Deutsche Welle (Russian Edition)
"Квартирное дело" Любови Соболь: репортаж из суда
Как юрист ФБК допрашивала полицейских и почему менялись показания свидетелей обвинения. Подробнее - в репортаже DW.
Перовский районный суд Москвы в понедельник, 12 апреля, продолжил рассматривать по существу так называемое "квартирное дело" в отношении юриста ФБК Любови Соболь. Сторонницу Навального обвиняют в том, что 21 декабря 2020 года она с применением насилия проникла в квартиру, где предположительно мог проживать Константин Кудрявцев (сотрудник ФСБ, который по версии Навального, был участником отравления оппозиционера). Корреспондент DW - с подробностями заседания суда.
районном суде Любовь Соболь впервые смогла приехать сама - ранее Мосгорсуд отменил ей домашний арест по другому, "санитарному" уголовному делу. Адвоката Владимира Воронина, от которого Соболь отказалась на прошлом заседании, она вернула. Однако суд также назначил ей государственного защитника Татьяну Боженову. Поэтому в начале заседания Соболь первым делом отказывается от нового адвоката.
"С Боженовой я сейчас познакомилась в лифте суда. Это незнакомый человек, мы с ней никогда не обсуждали мою линию защиты", - говорит судье Соболь. Но судья отказывается убрать адвоката Боженову из участников процесса.
- Двойная защита строго запрещена. Я удаляюсь, говорит адвокат Боженова, собирая вещи.
- Вам никто не разрешал уходить, - возражает судья Инна Шилободина.
- Хорошо, я останусь на скамейке в зале как слушатель. Но не буду участвовать в заседании. И зачем я вообще тут нужна, - говорит она.
"В заложники ее взяли", говорит Соболь. Журналисты смеются.
Судья, не прерываясь, приглашает свидетеля Владислава Никифорова. 21 декабря 2020 года, когда Соболь пыталась попасть в квартиру Константина Кудрявцева, он доставлял пиццу потерпевшей Галине Субботиной.
Мужчина средних лет с рюкзаком заходит в зал. "Набрал на домофоне, мне открыли дверь. Следуя к лифту, я увидел девушку. Она спросила, вы случайно не в 38 квартиру. Сказала, что у нее семейные проблемы. Муж не разрешает видеться с ребенком. Спросила, может ли она поехать со мной. Я согласился", - описывает обстоятельства того дня курьер.
Но в показаниях путается. Сначала говорит, что Соболь пыталась попасть в квартиру. Затем - что квартиру он не видел, и все происходило на лестничной площадке и юрист ФБК "проталкивалась в предквартирное пространство", схватив Субботину за руку.
"Вы бы меня еще через полгода вызвали, - огрызается Никифоров. - У меня тысяча клиентов".
Соболь просит сравнить показания Никифорова, которые он давал следователю и на очной ставке. Она обращает внимание, что доставщик пиццы подтверждает в своих показаниях две противоположные вещи. Соболь просит суд зачитать эти показания вслух: "Мне инкриминируется насилие.
Надо выяснить, было оно или нет. Часть вторая 139 статьи уголовного кодекса не охватывает испуг".
На вопрос адвоката Воронина, читал ли Никифоров протокол допроса у следователя, когда его подписывал, тот ответил, что "пробежал его глазами". Свидетеля отпускают.
напоминает она.
В перерыве, который нужен для принятия решения по поводу отвода, журналисты спрашивают у потерпевшей Субботиной, смотрела ли она фильм Навального, после которого к ней в квартиру пришла Соболь. Та молча покачала головой. Тогда уже Соболь интересуется у Ирины Кудрявцевой, где находится ее муж и когда они в последний раз общались. Та молча смотрит в стол. (На предыдущем заседании Кудрявцева говорила, что с мужем она в процессе развода). "Не хотите заявление о розыске подать?", - настаивает Соболь. Адвокат Боженова, которую не хотела отпускать судья, все же уходит из здания суда.
Судья возвращается и отказывается дать самой себе отвод. На допросе участкового Тюлякова также выясняется, что свидетель путается в показаниях. В самых первых объяснениях, которые он получил от Субботиной 21 января, нет речи про моральный или физический вред. Но позже, уже в письменных показаниях, появляется информация о том, что Соболь схватила Субботину и толкнула ее.
Затем один за другим допрашивают начальника отделения участковых полиции района Новокосино Кирилла Коробкова, сотрудника отдельного батальона ППС по Восточному округу Москвы Александра (его фамилию не удается расслышать) и еще одного участкового Андрея Каурова. Все они выезжали к дому Кудрявцевых 21 декабря 2020 года и каждого из них, наравне с прокурором, Соболь допрашивает лично.
- Почему ни в одном документе 21 декабря не было зафиксировано ни слово "насилие", ни моральный вред? - спрашивает она Коробкова.
- А в протоколах нет? - Нигде. Ни в рапорте, ни в протоколах.
Выясняется, что сотрудник батальона ППС Александр также подписывал протокол, но не видел ничего, что происходило возле 37 квартиры и не брал никакие показания. "Почему вы тогда сюда пришли? Зачем мы всех полицейских Новокосино приглашаем? Затягиваем искусственно процесс", возмущается Соболь.
Когда свидетели со стороны прокурора закончились, судья перешла к исследованию письменных материалов дела. Она зачитывает их вслух, но так тихо и безинтонационно, что практически никто ее не слышит. "Пицца сложится, будет некрасиво", - судья вдруг неожиданно разборчиво зачитывает эту реплику курьера Никифорова. Читать по ролям ей нравится, в тексте появляются интонации.
Затем судья переходит к просмотру видеоматериалов. Всего их больше десяти, какието не удается открыть на компьютере суда. Прокурор, судья и потерпевшая Субботина смотрят в монитор компьютера, почти полностью загородив его от журналистов и тихо обсуждая между собой отдельные моменты на видео.
Соболь прерывает их: "Я в восемь часов вечера должна быть дома на другом конце Москвы. Иначе мне могут изменить меру пресечения по другому уголовному делу. Давайте отложим судебное заседание". Судья объявляет перерыв, чтобы вынести решение. Соболь собирает вещи и выходит из зала. Новое заседание судья назначает на 13 апреля.