ДИЗАЙНЕР ISABELL KRISTENSEN: О ВЕЧЕРНЕМ МОНАКО И ВЕЧЕРНИХ ПЛАТЬЯХ
«Четверо детей помогли мне создать дом моды»
ИЗАБЕЛЬ КРИСТЕНСЕН родом из Дании. ОСНОВАТЕЛЬНИЦА ДОМА МОДЫ ДЛЯ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА (socialite designer), создательница линии духов, мать четверых детей и частая гостья самых известных мероприятий и церемоний, Изабель приехала на встречу с «Русской Рулеткой» в новый лондонский отель L’Oscar. Мы поговорили о работе со звездами, упрощении моды, трендах и том, как развивать модный дом, когда у тебя четверо детей.
Изабель, в отличие от Монако, где вы сейчас живете, в вашей родной Дании больше ценят экономию и практичность. Как вы, датчанка стали дизайнером вечерних платьев? Откуда такая смелость? Это не смелость, а любовь к моде от кутюр. Я начинала как модель, но после первого же показа решила учиться у самых известных дизайнеров. Хорошо помню, как открыла для себя работы Holger Blom, датского дизайнера 1930–1940-х. Потом погрузилась в мир Erik Mortensen, который был единственным датским дизайнером, когда-либо возглавлявшим французский дом моды Pierre Balmain. Однако через какое-то время я поняла, что тот кутюр, с которым хотелось работать мне, существует только за границей: в Италии, Франции и Великобритании. Я с энтузиазмом принялась за работу в Италии и Франции, но вскоре выяснила, что мне по душе более авангардный и дерзкий стиль, популярный в Лондоне. Тогда я подала заявку на участие в лондонском конкурсе дизайнеров и победила. Меня позвали на Clothes Show Live. После шоу у меня появилось столько заказов, что я не могла поверить! Помнится, тогда я работала в крошечной мастерской в полуподвале, но бизнес стремительно пошел в гору, и вскоре мне удалось открыть бутик на Beauchamp Place. Здесь и сегодня находится наше эксклюзивное ателье Isabell Kristensen.
Вы часто повторяете, что платье – отражение личности человека. Во время съемок для«Русской Рулетки» мы попробовали пять туалетов от Isabell Kristensen – расскажите, какую часть вас отражает каждый из них?
Белое платье – это Sirena-cut, классический крой для вечерних мероприятий формата «гала». Он отражает спокойную уверенность в себе. К нему прилагается болеро, которое я называю la Bomba: оно очень выгодно подчеркивает декольте.
Я НАЧИНАЛА как МОДЕЛЬ, НО ПОСЛЕ ПЕРВОГО ЖЕ ПОКАЗА решила УЧИТЬСЯ у САМЫХ известных ДИЗАЙНЕРОВ.
Что касается брючного костюма, то, как и множество работающих женщин, я выхожу утром из дома с мыслью о том, что нужно выглядеть одинаково хорошо как для деловых встреч днем, так и для менее формальных мероприятий вечером.
Бежевое платье из органзы – точная иллюстрация моего почти маниакального перфекционизма. Технику этого сложного многослойного кроя поймут только такие же идеалисты, как я!
Розовое платье – символ моей любви к кутюр и уважения к идеально выполненной ручной работе.
Белый брючный костюм с летящими рукавами – беспроигрышный выбор для церемонии крещения или королевских скачек.
Вы работали с Кэтти Перри, Николь Кидман, Кейт Уинслет, Пэрис Хилтон, Лайзой Миннелли. Могли бы вы кратко описать работу с этими клиентками?
В трех словах – все они веселые, решительные и увлеченные. Для Николь Кидман мы создали платье цвета фуксии, в котором она появилась в съемке для Elle. Рядом с ней был Юэн МакГрегор. Это напомнило мне мой любимый фильм «Мулен Руж». Пэрис Хилтон – моя постоянная клиентка. Жемчужина ее коллекции – платье, отделанное тысячами кристаллов Swarovski, в котором она появилась на NTA Awards. Это очень американское платье – как и сама Пэрис. А вообще она очень милая! Для одного из туров Кэтти Перри мы
выбрали красное платье с бахромой. Это было фантастически! После «дебюта» платья мы пили шампанское за сценой.
Чем стиль в Монако отличается, например, от Лондона?
В Монако есть элемент ежедневной изысканности, многие детали отсылают к круизным коллекциям: жителям Монако всегда надо быть готовыми к тому, что вечером может появиться приглашение на яхту или на бал.
Что касается Лондона, он всегда отличался от континентальной Европы, и это меня привлекает. Во-первых, здесь множество эксцентриков, что позволяет британскому стилю дышать. Во-вторых, в Лондоне отлично умеют сочетать старое и новое. «Старая» часть представлена наследием лондонских денди, когда часами подбирают детали так, чтобы выглядеть, будто оделись за минуту... Это все наследники «Красавчика Браммела» (Джордж Брайан Браммел), благодаря которому появился дресс-код, подобный тому, что принят на Royal Ascot. Новая же часть всегда связана с улицей, с движением «панк». Только посмотрите, как по-новаторски Vivienne Westwood использует твид и тартан!
В этом номере мы много говорим об Азии, о том, куда поехать и где лучше пробовать азиатскую кухню. Вы создавали дизайн для фильма «Shanghai Baby» с азиатской звездой Бай Лин. Какие аспекты этой культуры вызывают у вас восторг?
Чистота и элегантность китайской каллиграфии. Когда шелковые кисти движутся по поверхности, это напоминает шелковые стежки на самых нежных туалетах. Я очень ценю натуральную красоту, но при этом меня совершенно очаровывает азиатский подход к прекрасному, которого можно достигнуть только через дисциплину. Работа с таким стилем требует жесткой отдачи и полной преданности. Создавая костюмы для фильма в Пекине и Шанхае, я постоянно наблюдала за местными мастерами и уважаю их мастерство и труд в высшей степени.
Вас часто называют дизайнером для дам высшего света. Что самое сложное в вашей работе?
Учет индивидуальных пожеланий клиенток! Звезда бывает такой же ранимой и в некоторых аспектах неуверенной, как любой другой человек. Разумеется, я очень ценю доверие и приватность своих клиентов, и никогда не буду разглашать детали, но анализ каждой женщины в позитивном ключе и работа с ее индивидуальными пожеланиями и слабостями – важная часть нашей профессии. К тому же для меня принципиально важно не просто понять клиентку, но и выявить все самое замечательное, то, что в ней уникально, блестяще, красиво! Только так я могу создавать вещи, в которых она будет уверена в себе. Это особенно важно, когда речь идет о костюмах для сцены.
У вас четверо детей. Как удается совмещать это с работой?
Работаешь по ночам, постоянно следишь за цифрами, тщательно разрабатываешь маркетинговые кампании. Главное – высокий уровень мотивации. А четверо детей мне только помогли, потому что я научилась реагировать на задачи с точностью лазера. Второй секрет – быстро признавать свои ошибки, потому что ты сама – свой лучший и худший критик.
Я ОЧЕНЬ ЦЕНЮ натуральную красоту, НО ПРИ ЭТОМ МЕНЯ СОВЕРШЕННО ОЧАРОВЫВАЕТ АЗИАТСКИЙ ПОДХОД к ПРЕКРАСНОМУ, которого МОЖНО ДОСТИГНУТЬ только через дисциплину.
Вы начинали с довольно высокой ноты – после первого показа к вам пришла Дама Ширли Вероника Бэсси, известная тем, что стала единственной исполнительницей, записавшей более чем одну тему к фильмам о Джеймсе Бонде: «Голдфингер» (1964), «Бриллианты навсегда» (1971) и «Мунрэйкер» (1979). Уходя от вас, она оставила заказ на 32 платья. Вы же делали ей платье для церемонии «Оскар». Как начиналась эта история любви?
Мы с мамой всегда любили ее песни.
Однажды я пообещала матери, что сделаю ей платье. В ответ услышала: «Размечталась…» Действительно это была мечта, но я намеревалась превратить ее в реальность.
Еще в колледже я создала несколько платьев специально для Ширли, и когда на одной из вечеринок в Лондоне увидела ее, устроила такую сцену признания в любви, что ей стало неудобно. Но она пообещала прийти в мой бутик на Beauchamp place. Я ждала неделю.
Она не приходила. Я уже начала думать, что обещание – дань вежливости, и даже позвонила маме, чтобы все рассказать. Но буквально на следующий день она пришла, начала петь и ей понравилось все! С тех пор мы дружим!
А сами вы носите платья других дизайнеров?
Да, Azzedine Alaia. Его работы великолепны! Легенда!
Какие тренды в вечерних туалетах вы бы выделили?
Комбинезоны и ненавязчивая драматичность – это очень популярно. Но я верю исключительно в индивидуальный подход!
Сегодня множество люксовых брендов стараются привнести в свою работу элементы хард-рока и уличного стиля. Вы видели новую коллекцию Ralph and Russo или ребрендинг компании Walford?
Мне очень нравится работа Olivier Rousteing для Balmain, в ней есть аутентичность, которой я восхищаюсь. А когда другие начинают следовать тренду, восхищение пропадает: все-таки есть разница между тем, чтобы создавать тренд, и тем, чтобы следовать ему. Дизайнер должен создавать!
А что вы думаете об упрощении мира в целом?
Мне стыдно видеть, как упрощают важные социальные вопросы. Стыдно видеть политизацию моды и то, как некоторые бренды используют проблемы, чтобы продвигаться. Должно быть наоборот.
Вернемся более легким темам. Какие у вас любимые места в Лондоне, Париже и Монако, чтобы пойти всей семьей?
В Париже – Le Dali at Le. В этом ресторане чудесная инсталляция на тему работ Сальвадора Дали. В нашей семье любят искусство, и мы часто говорим о нем.
А куда ходите с подругами?
La Trompette в лондонском районе Chiswick. Обожаю сесть и болтать часами под аккомпанемент французской кухни! Там не очень много людей и всегда отличная атмосфера.
А как насчет места для свиданий? Куда бы порекомендовали?
Лондонский ресторан Tamarind в Мэйфер. Острая восточная кухня всегда становится началом интересного вечера!
На бизнес-встречи?
Le Castelroc Monaco-Ville в Монако – свежий воздух и рыба! Полезно для мозга и для бизнеса!
ВСЕ-ТАКИ ЕСТЬ РАЗНИЦА МЕЖДУ тем, чтобы СОЗДАВАТЬ ТРЕНД, и тем, ЧТОБЫ СЛЕДОВАТЬ ЕМУ. ДИЗАЙНЕР ДОЛЖЕН СОЗДАВАТЬ!