Deutsche Welle (Russian Edition)
Афганских беженцев в Узбекистане нет? Что происходит на самом деле
Власти Узбекистана отрицают, что в стране есть афганские беженцы. Правозащитники, в свою очередь, говорят, что их там сотни. DW побывала в Термезе и Ташкенте и встретилась с такой семьей.
Почти каждый день ковер в гостиной Марины на время превращается в танцпол: когда начинает играть музыка, два ее маленьких сына выписывают на нем пируэты, а остальные члены семьи аплодируют им.
Марине 26 лет. Она афганская журналистка и борец за права женщин. В середине августа, когда власть в Афганистане захватили талибы, Марине, ее мужу, двум детям и сестре с ее супругом пришлось спасаться бегством из Мазари-Шарифа. Сейчас они живут в Ташкенте, в квартире, которую им предоставили несколько международных правозащитных организаций. До сих пор семья Марины старалась сохранять присутствие духа, однако делать это становится все труднее.
"Вся семья за меня боялась. Потому что я всегда выступала против талибов, - делится журналистка в беседе с DW. - В Мазари-Шарифе повсюду стреляли. Каким-то чудом нам удалось получить узбекскую визу, вскоре после нашего отъезда границу закрыли".
В Афганистане у Марины остались четыре сестры и родители. Свою фамилию она называть не хочет, опасаясь, что родственникам отомстят за ее бегство. Женщина не сомневается, что ее работа в журналистике и гражданский активизм в Афганистане при талибах означали бы для нее смертный приговор. "Вы же знаете, какая ситуация сейчас в Афганистане с журналистами, это показывают. Стреляют в них, убивают, бьют, избивают... Мы бы хотели остаться, но это было бы слишком опасно. Они бы нас нашли", - делится она своими переживаниями с корреспондентом DW.
Сейчас Марина и ее семья находятся в безопасности, но это не означает, что их беды остались позади. Журналистка практически не покидает стены квартиры в Ташкенте из страха, что натолкнется на представителей властей Узбекистана или кого-то, кто связан с "Талибаном".
Самое страшное: срок действия их виз, выданных на три месяца, истекает в ближайшие дни. Узбекистан не подписывал Женевскую конвенцию ООН о статусе беженцев, соответственно, Марине и членам ее семьи не был предоставлен этот статус.
"11 ноября у нас два выхода. Две двери стоят перед нами: или мы начнем здесь новую жизнь, или нам придется вернуться в Афганистан", говорит журналистка.
По оценке правозащитников, в Узбекистане сейчас находятся несколько сотен афганских беженцев, и все они испытывают те же трудности, что и семья Марины. В Ассоциации по защите прав человека в Центральной Азии (AHRCA) отмечают, что после захвата "Талибаном" власти в Афганистане как минимум 2000 человек оттуда перебрались в соседний Узбекистан. "Даже если узбекское законодательство не предусматривает предоставление статуса беженца, все эти люди являются беженцами по сути", - подчеркивает глава AHRCA Надежда Атаева в беседе с DW.
В свою очередь, Анвар Назиров, гражданский активист и политический аналитик из Ташкента, указывает, что неопределенный статус афганских беженцев означает их уязвимость перед властями Узбекистана. Ведь когда срок действия их виз истечет, они де-факто превратятся в нелегалов. "А дальше, находясь в неправовом поле, они могут подвергаться давлению, вымогательству, коррупции и так далее", констатирует он. С точки зрения Назирова, правительству Узбекистана нужно позволить афганским беженцам продлевать визы до тех пор, пока они не получат статус беженцев в третьей стране.
Узбекские СМИ сообщают, что глава МВД страны пообещал не депортировать на родину афганцев, у которых заканчиваются визы. К моменту публикации материала DW, однако, редакция не получила из МВД Узбекистана подтверждение этой информации.
Вместе с тем власти Узбекистана высказали свою позицию по отношению к новоприбывшим из Афганистана. "У нас нет беженцев в стране. Мы их и не принимали, - заявил пресссекретарь МИД Узбекистана Юсуп Кабулжанов в интервью DW. - Изначально, когда был поток, мы переговорили с талибами. Талибы переговорили с ними и всех попросили вернуться домой. И они все добровольно покинули страну, они покинули Узбекистан".
Кабулжанов полагает, что некоторые из прибывших в Узбекистан афганцев использовали захват власти талибами как предлог, чтобы покинуть родину в поисках лучшей жизни. "Когда хлынула большая масса людей из Афганистана, возможно, один действительно был беженцем, а другой просто хотел воспользоваться такой ситуацией в поисках лучшей доли. Просто покинуть Афганистан, представляя себе, что из Узбекистана их вывезут в западные страны", - считает он.
Жители города Термез, который расположен на берегу реки Амударьи, на границе Узбекистана и Афганистана, повторяют слова правительства страны. "Беженцев тут нет, - говорит женщина, торгующая бытовыми товарами на рынке. - Есть афганцы, которые живут здесь уже много лет. Я знаю много таких". Лишь один из покупателей сказал DW, что, как он полагает, некоторые афганские беженцы работают в городе на стройках.
При этом все как один подчеркнули, что доверяют действиям правительства Узбекистана в плане развития отношений с соседним Афганистаном. "Узбекские солдаты день и ночь несут службу на границе, чтобы защитить нас. Поэтому мы можем сидеть здесь и торговать. Мы не волнуемся", - сказала DW продавщица орехов и сухофруктов.
Кажется, что, когда речь заходит о новой власти в соседнем Афганистане, Ташкент старается избегать резкостей. С одной стороны, правительство Узбекистана, большинство населения в котором исповедует ислам, уже давно боится потенциальной радикализации проживающих в стране мусульман. Скорее всего, исламисты в Кабуле вызывают тревогу у узбекских властей. Официально Ташкент еще не признал правительство "Талибана".
С другой стороны, между официальными представителями Узбекистана и талибами уже состоялось несколько раундов переговоров. Афганистан для Узбекистана - важный торговый партнер. Каждый день через Термез проезжают прибывающие из Афганистана грузовики, заполненные различными товарами, в том числе картофелем и фасолью. Кроме того, Узбекистан поставляет в Афганистан электроэнергию и планирует
построить проходящую по территории Афганистана железнодорожную ветку до Пакистана, благодаря которой Узбекистан получит выход к морским портам.
"Афганистан представляет для Узбекистана стратегический интерес. В первую очередь, с точки зрения нашей национальной безопасности, региональной безопасности, экономических интересов", - говорит пресссекретарь МИД Узбекистана Юсуп Кабулжанов, уточняя, что Ташкент хотел бы "использовать пространство Афганистана для выхода к южным морям, то есть для транзита".
"Мы исходили из того, что это реальность. Другой альтернативы на сегодняшний день нет", - комментирует он позицию правительства Узбекистана по отношению к талибам в Кабуле.
Политический аналитик и правозащитник Анвар
Назиров считает, что афганские беженцы в Узбекистане оказались заложниками этого акта политического баланса. "Их жизнь находится в опасности, они все в черных списках талибов", - уверен он. "Это не случайные люди, это люди, которые действительно внесли свой вклад в развитие Афганистана за последние десять-пятнадцать лет", продолжает Назиров, подразумевая, что среди афганских беженцев много гражданских активистов,
журналистов искусства.
"Узбекистан по этому поводу пока ничего не сказал. Насколько я понял, Узбекистан опасается талибов. Узбекистан не хочет быть втянутым в эту тему", - констатирует политический аналитик.
Со своей стороны, застрявшая в Ташкенте Марина, надеется, что гнетущая неопределенность для нее и ее семьи скоро закончится. По ее словам, ей не столь важно, куда будет вынуждена переехать и людей
ее семья, но она знает одно: обратно в Афганистан, к талибам, им возвращаться нельзя. "Если меня депортируют в Афганистан, - это же грозит мне, может, меня просто убьют, и все", - объясняет она. - Я каждую минуту думаю, смотрю в календарь. Просыпаюсь и смотрю все в телефон. Сколько нам дней осталось".