Промежуточная победа

Неприятности с Юрой и история с ожерельем не отменяли для Виктора Соделя повседневных дел, и его адвокатская жизнь катилась по накатанным рельсам: судебные заседания, визиты в СИЗО, прокуратуру или на допрос. Клиентов было много, а времени, как всегда, в обрез.

Особое место в этих хлопотах занимало дело Дениса. Содель считал несправедливым содержание парня под стражей и упорно добивался изменения меры пресечения. Жалоба в окружной суд результатов не принесла, он оставил решение уездного суда без изменения, и теперь вопрос рассматривал Государственный суд.

В коридоре Виктор встретил своего давнего коллегу Дмитрия. Он всегда симпатизировал ему, доверял и мог откровенно обсудить с ним текущие дела.

– Слышал, ты дело Стрелка взял? – спросил Дима, поздоровавшись.

– Да, – ответил Виктор. – Какую неделю уже за него воюю. Мать просто убивается.

– Да, с матерями сложно, – согласился Дмитрий. – Так что там – убийство, покушение на убийство или хулиганка?

– Сейчас вменяют покушение на убийство, но буду добиваться оправдания за отсутствием противоправности – чистая необходимая самооборона.

– Почему он вообще стрелял?

– А что ему оставалось? Считать, как прокурор, что потерпевший бежит к нему просто поздороваться? – усмехнулся Содель. – Прокурор пошла еще дальше: выкопала фотографию Дениса, где он на соревнованиях по кикбоксингу, и заявила, что спортсмен не должен был доставать оружие, поскольку у него кулаки как оружие.

– Ну все-таки пять выстрелов… – заметил Дмитрий. – Это не один и не два. Зачем так много?

– Да, тут есть о чем поспорить прокурору и защите.

В этот момент к ним подошла прокурор. Катрин недавно пришла в прокуратуру.

– Опять свои адвокатские байки травите? – спросила она.

– Типа того, – ответил Дмитрий. Дмитрий любил рассказывать молодым адвокатские истории, в особенности про смешные процессы и ситуации.

– Как-то мы с Виктором сидели в процессе, где прокурор так близко принимала все к сердцу, что к концу недели полностью потеряла над собой контроль и все возражения защитников воспринимала как личное оскорбление.

– Такое бывает, особенно поначалу, – улыбнулась она.

– Еще как бывает, – не унимался Дмитрий. – И вот в самый напряженный момент, когда ситуация накалилась до предела и казалось, что мы готовы вцепиться друг другу в волосы, Содель такой и говорит мне спокойно: Дима, смотри ей прямо в рот и представляй, что с каждым словом она извергает изо рта свои зубы. Катрин рассмеялась.

– Вот говорит она слово, и вместе со словом вылетает ее зуб, – продолжил Дмитрий. – Я представил себе и покатился со смеху. То ли от нервов, то ли от самого процесса, но мы с Витей хохотали над каждым ее словом. Прокурор не понимала, что вызывает хохот у защитников.

– Стрессоустойчивость – главный вызов нашего времени, Катрин, – вмешался в разговор Содель. – По этому поводу есть такой анекдот. Перед процессом молодой адвокат нервничает, ходит тудасюда, что-то бормочет под нос. К нему подходит старый адвокат и спрашивает: «Чего вы так нервничаете, коллега?» – «Ну а как не нервничать? Статья серьезная, а аргументов нет».– «Ну не надо так нервничать, не вам же сидеть!»

Катрин засмеялась, и они прошли в зал заседаний.

На входе Соделя перехватили родители Дениса.

– Какие надежды на сегодняшнее заседание? – взволнованно спросила мама Дениса.

– Самые позитивные, – бодрым голосом ответил Виктор. – Я всегда настроен только на победу, иначе и пробовать не стоит.

– Рассматривается дело об изменении меры пресечения и замены содержания под стражей электронным наблюдением, – сказала судья, когда стороны процесса заняли свои места.

Дальше все повторилось уже в третий раз.

Прокурор просил оставить ходатайство без удовлетворения, поскольку, находясь на свободе, подозреваемый может совершить новое преступление или скрыться от судопроизводства. Он стрелял в потерпевшего шесть раз, попал в него пять раз, из них дважды – в голову. Это крайне опасный человек.

Защита не поддерживала позицию обвинения, так как подозреваемый ранее не наказывался в уголовном порядке, инкриминируемое ему преступление не является преступлением для зарабатывания денег. Следовательно, содержание под стражей не является необходимым и не должно предвосхищать отбытия наказания. Подсудимый явится в суд по повестке и примет участие во всех заседаниях.

– Что касается риска повтора преступлений, то исходя из характера деяния, речь идет скорее о споре между превышением или не превышением пределов необходимой обороны, – сказал Содель. – Следовательно, дело балансирует на грани между противоправностью и отсутствием противоправности в деянии. Каким образом подозреваемый сможет продолжать совершать преступления, если он будет находиться под полным надзором, дома, проживая один? Кому он нанесет вред? Какое преступление он сможет совершить?

Судья обратилась к Денису:

– Вы поддерживаете ходатайство защиты? Остаетесь при своем требовании?

То ли от волнения, то ли от неопытности Денис ответил:

– Да, ваша светлость, я хотел бы освободиться под электронное наблюдение.

Такое выражение в суде за двадцать два года практики Виктор слышал впервые.

– Денис, к суду следует обращаться «уважаемый суд», никой «вашей чести», «вашей светлости» и прочих словесных пируэтов девятнадцатого века! – тихо пояснил Виктор Денису.

Судья объявила перерыв и удалилась для вынесения постановления.

Решения судьи все ожидали в коридоре. На родителей Дениса было больно смотреть. Отец был крайне подавлен, а мать беспрерывно плакала. Через двадцать минут участников позвали в зал заседаний.

– Ходатайство об изменении меры пресечения в отношении подозреваемого о замене взятия под стражу на освобождение под электронное наблюдение удовлетворить и освободить подозреваемого из-под стражи по вступлении данного постановления в силу, – огласила свое решение судья. – Нет оснований полагать, что дома под надзором он сможет совершить преступление против личности. У прокурора есть право обжаловать это решение.

Радости Дениса и его родителей не было предела. Его мама обняла Виктора и долго не отпускала, а отец кивал головой и удовлетворенно хмыкал. Сам Содель тоже остался доволен результатом и собой.

Через десять дней Денис вышел на свободу и в тот же день приехал в бюро к Виктору.

– Никакого алкоголя, загулов, друзей! – строго сказал ему Содель. – Полное подчинение надзору, тише воды, ниже травы. Впереди у нас самое важное – рассмотрение дела по существу, и наша задача – выйти в процесс со свободы, а не из следственного изолятора.