Католический священник рассказал о том, как стал мужчиной

В прошлом - успешный менеджер в России, профессор в немецком вузе. В 47 лет католический священник. В откровенном интервью DW отец Александр рассказал о любви к Богу и женщинам, о вере и главной ошибке человечества.

Книга "Как я стал мужчиной" выходит в России на немецком языке. В Германии в марте вышло уже второе издание, первое - в конце 2020 года. Прочитав ее и отправляясь на интервью в Лангенфельд, где сейчас находится приход отца Александра Крылова, меня мучил вопрос. С кем предстоит разговаривать: с католическим священником или с писателем, обладающим отличным чувством юмора?

DW: Ровно 10 лет назад, на Пасху 2011 года, наступил тот самый день, когда вы приняли решение стать священником, причем католическим. Отец Александр, почему не православным, ведь для человека, родившегося в России, - это более понятный путь?

- Я вырос в католической семье. Мой папа был православным, мама и бабушка - католички. Меня не учили вере, просто Бог всегда был в нашей семье, несмотря на все сложности советского периода. Мое отношение к церкви было очень разным. В 1993 году в Москве только что открылся католический колледж, мне стало интересно. Утром учился в вузе, а по вечерам я ходил в колледж. Но через полгода его бросил: там были люди - не от мира сего. Одеты плохо, непричесанные, недомытые, и вопросы задавали странные. К тому же я только получил работу в фонде (фонд "Дети России" Ред.) и в концертной фирме. Со "странными" людьми было не интересно, интересно только с успешными. Мне было 33 года, когда я работал в Бременском университете. Один священник сказал мне: "Александр, из тебя был бы хороший священник". Что за глупость? Я был доволен своей жизнью. Но мысль осталась, и она не давала мне покоя. Позже я получил профессорскую должность в Берлине, но понимал, что хочу стать священником. Решил, что сначала напишу все задуманные книги, приму участие в создании германороссийского университета, а потом, к старости, стану священником. Об этом так и сказал знакомому архиепископу. Он ответил: "Не шутите с этим. Это призвание, и его можно потерять". Утром в пасхальный понедельник 2011 года я проснулся и понял, что созрел. Для этого не нужны видения и голоса. Я поехал в семинарию, прожил там три дня и принял решение.

- Почему оттуда не убежали, как из колледжа?

- Было бы неправильно искать успешных людей в церкви. Церковь - это пристанище юродивых, грешных, потерянных, неуспешных. И те безобразия, которые происходят в церкви, только подчеркивают, что мы церковь грешников.

- Раз вы заговорили про грехи, то не могу не задать вам следующего вопроса. Какова была ваша реакция, когда имя кардинала Райнера Марии Вёльки (Rainer Maria Woelki) зазвучало в связи со скандальной историей? Ведь именно он 3 июня 2016 года посвятил вас в священники. Но вернемся к скандалу. Кельнский кардинал сначала отказался публиковать отчет о сексуальном насилии в католической церкви. Надо сказать, что этот отчет подготовили по заказу самой церкви. После чего Вёльки поручил провести новое исследование, результаты которого опубликовали 18 марта.

- У меня нет каких-то близких отношений с кардиналом. Кардинал - в Кельне, я - в приходе, но за время подготовки к рукоположению и потом, конечно, мы много встречались. Я знаю его как очень честного человека. То, что сексуальное насилие происходило в церкви, - это, конечно, страшно. Страшно еще то, что до сих пор происходит в обществе. На церковь мы посмотрели, и очень хорошо, что мы с церкви начали. Кто других поучает, должен на себя посмотреть. Но теперь надо обратить внимание и на другие сферы общественной жизни.

- Реакция некоторых на эту историю была однозначной - выход из церкви. Каждые десять минут в Кельне ктото выходит из церкви. Вас как священника это не пугает?

- Пугает не то, что мы теряем прихожан, а то, что люди оторваны от веры. То, что в душах появляется злоба, отчаяние, разочарование, отчасти оправданное разочарование. Если кто-то хочет изменить церковь, должен начать с себя. Найти в церкви радость и спасение своей души. Сегодня мы видим, как тяжело людям духовно и психически, и горько, что многие не прибегают к помощи церкви и не обращаются к Богу. Но есть и другие примеры.

Сейчас я провожу занятия с группой взрослых, которые хотят вернуться в церковь. Я их спрашиваю: "Когда другие бегут, вы идете назад?" Они поняли, что им не хватало связи с Богом.

- А когда вы стали священником, вам пришлось от всего отказаться?

- Когда я принял решение, я так думал, что от всего отказываюсь. Но жизнь у священника - очень интересная, много общения с людьми. Раньше, когда много работал в университете, не любил субботы: все уходили в семьи, а я понимал, что о своей семье я не позаботился, потому что слишком много работал. Став священником, я забыл про одиночество. С Богом одиночества нет.

- Сейчас весь мир борется с пандемией. Такая напасть, но нет ощущения, что люди пошли в церковь, пошли искать спасение и надежду?

- В этом как раз и проблема нашего времени. Мы ничему не научились. Мир ничему не научился. Люди не поняли, что мы зависим в первую очередь от Бога. Опасность в том, что несмотря на все угрозы, многие даже и не задумались о Боге. Но и драматизировать не надо. В нашем приходе, поскольку мест в церкви из-за пандемии меньше обычного, прихожанам каждый раз нужно регистрироваться по телефону. Нет ни одного свободного места! Места на воскресенье уходят уже в понедельник.

- Что надо делать, чтобы католическая церковь не теряла прихожан? Что можете сделать лично вы?

- Конечно, наша церковь должна меняться. Особенно в Германии церковь стала какой-то структурой, институтом, со своей сетью: больницы, сады, школы. Это все хорошо, но в структуре легко забыть про веру. Ведь все остальное - вторично. Мы можем сколько угодно реформ проводить, перекрашивать стены, закрашивать фрески, как это делали в 60-е годы. Мы слишком много занимаемся структурными вопросами, кто вышел, кто не вышел, вместо того, чтобы нести главный завет.

- А что вы говорили людям в начале пандемии?

- Никаких особых слов не надо. Когда началась пандемия, все было закрыто, служб не было, но двери церкви оставались открыты. Я приходил в церковь и просто сидел и молился. Людям было важно увидеть священника. Некоторые приходили исповедоваться. Кто-то не был в церкви по 10-15 лет, а теперь пришел.

- Еще одно громкое событие произошло совсем недавно. Ватикан заявил о своем отказе благословлять однополые союзы. Многие католические священники в Германии осудили такую позицию и открыто заявили, что они благословляли и будут. А как вы относитесь к этому вопросу, который расколол католическую церковь?

- Я недавно разговаривал с активистами, которые борются против этого решения Ватикана. Они не смогли назвать мне ни одного конкретного случая. Они борются против церкви в принципе. До сих пор ни один гомосексуал ко мне не пришел и не сказал, что ищет Христа. Кроме того, благословление - это дар. Разве можно требовать, чтобы мне что-то подарили? Начинается ведь все с себя, а не с права для всех. Надо начать с благословления лично для себя, а потом уже - для нас, если есть такой человек часть вашей жизни. Но такого вопроса мне ни разу еще не задавали у меня в приходе.

- В своей книге "Как я стал мужчиной"вы описываете