Nomellini in Versilia

La conobbe grazie a D’Annunzio. La visse e la dipinse a lungo. Questa terra suggestionò il pittore livornese tanto da influenzarne lo stile, il gusto, il linguaggio. Riconoscente, la Versilia quest’anno dedica a Plinio Nomellini una mostra di grande inter

OGGI LA VERSILIA APPARE come un’unica città litoranea, una lunga teoria di edifici che senza pause e senza sostanziali differenze si susseguono separati di quando in quando da piccoli canali. Alla fine dell’Ottocento la stessa striscia appariva un unico bosco, una pineta per l’esattezza, appena punteggiata da qualche costruzione che si intravedeva timidamente specchiata nel mare, a ridosso delle alte montagne. Il contributo alla formazione del mito della Versilia paradisiaca non lo si deve solo agli artisti. Sovente chi entrava in contatto con questi luoghi si sentiva ispirato a darne descrizione. Ecco le parole di Giovanni Rosadi scritte quando, in qualità di avvocato, difese Plinio Nomellini dall’accusa di cospirazione anarchica: “E’ pure stupendo in questo tratto lo spettacolo della nostra marina. L’immensa maestà del mare qui cede al lambito scherzevole del ruscello, giacché l’onda più mite si rompe nel lido più dolce, tutto egualmente sabbioso. Il vento forma di quella finissima sabbia continue dune a dieci o dodici passi dal mare e le disfà e rifà e le semina di aride ginestre, che sono come il ciglio del lido. A dieci o dodici passi ne comincia la chioma, alta e foltissima, la quale è una pineta per molte miglia sempre uniforme, che segue costantemente la forma semicircolare del lido. Rari e piccoli fiumi la interrompono. Seguono poi nello stesso giro, alti e marmorei i monti, che chiudono la scena di così severo spettacolo”. Quella che i Versiliesi puntigliosamente dividono in comuni (Città-Stato verrebbe quasi da dire) e separano addirittura in due province, all’epoca ai forestieri e agli stranieri appariva un’unica terra di spaesante e smemorata bellezza contenuta fra due fiumi da Bocca di Magra a Bocca di Serchio. Un Eden a portata di mano, una dimensione paradisiaca nella quale trovarono rifugio e feconda ispirazione pittori, poeti, musicisti, anime inquiete e vagabonde. Come noto fu Giacomo Puccini a fondare la prima “colonia” a Torre del Lago e successivamente a spostarsi nell’estremo nord di Viareggio, allora scarsamente abitato. Fra gli amici al suo seguito il più affezionato – al musicista e ai luoghi – appariva Plinio Nomellini che fu inconsa-

Un Eden a portata di mano, una dimensione paradisiaca nella quale trovarono rifugio e feconda ispirazione pittori, poeti, musicisti, anime inquiete e vagabonde

pevole capostipite, insieme a Galileo Chini e a Lorenzo Viani, dell’odierna affollata Lido di Camaiore, fra le cui radure allora disabitate costruì la sua casa. Poco più a nord Forte dei Marmi accoglieva i Deutsch e le loro prime discrete dimore. Nato a Livorno nel 1866, Nomellini giunge a Torre del Lago nel 1902 e da quel momento condividerà con il gruppo di amici pittori, poeti, musicisti che si era formato intorno a Puccini, tutte le esperienze sia goliardiche, sia politiche, sia artistiche, dal Club della Bohème alla Repubblica di Apua. Probabilmente la prima fascinazione che lo conduce qui è da attribuirsi a Gabriele D’Annunzio e alla sua Alcyone, poi la verifica in loco dell’effettiva esistenza di luoghi tanto magici e suggestivi lo spinge a fermarsi. Non vi è altresì alcun dubbio sull’influenza che la Versilia esercita nel passaggio di Nomellini da un linguaggio dominato dal Simbolismo ad uno più marcatamente naturalista, dovuto alla bellezza della natura che non necessita di trasfigurazioni tant’è autentico il suo incanto. Non che il Simbolismo scompaia: si struttura piuttosto in un linguaggio più concretamente ancorato alla visione della realtà, ad una pittura en plein air realizzata sulla riva del mare o nella pineta del suo giardino trasfigurata nei colori dei tronchi che l’artista “faceva cantare”. Una pittura libera che oscilla fra la frantumazione divisionista delle spume del mare e gli effetti flou delle nebbie del lago, fra cui si muovono figure ora familiari ora mitologiche. In questo contesto maturano anche opere come la celebre “La fiera di Pietrasanta” che mostrano un interesse dell’artista per la Versilia esteso anche ai suoi abitanti e alle loro tradizioni. Dal primo nucleo dei “pittori del lago” – Pagni, Fanelli, i Tommasi e il giovanissimo Viani che, come noto, Nomellini ritrarrà nei panni del trombettiere nel grande quadro dedicato a Giuseppe Garibaldi – le frequentazioni del pittore si estenderanno in seguito ai numerosi esponenti di spicco di quella grande stagione culturale vissuta dalla Versilia. Un lungo elenco da cui traiamo solo alcuni nomi a carattere esemplare: Grazia Deledda, Isadora Duncan, Eleonora Duse. La Versilia è sì lontana da tutto, permette eremitaggio e solitudine, ma al contempo rapidamente consente il ritorno alla “civiltà” e pertanto, pur vi-

Alle pagg. 94-95: “Mietitura”, 1910-1915, olio su tela, Genova, Museo dell’Accademia Ligustica di Belle Arti. Sopra, a sinistra Plinio Nomellini dipinge sulla spiaggia alla Fossa dell’Abate; “L’ondata”, 1924 c., olio su tela, collezione privata

vendo qui, Nomellini prosegue nella sua attività di collaboratore con varie riviste illustrate e a partecipare ad importanti rassegne espositive a Venezia, Genova, Roma, Torino. Nell’edizione del 1920 della Biennale di Venezia ha una sala dedicata con venti opere, la maggior parte delle quali realizzate in Versilia, omaggio e testimonianza di un’epoca della sua vita e della sua arte particolarmente felice e feconda. Dopo il primo conflitto mondiale l’artista si trasferisce a Firenze, lascia una Versilia che ormai si avvia verso l’urbanizzazione destinata a mutare il profilo della sua bellezza.

NOMELLINI IN VERSILIA | He learned about it from D’Annunzio. He lived and painted its every nuance. This land strongly influenced the art of a master from Livorno, shaping his style, his tastes, his pictorial language. This year, a grateful Versilia is host to a long-overdue exhibition of the works of Plinio Nomellini | Today, Versilia looks like a single seaside city, a long procession of substantially identical buildings marching down the shore in a continuous line broken here and there by small canals. In the late 1800s, the same strip was a long procession of trees, a single pinewood in a line broken by the same watercourses, punctuated here and there by a building or two, timidly mirrored in the sea, in the shadow of the high mountains.

In questa pagina, “I cavalli del Sole”, 1918-1920, acquerello su carta, collezione privata; a destra, “Corsaresca”, 1940, olio su tela, collezione privata The artists weren’t the only ones who contributed to coalescing the myth of a paradisiacal Versilia or the only ones who, on coming to these places, were inspired to describe them. This is what lawyer Giovanni Rosadi wrote when he came here to defend Plinio Nomellini, accused of criminal anarchy: “The spectacle of our coastline is stupendous in this stretch. The immense majesty of the sea, here, is hushed by the playful eddying of the stream as the meekest waves break on the gentlest of sandy beaches. Of that fine sand, the wind forms continuous dunes ten or twelve steps from the sea and undoes them and builds them again and seeds them with dry broom, the eyelashes of the beach. Ten or twelve steps ahead, its tresses, piled high and luxuriant, a pinewood unchanging for many miles, unerringly following the semicircular outline of the strand. Rare, narrow rivers break through. Then, on the same curve, mountains high and marbled back the scene with their stern tableau.” That which Versilians obstinately divide into comuni (“city-states,” one would be tempted to say), and even separate into two provinces, at the time appeared to the

Non vi è dubbio sull’influenza che la Versilia esercita nel passaggio di Nomellini da un linguaggio dominato dal Simbolismo ad uno più marcatamente naturalista

eyes of outsiders and foreigners as a single land of bewildering, capricious beauty, embraced by two rivers, strung from Bocca di Magra to Bocca di Serchio. A nearat-hand Eden, a paradisiacal dimension in which painters, poets, musicians, footloose vagabond spirits, found refuge and solace. As we know, Giacomo Puccini founded the first “colony” at Torre del Lago before moving to the extreme northern edge of the then-scarcely populated Viareggio. Among the friends in his retinue, the one who perhaps showed the most affection – for the composer and his places – was Plinio Nomellini, unknowing founder, with Galileo Chini and Lorenzo Viani, of today’s crowded Lido di Camaiore, in whose then-pristine spaces he built his home. A little further north, Forte dei Marmi welcomed his Germanic friends and their discreet love affairs. Born in Livorno in 1866, Nomellini came to Torre del Lago in 1902 and from that moment on shared all with the group – painters, poets, musicians – that had formed around Puccini, all the experiences, goliardic, political, artistic, from the Club della Bohème to the Repubblica di Apua. Quite probably, the lure that first drew him here was cast by Gabriele D’Annunzio and his Alcyone; he was hooked when he discovered in loco that there did indeed exist such magical places, allusive and intriguing; and he surrendered. Nor is there any doubt about the influence of Versilia on Nomellini’s passage from a language dominated by symbolism to a more markedly naturalistic lexicon, faced as he was with the beauty of a nature so authentic in its enchantment as to neither necessitate nor invite transfiguration. Not that the Symbolism disappeared: Nomellini restructured it, in a language more firmly anchored to the vision of his new reality, to an en plein air painting style practiced on the seashore or in his backyard pinewood, transfigured until the colors of the trunks “sang” under his brush. An enfranchised style oscillating between divisionistic fragmentation of the sea foam and the fluo effects of the lake’s fogs through which figures, sometimes familiar, sometimes mythological, move silently: the context for works such as the storied La fiera di Pietrasanta that manifest the artist’s growing interest in Versilia’s inhabitants and traditions. From that first nucleus of the “painters of the lake” – Pagni, Fanelli, the Tommasis and a very young Viani who Nomellini took as his model for the trumpeter in his large canvas Garibaldi – the painter’s circle of acquaintances expanded to include numerous other leading exponents of that great Versilian cultural season. A long list, including such names as Grazia Deledda, Isadora Duncan, Eleonora Duse. Versilia is, undeniably, at a remove from everything; undeniably, it permits hermitage and solitude but at the same time a rapid return to “civilization” and so, although he lived here, Nomellini continued to collaborate with various illustrated magazines and to participate in major exhibitions in Venice, Genoa, Rome, Turin. His personal room at the 1920 Venice Biennale showed twenty works, the majority of which painted in Versilia – homage and testimony to an especially happy and fecund period of his life and art. Nomellini moved to Florence after World War I, leaving behind a Versilia which by that time had begun its trek toward the urbanization that was to change the profile of its beauty forever.

НОМЕЛЛИНИ В ВЕРСИЛЬЕ | Он узнал о ней благодаря поэту Д’Аннунцио. Он жил и рисовал её на протяжении долгого времени. Версилья оказала сильное влияние на ливорнийского художника, изменив его стиль, вкус и характер изложения сюжетов. В благодарность, в этом году Версилья посвящает Плинию Номеллини выставку большого значения | Сегодня Версилья воспринимается единым прибрежным городом, в котором длинная череда строений без особых различий время от времени прерывается небольшими каналами. В конце девятнадцатого века эта же полоса была сплошной сосновой чащей, робко отражаясь в морской глади, через которую едва пробивались редкие дома, упираясь в высокие горы. Известность Версильи в качестве райского местечка не обязана побывавшим здесь артистам. Нередко, кто соприкасался с окружающим миром Версильи, чувствовал необходимость рассказать об этом миру. Джованни Розади, являясь адвокатом Плиния Номеллини в защите художника по обвинению в анархическом заговоре, писал: «Изумительны все-таки здесь красоты нашего побережья. Необъятное величие моря шутливо уступает прикосновению ручья. Ведь самая смиренная волна разбивается о пологий песчаный берег. Играя тончайшим песком ветер выстраивает дюны и опять их разрушает, разнося сыпучие семена дрока. В десяти или двенадцати шагах от моря начинается буйство высоких шапок, из которых вырастает роща, прерываемая мелкими речушками. Замыкают суровый пейзаж высокие мраморные горы, пронзающие верхушками близкое небо». Край, который версильцы упрямо продолжают делить на коммуны (можно даже сказать, города-государства) и даже на две провинции, в прошлые времена чужеземцам казался единой землей потерянной и забытой всеми красоты, зажатой между реками Бокка ди Магра и Бокка ди Серкио. Рай на расстоянии вытянутой руки, в котором нашли покой и убежище художники, поэты, музыканты, - неспокойные и бродячие души, нашедшие здесь источник вдохновения. Как известно, Джакомо Пуччини был основателем первой «колонии» в Торре дель Лаго, перебравшись затем на крайний север Виареджо, который в те времена был почти необитаемым. Среди его друзей самым верным последователем и большим поклонником здешних мест был Плиний Номеллини, оказавшийся вместе с Галилео Кини и Лоренцо Виани невольным основоположником городка Лидо ди Камайоре, построив дом среди безлюдных тогда просек. Немного к северу принимал немцев и их первые солидные резиденции Форте дей Марми. Родившись в Ливорно в 1866 году, Номеллини приезжает в Торре дель Лаго в 1902. С того момента он делит с группой друзей, которая сформировалась вокруг Пуччини и среди которых были художники, поэты и музыканты, весь голиардический, политический и артистичный опыт, которому он учился в Club della Bohème в Республике ди Апуа. Скорей всего, первое очарование, которое его привело туда, он испытал под воздействием Габриеле Д’Аннунцио и его Alcyone. Потом была проверка на месте реального существования настолько волшебных по красоте мест, которые в конце и убедили его там остаться. Нет никаких сомнений в том, что Версилья оказала влияние на переход Номеллини к языку выражения, в котором явный сивмолизм гармонично приобрёл черты натурализма и это было сформировано на фоне красоты природы, не нуждающейся в видоизменении, настолько сильным было её очарование. Символизм в технике художника, конечно же, не исчез бесследно. Скорее всего, он выстраивался на языке, который выражал передачу реалистичности, живописи en plein air, написанной на берегу моря или в роще своего сада, воплощенной в палитре сосен, которую артист “заставлял петь”. Это была свободная живопись, существующая между дивизионизской россыпью морской пены и эффектом flou озерного тумана, в котором угадываются уже ставшие семейными или мифоло-

In questo contesto maturano anche opere come la celebre “La fiera di Pietrasanta” che mostrano un interesse dell’artista per la Versilia esteso anche ai suoi abitanti e alle loro tradizioni

гичными фигуры. В этом контексте у художника созревают работы, среди которых самой известной является “La fiera di Pietrasanta”, раскрывающая интерес артиста к Версилье, её жителям и их традициям. Из первого ядра “озёрных художников” вышли Паньи, Фанелли, братья Томмази и молодой Виани, которого, как известно, Номеллини отразит в образе трубача знаковой картины, посвященной Джузеппе Гарибальди. В последствии дружественные отношения будут связывать художника с многочисленными заметными представителями той важной культурной эпохи, которая поглотила Версилью. Несколько приведенных имён дают представление о том, в какой среде проходили дни Номеллини: Грация Деледда, Айседора Дункан, Элеонора Дузе. Версилья сохранила свою обособленность. В ней допускалось уедининение, но в то же время Версилья допускала возвращение к “цивилизации”. Таким образом, обитая в этих краях, Номеллини продолжает свою деятельность сотрудничества с различными иллюстрированными журналами. Кроме того, он принимает активное участие в проведении выставок в Венеции, Генуе, Риме и Торино. В экспозиции 1920 года по случаю Биеннале Венеции автор располагал собственным залом, где публика могла насладиться его двадцатью полотнами, большая часть из которых была написана именно в Версилье. Это была дань уважения и свидетельство особенно счастливого периода его жизни и творчества в этом крае. После первого мирового конфликта артист переезжает во Флоренцию, оставив Версилью, которая, получив признание идеального места для творчества, стала меккой для артистов, желающих обзавестись в этих краях собственным домом. Это и привело край к урбанизации, изменивший в последствии профиль его естественной красоты.