-Дэвидская декларация о прекращении состояния «холодной войны». Мы с Соединенными Штатами уже не рассматривали друг друга в качестве потенциальных противников. И наши «партнеры» совсем, как говорится, «потеряли берега». Американские подлодки внаглую вели разведку на выходе из Кольского и Мотовского заливов. Всплывали на перископную глубину и, высунув антенны, вели наблюдение за «стратегами» и атомоходами, которые выходят и заходят в заливы», – говорит капитан.
Вот и 11 февраля АПЛ «Батон-Руж» вела разведку в территориальных водах РФ на перископной глубине, осуществляя скрытное маневрирование на минимальном малошумном ходу.
«К сожалению, как позже выяснилось, американская подлодка постоянно «створилась» с двумя сильно шумящими целями, выходящими из Кольского залива. Поэтому выделить «Батон-Руж» на фоне шумов не представлялось возможным. Обе подводные лодки – их и наша – были современными и малошумными. Американская АПЛ не могла нас не слышать, потому что мы работали активно, замеряли дистанцию до ближайших кораблей и судов. Американцы знали о нашем маневрировании, – утверждает капитан. – К сожалению, мы сами в силу гидрологии висящую на перископе АПЛ не слышали».
А дальше, как считает Игорь Григорьевич, сыграл свою роль человеческий фактор.
«Командир подводной лодки «Батон-Руж» Гордон Кремер, как говорится, «заигрался». Видимо, чувствовал себя хозяином положения. Хотя на самом деле у нас лодки были соизмеримые по классу, по тактико-техническим характеристикам и по шумности. Пока я активно работал, замеряя дистанцию, Гордон Кре
мер меня «держал». Когда я пошел на всплытие, он меня потерял, потому что, как я уже говорил, обе лодки были малошумные. И американец рванул в точку потери контакта, решил выяснить обстановку, куда пропала наша подводная лодка. И получил».
Всплывая на сеанс связи, «Кострома» ударила рубкой находящуюся над ней американскую подводную лодку. Удар пришелся в носовую часть «Батон-Руж».
«Дело в том, что «Кострома» – титановая подводная лодка, таких в мире, кроме как у России, ни у кого больше нет. Рубка АПЛ предназначена для проламывания арктических льдов при всплытии. Удар пришелся как раз на нашу рубку. Мы снесли на американской лодке гидроакустический комплекс с обтекателем, вырвали им цистерны главного балласта в носу. У американцев архитектура подводных лодок несколько иная, чем у нас. На наших подводных лодках цистерны главного балласта идут практически по всему борту, а у них – только на носу и на корме. На «БатонРуж» был поврежден первый отсек. У нас были повреждены только рубка и перископы, они приняли на себя удар и выдержали его.
Потерпевшие сбежали
Согласно международному морскому праву, после столкновения обе подводные лодки должны всплыть, оказать друг другу помощь, обменяться документами, которые имеют отношение к факту столкновения, и только после этого следовать дальше.
«Но командир «Батон-Руж» Гордон Кремер, понимая, что действовал неправомерно, находясь в наших территориальных водах, всплывать не стал. И начал срочно «убегать» в сторону Норвегии. Хотя даже с их тяжелыми повреждениями американская подводная лодка могла всплыть в позиционное положение, когда видна рубка. Смогли же они дойти до базы в Норвегии. Но Гордон Кремер пренебрег международным морским правом. А ведь у нас на борту могли быть пострадавшие».
В порту Норвегии «Батон-Руж» оказали помощь, приварили ей цистерны. И подводная лодка смогла дотянуть до главной военно-морской базы Атлантического флота ВМС США в Норфолке, штат Виргиния.
«После столкновения и прихода на базу мы с моим одноклассником, штурманом Александром Чижовым, возмущенные наглым поведением американских подводников, сели и за одну ночь составили морской протест, – вспоминает капитан. – Согласно международному морскому праву, при столкновении в море, если вторая сторона уклонилась от расследования и сбежала, капитан или командир корабля имеют право по прибытии в первый порт в течение трех суток подать морской протест. Мы подали протест на имя старшего нотариуса в юридическую контору № 1 морского порта Мурманска».
Бумага пошла по инстанциям. Инцидент в Баренцевом море стал достоянием гласности. Начались консультации, встречи дипломатов. Американская сторона напирала на то, что столкновение произошло в международных водах (они же нейтральные), на расстоянии более 12 миль – 22 километров – от берега.
Россия всегда вела отсчет территориальных вод от прямых исходных линий между наиболее выступающими точками побережья, о чем моряки США прекрасно осведомлены. А Соединенные Штаты считали, что исходные линии, от которых начинаются территориальные воды, нужно проводить с учетом изгиба берега.
«С американцами в этом плане у нас были давние разногласия. В частности, это касается прибрежной зоны в районе Кольского полуострова. Там есть «карман», который мы относим к нашим территориальным водам, а Соединенные Штаты считают, что это международные воды».
Разбирательство на международном уровне ничего не дало. На встрече двух президентов, Ельцина и Джорджа Буша-старшего, было решено этому делу ход не давать. Тогда была подписана Хартия российско-американского партнерства и дружбы, заключены экономические соглашения. Такие были времена.
«Щелкать клювом было нельзя»
На Северном флоте, в 6-й дивизии подводных лодок, в свою очередь работала комиссия, шло расследование.
«На подводной лодке есть приборы объективного контроля, как «черный ящик» на самолете. Они фиксируют все данные с гидроакустического комплекса. Эти приборы сразу были опечатаны, все документы были переданы комиссии. Было понятно, что не то что акустик проморгал где-то «Батон-Руж», а мы реально не могли выделить шумы малошумной американской подводной лодки на фоне двух сильно шумящих целей. «Батон-Руж» специально «висела на перископе», в малошумном режиме соблюдая максимальную скрытность. Если бы море было спокойное, то шансы услышать американскую лодку еще бы были, но в условиях шторма они сводились к нулю. В то время как американцы нас слышали».
Игорь Григорьевич говорит, что атомная подводная лодка имеет водоизмещение около 10 тысяч тонн, а средний железнодорожный состав тянет на 1,5 тысячи тонн. То есть лодка по весу – это шесть таких составов.
«А теперь представьте, что эти шесть железнодорожных составов разом разогнались. И попробуйте их остановить. Если лодка набирает инерцию 10 тысяч тонн, погружаясь или всплывая, то переломить эту инерцию очень тяжело. В нашем случае лодка после столкновения с «Батон-Руж» провалилась, надо было быстро принимать решение. Если лодка пошла бы с дифферентом на нос, можно было въехать в грунт. В этом районе Баренцево море мелкое – 110–120 метров. Поэтому «щелкать клювом» было нельзя».
Экипаж действовал слаженно, все действия были правильными, меры безопасности были соблюдены. Но Игорь Локоть говорит, что морально был готов к тому, что его снимут с должности.
«Главный штурман ВМФ РФ контрадмирал Валерий Иванович Алексин обратился к главкому, сказал: «За что командира-то сливать? Виноват же американец». Спасибо ему и командованию, что объективно оценили обстановку. Не стали «махать шашкой». Я отделался строгим выговором от главкома. Наша лодка пошла в ремонт. Основные повреждения у К-276 были в районе ограждения рубки. Ремонтные работы длились долго, несмотря на небольшие, в общемто, объемы работ. Прежняя система судоремонта вместе с Советским Союзом развалилась, внедрялся «коммерческий» подход… Рубку в итоге заменили. Экипаж после ремонта восстановил уровень боевой подготовки, подводная лодка снова вошла в состав сил постоянной готовности и в 1994 году успешно решила задачи боевой службы. К этому времени мне уже было присвоено звание капитана 1-го ранга».
«Батон-Руж» отправили на слом
А вот для американской подводной лодки столкновение с «Барракудой» оказалось фатальным. «Батон-Руж» была выведена из эксплуатации. Два разрыва в корпусе, которые она получила, ставили под угрозу ее живучесть.
«У американцев пострадал один человек в первом отсеке. Капитана Гордона Кремера сняли с должности. Комиссия обследовала «Батон-Руж» и признала нерентабельным ее ремонт.В итоге лодку отправили на слом на военно-морскую верфь Пьюджет-Саунд в Бремертоне, штат Вашингтон. Она была распилена на иголки. Экипаж был расформирован».
Не довелось ли Игорю Локоть потом видеться, общаться с Гордоном Кремером?
«Никогда не возникало такого желания. Он мне столько проблем в жизни создал. Влез в наши территориальные воды, находился на полигоне боевой подготовки, прекрасно это осознавая. При этом чувствовал себя там начальником. Из-за его авантюры я два месяца был под следствием, получил строгий выговор от главкома. Хорошо, что потом пошел на боевую службу, и с меня строгий выговор сняли. Ко мне потом несколько раз обращались иностранные журналисты. Пытались развести меня на осуждение командования. Но я дал репортерам понять, что ничего им не должен, диссидентом не являюсь».
Так или иначе, но американская подводная лодка была уничтожена без единого выстрела. А на рубку «Барракуды» была нанесена цифра «1», окаймленная звездой.
«Эта традиция сохранилась со времен Великой Отечественной войны. Так советские подводники отмечали количество своих побед. Начальство не возражало. Поскольку американскую лодку все-таки списали, то это была чистая победа. Так что звездочка на рубке была».
«Многие потом говорили, что я специально пошел на таран, что столкновение было намеренным, чтобы избавиться от преследования американской подлодки. Это бред. Таких сумасшедших командиров на атомные подводные лодки не назначают. На борту 70 человек, у всех семьи. Рисковать экипажем ради каких-то понтов – глупость несусветная. Так что ничего героического в моих действиях не было».
Со временем выражение «удар Локтем» стало нарицательным.
«Оно возникло с подачи комдива Михаила Юрьевича Кузнецова, который так назвал статью со своими воспоминаниями».
Американские подлодки внаглую вели разведку на выходе из Кольского и Мотовского заливов».
Была мысль, что мы подняли на корпус рыбака, стоявшего на стопе».